Ultimum hostis erit destructa est mors

— Смотри, проститутка с Дютампль видела погибших, видела, как они забирали девушек и увозили в карете в неизвестном направлении! — воскликнула девушка, теребя в руках желтый, исписанный пергамент.

Их почти увенчавшиеся успехом изыскания были прерваны возмущенным голосом Фруасара.

— Ну и что вы здесь делаете? Что вы здесь вынюхиваете?

Парочка сыщиков испуганно отскочила от стола. Ребекка инстинктивно схватила Этьена за руку, словно он — ее единственное спасение от разозленного Фруасара.

— Я Этьен Буассе, журналист и биограф Видока, а это Ребекка — его дочь. Мы расследуем его убийство, — быстро представился Этьен.

— Вы? — Фруассар расхохотался, — Малышня, что вы можете?!

Редактор «Хорька» вальяжно развалился на стуле, ложа ноги на стол. Его веселый взгляд перескакивал с Этьена на девушку, и наоборот.

— Почему же не вызываете полицию? — лицо Этьена было испуганно, но голос сочился насмешкой.

Уже в который раз Ребекке казалось, что в молодом журналисте уживаются два человека, один из которых — циничный и весьма неприятный человек, вызывающей у нее некое отторжение. Но девушка свои ощущения списывала на чересчур богатое воображение.

— Вы еще юны и безобидны, — усмехнулся Фруасар. — Не считаю нужным портить вам жизнь, но уж очень хочется узнать, кто намекнул вам на меня и что вы конкретно ищите.

— Хозяйка борделя, — робко ответила Ребекка, — Она сказала, что Вы все знаете об этой истории. Мы мельком видели показания проститутки с Дютампль.

— Хм, мы с Видоком шли по одному следу. Скоро я узнаю, кто направлял и вдохновлял этих старых развратников, — самодовольно воскликнул журналист, стуча по пухлой папке.

— Следу? — девушка удивленно приподняла брови.

— Да, стеклодувный цех.

— И какая здесь связь с убийцей молнией, с девственницами? — едко спросил Этьен.

— А это, молодой человек, профессиональная тайна. Видишь ли, я был там, когда убили Видока, и поэтому смог опубликовать первым. Фруасар — самый быстрый писака Парижа, — восторгу старого журналиста не было предела.

— У вас ничего нет, — упрямство Этьена было просто фантастическим. Ребекка тяжело вздохнула. Она доверяла словам опытного Фруасара. — Поэтому вы и не вызвали полицию.

— Есть факты, — так же упрямо ответил Фруасар, смотря на Этьена, как на дурачка.

— Сплетни и слухи, — Этьен стоял на своем.

— Есть свидетели, — не сдавался Фруасар.

— Проститутки и забулдыги, — Этьен не отставал.

— Есть один первоклассный свидетель, — хитро прищурившись сообщил Фруасар.

— И к то же? — спросила девушка.

— Я сам, — коротко ответил журналист, — Я видел, как они спаивали девушек и кормили их наркотиками, дабы ввести в беспамятство. А сами ходили рядом и зорко следили за ними.

— Это омерзительно, — прошептала Ребекка.

В кабинет Фруасара забежал молодой человек, постарше Этьена, и бросив короткий взгляд на Этьена с Ребеккой, обратился к Фруасару:

— Фруасар, там такое начинается!.. Не время сидеть!

— Я скоро приду. Вот, даю урок молодому человеку.

Журналист, коротко кивнув, выбежал.

— Я постригусь в монахи, если там не готовилась дикая групповуха, — похабно улыбнулся Фруасар, покуривая трубку и наполняя кабинет едким дымом, от которого Ребекка закашлялась.

— Я вам не верю, — твердо ответил Этьен.

— Не веришь мне? Тогда спроси у Марины Лафит.

— Марина Лафит? — Ребекка подошла ближе к столу журналиста.

— Супруга доктора, — пояснил Фруасар.

— Где мы можем найти ее? — спросила Ребекка.

— О, можете не тратить время. Теперь она ничего не скажет, — все так же ухмыляясь, журналист вертел в руках маленький буклетик.

— Она мертва? — ужаснулась девушка.

— Можно и так сказать. Опиум, девочка, опиум. Теперь она практически не выходит из курильни, — Ребекка почти вырвала из рук мужчины бумагу, являющейся рекламной листовкой курильни.

— И не пытайтесь даже, вы — слабаки, — гнусно расхохотался мужчина в след уходящей парочке сыщиков.

— Да вы что, сговорились все?! — возмутился Этьен, одевая шляпу.

Они практически выбежали на улицу, вдыхая поглубже свежий вечерний воздух, после душного и накуренного кабинета.

— Мы достаточно узнали, Этьен. Надо идти в курильню и вызнать все у мадам Лафит, если она еще в состоянии хоть что-то вспомнить.

— Я пойду, а ты иди домой, на ногах еле держишься. У тебя усталый вид, Бекка.

И снова ее память кольнуло воспоминание о ночи, когда Алхимик спас ее и подлечил, спросив перед этим имя. Только он называл ее Бекка. Лицо ее нахмурилось, а ладони сжались в кулаки. Этьен лишь странно улыбнулся, смотря на ее лицо.

— Наверное, ты прав. Проводи меня до дома.

Взяв девушку под руку, Этьен провел ее между домов, образующих узкую улочку, по которой не сможет проехать даже карета. Девушка остановилась, поглядывая назад.

— В чем дело? — спросил Этьен.

— Тени позади… Мне все время кажется, что за нами следят. Кто-то ходит за нами по пятам, — нервно сообщила девушка.

— Ты просто устала и напряженна, Ребекка. Сейчас придешь домой, отдохнешь и все будет в порядке, — мягко успокоил ее Этьен, касаясь ее щеки пальцами, на что девушка лишь смущенно опустила глаза.

Через полчаса быстрой ходьбы по улочкам Парижа они добрались до дома Ребекки, где парень, попрощавшись с девушкой и поцеловав ей руку, скрылся в неизвестном направлении. Ребекка, сонно зевнув и заперевшись на все замки, поднялась в свою комнату, где, сраженная усталостью, упала на кровать и уснула.

***

Фруасар, разбирая папки с бумаги, все время вспоминал парочку доморощенных сыщиков, пытающихся вынюхать все, что можно. Он откровенно смеялся над их жалкими потугами, считая еще совсем зелеными и неопытными. Если бы он больше слушал, что происходит позади, а не все время подсмеивался, он бы услышал шуршание плаща и шаги того, кто сейчас подкрадывается к нему. Блеснуло оружие, представляющее из себя короткий и загнутый клинок на цепочке, и рука, затянутая в перчатку, схватила его за плечо, развернув к себе лицом. Одно быстрое движение, и кинжал перерезает горло журналисту, а в его глазах навсегда запечатлена зеркальная маска.