Улей. Игра в кошки-мышки

— Ульем называют этот мир? А как ты сюда попала? Кто вообще закидывает сюда людей и есть ли тут местные жители?

— Да, мы в Улье. Называют его за соты-кластеры, из которых он состоит. Кластер — часть территории соседнего мира, скопированная со всем содержимым и перенесённая сюда.

— Скопированная? — переспросил я.

— Да. Будь всё иначе, ты бы услышал в своём мире о пропавших городах со всеми своими жителями. Кто забрасывает нас, я не знаю, да и никто не знает. Какой-то феномен в рамках Вселенной, который нам не понять, хотя есть чудаки, которые пытаются.

— Те самые учёные? — догадался я.

— Они самые. Кластеры каждый раз перезагружаются со всем своим содержимым и теми же самыми жителями. Исключения очень незначительны.

— То есть, через какое-то время я опять окажусь в том же месте? — не поверил я. — И в тоже время? Для меня все эти приключения будут сном или я всё забуду?

— Не сон и не амнезия. Да, ты опять посетишь Улей, но это будет просто похожий на тебя человек с твоими же привычками и памятью, но не ты.

— А обратно домой никак? Кто-то же должен был попытаться пройти в тот момент, когда меняется кластер? Вдруг там что-то вроде телепорта возникает?

— Этот вопрос задают все новички и ответ всегда один — нет, нельзя. Обратно из Улья, дороги нет. Идиоты, которые надеются при перезагрузке уйти из Улья, становятся идиотами на самом деле, у них мозги отказывают и ходят они, пуская слюни и сопли с вечной улыбкой на лице, пока какой-нибудь заражённый не слопает его.

— Сколько всего кластеров?

— Никто не знает. Тысячи. Миллионы. Кластером может быть и город-миллионник, и небольшой хутор.

— И они постоянно восстанавливаются? — уточнил я. — А как часто? И как понять это, чтобы не стать идиотом?

— Тебе это всё равно не грозит.

— Да хватит уже! — взорвался я. — Хватит напоминать мне о скорой смерти!

Девушка пожала плечами, мол, от этого не уйти, так чего разной ерундой страдать вроде лживого соболезнования.

— Некоторые кластеры могут меняться через несколько часов, другие через месяцы и годы, но стандарт, около месяца. Есть стабильные кластеры, которые никогда не перезагружаются. Их называем стабами и вся жизнь в Улье крутится в них. Чаще всего стабы мелкие, крупные встречаются реже и почти всегда заселены.

— Вроде городов?

— Да, это города и есть. Есть нормальные стабы, где можно гулять с мешком жемчуга на плече и никто даже не покосится с алчностью, а есть и такие, где за твоё оружие или штаны с красивой вышивкой могут нож загнать в спину и всем будет на это наплевать.

— А далеко до ближайшего?

— Километров семьдесят в ту сторону, если по прямой, — брюнетка махнула рукой на запад. — Но прямой дороги нет, придётся обходить несколько кластеров, где тварей полно. Ориентиры имеются, но ты не запомнишь, если только написать, но мне лень черкать, я люблю болтать и только. Плюс, муры шалят повсеместно.

— Это кто такие?

— Бандиты. Отморозки, которые за горсть споранов мать родную убьют. Есть мы — рейдеры, и они — муры.

— Я тут видел несколько машин с людьми, их потом беспилотник расстрелял.

— Далеко это случилось?

Я мысленно прикинул пройденное расстояние и назвал тридцать километров.

— Далеко, это хорошо. Так что с этими людьми не так? Здесь многие катаются в составе колонн. Одинокой машине, если это не танк, сложно уцелеть.

— Они были в наколках на тему Ада и Рая с грешниками. Кто навёл беспилотник, я не видел.

Девушка задумалась на несколько секунд, потом неуверенно произнесла:

— Я точно не знаю, могу только догадываться… скорее всего, ты столкнулся с Отрицателями, это такая секта в Улье. В принципе, безопасная, если не лезть в их дела и не мешать. У них бывает бзик, когда срываются с места и катят в центр Улья, вроде как паломничество совершают. А беспилотник, точно внешников был. Удивительно, что они так далеко забрались, нет здесь поблизости кротовьев нор, до границы с их мирами километров четыреста!

— Что, что?

— Внешниками, мы называем иномирян, которые научились открывать проходы в Улей самостоятельно. Нас они люто ненавидят и при случае, всегда уничтожают. Всегда в дыхательных масках ходят, чтобы не подхватить инфекцию. Достаточно, чтобы кто-то из нас, иммунных оказался в их мире и тому придёт хана. Этот вирус, который нас наделяет Дарами, убьёт почти всё население, останется три или четыре процента в живых.

— А вы на кого здесь охотитесь? На тварей, или охраняете свою базу? А как твой стаб называется, сколько до него?

Девушка помолчала, потом решилась.

— Ты же видел тот старый коровник? — спросила она. — Мы заметили сверху, что ты подходил к воротам.

— Видел? Но там нет никого, только тухлые кости валяются. Ни одной твари нет и близко.

— Тебе повезло, что нет, иначе до перерождения не дожил бы. Очень скоро кластер с коровниками уйдёт на перезагрузку. До него осталось часов пять-шесть. Сюда перенесёт целое стадо коров, до которых очень охочи сильные твари.

— Не до людей?

— Нет, — помотала она отрицательно головой, — мы стоим ниже на лестнице по вкусовому предпочтению. Самые лакомые кусочки для них — травоядные животные, которые никогда не перерождаются. Коровы, овцы, козы и так далее. Твари их буквально чуют и слетаются на кластер, как пчёлы на мёд. И убивают не всех сразу, не жалуют падаль. Вместо этого на некоторое время оставляют несколько животных живыми. Обычно до пяти сильных тварей приходит, один-два элитника со свитой из горошников.

— Элитники? Горошники? Это по содержимому спорового мешка так назвали?

— Да, ты правильно догадался. Из элитников берут жемчуг — черный и красный, и янтарь, это такая мелкая соломка внутри мешка, в ней и находятся жемчужины. Из горошников — горох. Простых заражённых, которые только обратились и мешок ещё не вырос, кличут пустышками.

— А как понять, что приходит время перезагрузки? Или у всех иммунных, что-то вроде шестого чувства появляется на это явление?

— Есть Дар, который позволяет с точностью до часа угадать момент перезагрузки. А тем, кому с таким чувством не повезло, стоит ориентироваться по туману и кислому запаху, идущему от него. Его так и называют — кисляк. Первым делом он скапливается в низинах, потом поднимается вверх и затягивает весь кластер.

— А в тех, кто придёт сюда после перезагрузки, белого жемчуга не будет? Я бы отработал его цену.

— Не будет. Белый жемчуг водится рядом с центром, куда Отрицатели катаются для паломничества. У них чаще всего он и водится.

— Жаль, — искренне вздохнул я.

— Успокойся, всё равно бы никто тебе не дал такую ценность. Белый жемчуг или принимают сразу, пока никто не узнал и не решил отобрать, или прячут на стабе, вроде как золотой фонд хранят, на чёрный день…

Тут из экипировки собеседницы раздался сдвоенный щелчок. Девушка тут же выудила из кармашка куртки наушник и вставила тот в ухо, после чего нажала на крошечную кнопку на клипсе, проводок от которой прятался в одежде, а второй цеплялся к наушнику.