Улисс (часть 1, 2)

У них на глазах он опустил диск в левую щель. Диск скользнул вниз по желобку, слегка покачался и затих, показывая им в окошечке шесть.

Юристы былых времен, важные и надменные, отправляя дела закона, взирали, как Ричи Гулдинг прошел из податного управления в гражданский суд с папкою фирмы Гулдинг, Коллис и Уорд, и слышали, как от адмиралтейского отделения королевского суда к суду апелляционному прошуршала пожилая особа женского пола с недоверчивою усмешкою, открывшей вставные зубы, в черной шелковой юбке, весьма пространной.

– Видите?
– повторил он.
– Смотрите, последний, что я опустил, теперь там сверху: Прошедшие Номера. Давление. Принцип рычага, понятно?

Он показал им растущую стопку дисков на правой стороне.

– Ловко придумано, - сказал Флинн Длинный Нос, сопя.
– Значит, кто опоздал, может видеть, какой сейчас номер и какие уже прошли.

– Видите?
– повторил Том Рочфорд.

Он опустил диск для собственного удовольствия - и наблюдал, как тот скользит вниз, качается, затихает и показывает: четыре. Номер На Сцене.

– Я его сейчас увижу в "Ормонде", - сказал Ленехан, - и я его прощупаю. Чтоб путный номер даром не помер.

– Давай, - одобрил Том Рочфорд.
– Скажи ему, я уж тут сам стал буян, так не терпится.

– Ну, я спать пошел, - сказал бесцеремонно Маккой.
– Когда вы вдвоем заведетесь...

Флинн Длинный Нос склонился над рычагом, сопя.

– А как вот это действует, Томми?
– спросил он.

– Труляля, голуби, - сказал Ленехан.
– До скорой встречи.

Он последовал за Маккоем на улицу через крохотный квадрат Крэмптон-корта.

– Он герой, - сказал он просто.

– Я знаю, - отозвался Маккой.
– Это вы про канаву.

– Канаву?
– сказал Ленехан.
– Да это было в люке.

Они миновали мюзик-холл Дэна Лаури, где на афише им улыбалась размалеванной улыбкой Мария Кендалл, очаровательная субретка.

Идя вниз по тротуару Сайкмор-стрит мимо мюзик-холла "Эмпайр", Ленехан представлял Маккою, как было дело. Один из этих чертовых люков прямо как газовая труба, и какой-то бедолага застрял там, причем наполовину уже задохся от канализационных газов. Ну, Том Рочфорд тут же лезет вниз, в чем был, при всем букмекерском параде, только обмотался канатом. И убей бог, он как-то ухитрился обмотать того бедолагу канатом, и обоих вытянули наружу.

– Геройский поступок, - заключил он.

У "Дельфина" они остановились и пропустили карету скорой помощи, галопом промчавшуюся на Джервис-стрит.

– Вот сюда, - сказал он, сворачивая направо.
– Заскочу к Лайнему поглядеть начальные ставки на Корону. Сколько там на ваших золотых с цепью?

Маккой устремил взгляд в темную контору Маркуса Терциуса Мозеса, потом на часы О'Нила.

– Начало четвертого, - сказал он.
– А кто жокей?

– О'Мэдден, - ответил Ленехан.
– И у кобылки все шансы.

Оставшийся на Темпл-бар Маккой легонько столкнул носком банановую кожуру с дороги в канаву. Кто-нибудь будет возвращаться в темноте под хмельком - не успеет оглянуться, сломает шею.

Ворота в ограде резиденции распахнулись, открывая проезд кавалькаде вице-короля.

– Один к одному, - сказал Ленехан, вернувшись.
– Я там натолкнулся на Бэнтама Лайонса, он ставил на какую-то пропащую клячу, кто-то ему подсказал, у которой ни малейшего шанса. Нам вот сюда.

Они поднялись по ступеням и прошли через пассаж Мерчент-сарч. Темноспинная фигура перебирала книги на лотке уличного торговца.

