Ультиматум Борна
Шрифт:
– Боже, – прошептал он. – Это ты!
Глава 27
– Я тебя знаю! – воскликнул Борн. – Париж… много лет назад… тебя зовут Лавьер… Жаклин Лавьер. У тебя был один из магазинов одежды… «Ле Классик» – Сен-Оноре – убитая Карлосом в Фабурге! Я нашел твое тело в кабинке для исповеди в Нейл-сюр-Сьен. Я думал, ты мертва.
Резкое, морщинистое, стареющее лицо женщины исказилось в гневе. Она попыталась выкрутиться из его хватки, но Джейсон шагнул в
– Но ты не была мертва. Ты была частью ловушки, которая закончилась в Лувре, взорвалась возле Лувра!.. Клянусь богом, ты пойдешь со мной. В той ловушке погибли люди – погибли французы, – и я не мог объяснить им, как это случилось и кто был в ответе за это… В моей стране, если ты убьешь копа, тебе это с рук не сойдет. Здесь это тоже так; и если это копы, то они не перестают искать. О, они помнят Лувр, они помнят своих людей!
– Ты ошибаешься! – пробормотала женщина, тараща большие зеленые глаза. – Я не та, за кого ты меня принимаешь…
– Ты Лавьер! Королева Фабурга, единственный контакт к женщине Шакала, жене генерала. Не пытайся уверить меня, что я ошибаюсь… Я следил за вами обеими до самой Нейл – до той церкви со звенящими колоколами и священниками повсюду – одним из которых был Карлос! Его шлюха скоро вышла, а ты – нет. Она поспешно ушла, и я забежал внутрь и описал тебя старому священнику – если это был священник, – и он сказал мне, что ты была во второй кабинке слева. Я подошел и откинул занавеску, и ты действительно была там. Мертвая. Я решил, что тебя убили, и все происходило слишком быстро. Карлос должен был быть где-то там! До него было рукой подать, он мог быть у меня на прицеле – или я у него. Я начал бегать вокруг, как маньяк, и наконец увидел его! Увидел на улице в его черной церковной робе – я увидел его, я знал, что это был он, потому что он тоже меня увидел и побежал через дорогу. И потом я его потерял, я потерял его!.. Но у меня еще оставалась одна карта. Ты. Я распространил слух – Лавьер мертва… Именно этого от меня и ожидали, не так ли? Не так ли?
– Говорю же тебе, ты ошибаешься! – женщина больше не боролась; это было бессмысленно. Напротив, она неподвижно стояла у стены, будто надеялась, что так ей разрешат говорить. – Может, ты меня выслушаешь? – спросила она с трудом: рука Джейсона все еще упиралась ей в горло.
– И не надейтесь, леди, – ответил Борн. – Тебя уведут отсюда без сознания, и какой-то незнакомец будет помогать сестре милосердия, а вовсе не нападать на нее. Сейчас ты упадешь в обморок. В твоем возрасте это не редкость, не правда ли?
– Подожди!
– Слишком поздно.
– Мы должны поговорить!
– Поговорим.
Отпустив руку, Джейсон тут же обрушил обе ладони одновременно в основание шеи, где сухожилия вплетаются в мышцы. Она обмякла; он поймал ее и вынес из узкого переулка, как, наверное, выносил бы восхищенный религиозный фанатик объект своего поклонения. Утренний свет начал заполнять небо, и несколько ранних прохожих, один из которых был молодым бегуном в шортах, приблизились к человеку, несущему монашку.
– Она сидела с моей женой и больными детьми почти два дня без сна! – взмолился Хамелеон на уличном
французском. – Пожалуйста, кто-нибудь, найдите мне такси, чтобы я мог отвезти ее обратно в монастырь в девятом округе!– Я найду! – вызвался молодой бегун. – На улице де Сивр есть круглосуточный пост, и я очень быстро бегаю!
– Вы просто подарок, мсье, – сказал Джейсон, принимая его помощь, но сразу же почувствовав антипатию к слишком доверчивому, слишком молодому бегуну.
Через шесть минут прибыло такси вместе с молодым парнем.
– Я сказал водителю, что у вас есть деньги, – доложил он, выбираясь из машины. – Надеюсь, это так.
– Конечно. И спасибо.
– Передайте сестре, что я оказал помощь, – добавил молодой человек в спортивных шортах, помогая Борну осторожно уложить бесчувственную женщину на заднее сиденье такси. – Когда придет мое время, мне пригодится любая помощь.
– Надеюсь, ничего опасного? – спросил Джейсон, пытаясь вернуть молодому человеку его улыбку.
– Вряд ли! Я буду представлять свою фирму на марафоне.
Дитя-переросток начал бежать на месте.
– Спасибо еще раз. Надеюсь, вы победите.
– Пусть сестра помолится за меня! – крикнул атлет, убегая прочь.
– Булонский лес, – сказал Борн, захлопнув дверь и обращаясь к водителю.
– Лес? Этот вертлявый парень сказал, что монашке надо в больницу.
– Она выпила слишком много вина, что еще я могу вам сказать?
– Булонский лес, – кивнул водитель. – Пусть проветрится. У меня есть племянница в монастыре Лионс. Когда она выходит оттуда на неделю, то пропитывается до самой макушки. Но можно ли за это винить?
Скамейка на каменистой тропинке в «лесу» постепенно заливалась теплыми лучами раннего солнца. Женщина в монашеском одеянии начала трясти головой.
– Как ты себя чувствуешь, сестра? – спросил Джейсон, сидевший рядом со своей пленницей.
– Как если бы меня переехал армейский танк, – ответила женщина, моргая и глотая воздух ртом. – Или по меньшей мере трейлер.
– О которых, подозреваю, ты знаешь больше, чем о продуктовой тележке магдаленских сестер милосердия.
– Именно, – согласилась она.
– Можешь не искать свой пистолет, – сказал Борн. – Я вытащил его из-за очень дорогого ремня под твоей робой.
– Рада, что ты оценил его стоимость. Это часть того, о чем мы должны поговорить… Из того, что я не в полицейском участке, могу сделать вывод, что ты решил удовлетворить мою просьбу о разговоре.
– Только если то, что ты скажешь, будет полезно для моих целей – думаю, ты это понимаешь.
– Видишь ли, это совершенно точно будет полезно для твоих целей, как ты выразился. Я провалилась. Меня захватили. Я не там, где должна быть, и, который бы ни был сейчас час, свет говорит мне о том, что слишком поздно оправдываться. К тому же мой велосипед либо исчез, либо все еще прицеплен к столбу.
– Я не взял его.
– Тогда я труп. Теперь я труп в любом случае, понимаешь?
– Потому что ты исчезла? Ты не там, где должна быть?
– Конечно.
– Ты Лавьер!
– Это верно. Я Лавьер. Но не та женщина, которую ты знал. Ты знал мою сестру Жаклин – а я Доминик Лавьер. Мы не сильно отличались возрастом и с детства были очень похожи друг на друга. Но ты не ошибаешься насчет Нейл-сюр-Сьен и того, что ты там видел. Моя сестра была убита, потому что нарушила главное правило, совершила смертельный грех, если угодно. Она запаниковала и привела тебя к женщине Карлоса, его самому драгоценному и полезному секрету.