Улисс (часть 1, 2)
Шрифт:
Ленехан остановился и прислонился к парапету, захлебываясь от тихого смеха.
– Ох, не могу, - задыхался он.
Бледное лицо Маккоя, на миг улыбнувшись, приняло строгое выражение. Ленехан зашагал дальше. Он приподнял свою капитанку и быстрым движением почесал затылок. Под ярким солнцем он искоса бросил взгляд на Маккоя.
– Блум - человек знающий и культурный, - произнес он серьезно.
– Это не какой-нибудь простофиля с улицы... понимаете... Наш старина Блум, в нем где-то чувствуется артист.
Мистер Блум лениво переворачивал страницы "Потрясающих разоблачений Марии Монк", потом "Шедевра" Аристотеля.
Он отложил обе книжки и глянул на третью: "Истории из гетто", Леопольд фон Захер-Мазох.
– Эту я читал, - сказал он, отодвигая ее.
Торговец шлепнул на прилавок два томика.
– Вот энти славная парочка, - посулил он.
Через прилавок разило луком из его гнилозубого рта. Он наклонился, набрал стопку других книг, прижал их к своей расстегнутой жилетке и унес за грязную занавеску.
На мосту О'Коннелла многочисленные лица могли наблюдать внушительную осанку и живописный наряд мистера Дэниса Дж.Маджинни, учителя танцев и пр.
Мистер Блум, оставшись один, оглядел названия книг. "Прекрасные мучительницы", Джеймс Лавберч. Розголюб. Понятно, какого это сорта. Была у меня? Да.
Он раскрыл книгу. Кажется, та самая.
Женский голос за грязной занавеской. Послушаем. Мужчина.
Нет, ей такое не очень нравится. И уже приносил.
Он прочитал другое название: "Прелести греха". Пожалуй, более в ее вкусе. Давай посмотрим.
Раскрыв наугад, он прочел:
– _И все эти доллары, которыми осыпал ее муж, она тратила в магазинах на роскошные платья и самые разорительные безделушки. Ради него! Ради Рауля!_
Да. То что нужно. Еще посмотрим.
– _Их губы слились в жадном и сладострастном поцелуе, а руки его ласкали ее пышные формы под легким дезабилье_.
Да. Это пойдет. А в конце.
– _Вы запоздали, - произнес он хриплым голосом, бросая на нее злобный и подозрительный взгляд_.
_Стройная красавица сбросила отороченное собольим мехом манто, явив взору свои роскошные плечи и пышно вздымающиеся округлости. Неуловимая улыбка тронула идеальные очертания ее губ, когда она спокойно повернулась к нему_.
Мистер Блум перечел еще раз: _Стройная красавица_...
Теплота мягко охватила его, расслабляя все тело. Тела в сбившихся одеждах податливо уступают; белки глаз наливаются. Его ноздри расширились, вынюхивая добычу. Испаренья умащенных грудей (_ради него! ради Рауля!_). Терпкий луковый пот подмышек. Склизкость рыбьего клея (_вздымающиеся округлости_!). Ощутить! Сжать! Стиснуть, что только сил! Разящий серой львиный помет!
Молодость! Молодость!
Пожилая особа женского пола, уже давно не первой молодости, покинула здание суда лорда-канцлера и судов королевского, податного и гражданского, прослушав в первом дело о признании невменяемым Поттертона, во втором, в адмиралтейском отделении, в отсутствие одной из сторон - дело об иске владельцев "Леди Кэрнс" к владельцам барки "Мона" и в апелляционном суде перенос слушания дела Харви против Морской страховой компании.
Клокочущий кашель сотряс воздух в книжной лавке, всколыхнув грязную занавеску.
Высунулась седая нечесаная голова хозяина с небритым побагровевшим от кашля лицом. Он грубо прочистил горло и выблевал на пол сгусток. Потом наступил на свою харкотину сапогом, растер подошвой и наклонился, показывая голый череп с венчиком скудной растительности.Мистер Блум обозрел череп.
Стараясь унять расходившееся дыхание, он сказал:
– Я возьму вот эту.
Продавец поднял глаза, гноящиеся от хронического насморка.
– "Прелести греха", - произнес он, похлопывая по переплету.
– Отличная книжка.
Служитель в дверях аукционного зала Диллона опять потряс колокольчиком, дважды, и погляделся в исчерченное мелом зеркало туалетного столика.
Дилли Дедал, стоя на тротуаре, слушала звонки колокольчика и возгласы аукционера, доносившиеся из зала. Четыре и девять. Вот чудные занавески. Пять шиллингов. Очень уютные занавески. Новые стоили бы две гинеи. Пять шиллингов, кто больше? Продано за пять шиллингов.
Служитель поднял колокольчик и потряс им:
– Брень!
Удар колокола, возвещающий о последнем круге, заставил рвануться гонщиков. В заезде на полмили Дж.Э.Джексон, У.Э.Уайли, Э.Монро и Х.Т.Гахан, поводя вытянутыми шеями, обрабатывали вираж возле Университетской библиотеки.
Мистер Дедал, теребя длинный ус, появился со стороны Вильямс-роу. Он остановился возле своей дочери.
– Тебе уже пора, - сказала она.
– Держись прямо, ради любви Господа Иисуса!
– воскликнул мистер Дедал.
– Или ты, может, изображаешь своего дядюшку Джона, трубача, голова в плечи? Тоскливый бог!
Дилли пожала плечами. Мистер Дедал, положив свои ладони на них, отогнул их назад.
– Держись прямо, девочка, - повторил он, - ты заработаешь себе искривление позвоночника. Ты знаешь, какой у тебя вид?
Он неожиданно уронил голову вниз и вперед, поднял плечи горбом и отвесил нижнюю челюсть.
– Перестань, отец, - сказала Дилли.
– На тебя люди смотрят.
Мистер Дедал выпрямился и вновь подергал свой ус.
– Ты достал денег?
– спросила Дилли.
– Где это я достану?
– отвечал мистер Дедал.
– В Дублине ни одна душа не одолжит мне ни пенни.
– Нет, ты раздобыл что-то, - проговорила Дилли, глядя ему в глаза.
– А как это тебе известно?
– спросил мистер Дедал, приняв таинственный вид.
Мистер Кернан, довольный заключенною сделкой, шагал, гордо приосанившись, по Джеймс-стрит.
– Вот уж известно, - сказала Дилли.
– Ты сейчас был в Скотч-хаусе?
– Нет, я там не был, - промолвил мистер Дедал с улыбкой.
– А это тебя монашки так научили дерзить? Держи-ка.
Он протянул ей шиллинг.
– Постарайтесь на это что-нибудь сделать, - сказал он.
– Я так думаю, ты достал пять, - ответила Дилли.
– Дай мне сколько-нибудь побольше.
– Ну, погоди же, - угрожающе произнес мистер Дедал.
– Ты что, тоже как все остальные, да? С тех пор как ваша бедная мать умерла, превратились в свору наглых щенков. Но погодите! Скоро увидите, у меня с вами будет разговор короткий. Разбой среди бела дня! Но я скоро от вас избавлюсь. Вам наплевать, если я лягу в гроб. Все, он умер. Жилец сверху умер.
Он отвернулся и зашагал прочь. Дилли тут же нагнала его и потянула за рукав.