– А вот и он, - заметил Ленехан.

– Интересно, что он покупает, - сказал Маккой, оглядываясь назад.

– "Леопольде, или История заблумшей души", - сказал Ленехан.

– Он просто помешан на распродажах, - сказал Маккой.
– На днях мы шли с ним по Лиффи-стрит, и он купил книгу у какого-то старика за два шиллинга. Так в этой книге одни гравюры стоили вдвое, там звезды, луна, кометы с хвостами. Что-то насчет астрономии.

Ленехан рассмеялся.

– Сейчас вот я вам одну историйку про хвосты комет, - посулил он. Выйдемте-ка на солнышко.

Они прошли по чугунному мосту и направились по набережной Веллингтона вдоль парапета.

Юный Патрик Алоизиус Дигнам вышел из мясной лавки Мангана, бывшей Ференбаха, неся полтора фунта свиных котлет.

– Устраивали шикарный прием в Гленкри, в колонии для малолетних, - с живостью начал Ленехан.
– Знаете, этот ежегодный банкет. По полной парадной форме. Присутствовали и лорд-мэр, тогда это был Вэл Диллон, и сэр Чарльз Камерон, Дэн Доусон говорил речь, а потом был концерт. Бартелл д'Арси пел и Бен Доллард...

– Я знаю, - прервал его Маккой.
– Моя дражайшая пела там один раз.

– В самом деле?
– сказал Ленехан.

Табличка "Сдаются квартиры без мебели" снова появилась на оконной раме номера 7 по Экклс-стрит.

Он замолк на мгновение, но тут же разразился отрывистым смехом.

– Да нет, дайте мне рассказать, - снова принялся он.
– Делахант с Кэмден-стрит обеспечил весь стол, а ваш покорнейший был за главного виночерпия. Блум тоже там был со своей женой. Выпивки хоть залейся портвейн, и херес, и кюрасо, и уж мы всему там воздали честь. Разгулялись на славу. От жидкостей - к твердым телам. Холодный филей навалом, паштеты...

– Я знаю, - сказал Маккой.
– В тот год, когда моя дражайшая там была...

Ленехан с большим жаром обнял его под локоть.

– Да нет, дайте мне рассказать, - повторил он.
– После всей этой увеселительности мы еще устроили легкий полночный завтрак, и когда мы отчалили, то уж было времени хренадцатый час того утра что после ночи. Домой возвращались в дивную зимнюю ночь через гору Фезербед. Блум и Крис Каллинан были на одной стороне кареты, а я с его женой - на другой. Мы там принялись распевать квартеты, дуэты: _Взгляни, уж первый луч зари_. А она изрядно нагрузилась тем делахантовым портвейном. И каждый раз, как эту чертову колымагу тряхнет, она валится прямо на меня. Недурная забава! У ней роскошная парочка, дай ей бог. Во-от такие.

Округлив ладони, он отставил их на целый локоть перед собой, наморщил лоб:

– А я снизу все подтыкал под ней плед и без конца на ней поправлял боа. Улавливаете, о чем я?

Руки его рисовали в воздухе полные округлости. От удовольствия он крепко зажмурился, всем телом подался вперед и нежно присвистнул.

– Одним словом, мальчик стоял навытяжку, - сказал он со вздохом.
– А она кобылка норовистая, это точно. Блум между тем все показывал Крису Каллинану и кучеру разные звезды и кометы на небесах: вот тут большая медведица, и Геркулес, и дракон, и всякая прочая дребедень. Но я-то, можно сказать, совсем затерялся в млечном пути. Он знает их все наперечет, я клянусь. Наконец, она высмотрела где-то у черта на куличках самую махонькую-малюсенькую. И спрашивает: _А вот это, Польди, какая звездочка_? Приперла Блума в угол, ничего не попишешь. _Это вон та, что ли?_ говорит Крис Каллинан, _да, это так себе, маленький тычок в черноте_. Ну, тут уж он попал в точку.