Улыбка убийцы (в сокращении)

— Я на площади, но ее здесь не видно.

— Машина выслана.

— Пусть поторопятся! Пожалуйста! Господи, да где же она?

Мэри обшаривала взглядом толпу, но Кейши нигде не видела. Прерывисто дыша, она двинулась вперед. Рука от неподъемного портфеля нещадно ныла. А в следующий миг она услышала вдали вой полицейской сирены. Кавалерия спешит на помощь!

Думай! И ответ вдруг сам собой возник в ее голове. Какое место самое укромное в центре города? Церковь! А прямо на площади стоит собор Святой Троицы. Она развернулась и побежала назад. Сирена завывала уже гораздо ближе. Мэри перескочила улицу и помчалась к собору.

— Кейша! — крикнула Мэри, взбежав по ступеням и дернув за железную ручку двери. Собор был закрыт. Полицейские сирены завывали совсем рядом. Они уже почти здесь. Мэри отчаянно озиралась по сторонам. Рядом с собором возвышался отель «Риттенхаус». Мэри увидела между зданиями узкий забетонированный проезд, перекрытый металлическими воротами.

— Кейша! — снова завопила Мэри. Она подбежала к ограде, дернула на себя створку ворот. На створке болтались цепь и висячий замок. В проезде стоял белый грузовичок, а за ним простирался сумрак — тень от высокого здания отеля «Риттенхаус». Прямо на середину прохода смотрело витражное окно собора с изображением призывно воздевшего перед собою ладони святого Павла. Мэри всматривалась в сгущавшуюся под ним мглу.

— Нет! — вдруг вскрикнула она.

У стены сидела, обмякнув, Кейша, одетая в темную футболку и джинсы. А за ней Мэри увидела силуэт крупного мужчины, бежавшего по проезду к боковой двери собора. Чико.

— Стой! — крикнула Мэри, но он уже скрылся за дверью.

Мэри подбежала к Кейше, упала на колени, больно ударившись о бетон. Кейша сидела, привалившись к каменной стене, голова ее свисала, как у сломанной куклы. Глаза были закрыты, рот обмяк, но губы шевелились — так, точно она пыталась что-то сказать. Вглядевшись в нее, Мэри ужаснулась. Футболка Кейши вовсе не была темной — она пропиталась кровью, стекавшей с шеи девушки. Кейше перерезали горло.

— Помогите! — истошно завопила Мэри. А потом, справившись с паникой, прижала к уху сотовый и начала говорить.

По телевизору показывали программу «Войди в Голливуд», в потолке ярко горели лампы. На низком столике были разложены веером старые номера журнала «Вог». Стены комнаты ожидания, предназначенной для родственников пациентов отделения интенсивной терапии, были окрашены в успокаивающий голубой цвет. В голубых мягких креслах сидели Билл, Мэри и Джуди. Детектив Гомес с напарником, выслушав подробный рассказ Мэри, ушли, и в комнате повисло тягостное молчание.

— Здесь хорошие врачи, — сказала наконец Джуди.

Билл кивнул.

Мэри, сама до сих пор пребывавшая в шоковом состоянии, попыталась отвлечь Билла от дурных мыслей и задала какой-то вопрос, связанный с компьютерами. Билл начал рассказывать, да так увлекся вдруг, что обеим женщинам вскоре стало неловко за свои скромные познания в этом деле. И в самый разгар его лекции, посвященной операционной системе «Microsoft ХР», в комнату вошел хирург.

Он стянул с лица маску и сообщил им новость. Слава Богу, Кейша пережила операцию. Однако в сознание она пока не пришла. Потеря крови погрузила ее в кому, и хирург не мог сказать, когда Кейша очнется, да и очнется ли вообще.

Поздно вечером Мэри с Джуди разошлись по домам. Билл остался в больнице, сказав, что будет спать в комнате ожидания.

Мысли о Кейше не покидали Мэри всю ночь. В больнице она была в безопасности, главным для нее теперь было — выжить.

Мэри повернула раз, два и оказалась, совершив уже третий по счету круг, на том же месте, с которого начала. Ночным кошмаром происходившее не было, но сильно на него походило. Солнечным утром этого вторника, не выспавшись, она выехала из дома пораньше, чтобы отыскать в пригороде, неподалеку от скоростной автострады Скулкилл, офис Сараконе.

«ПРОМЫШЛЕННАЯ ЗОНА ДОЛИНЫ ЛИХАЙ», — гласила яркая красно-желтая надпись на огромном щите. Эти одинаковые четырехэтажные дома, похожие на ячейки корпоративного улья, уже довели Мэри до истерики. Она никак не могла отыскать «Сараконе инвестментс». Мэри вцепилась в руль и сделала еще один бессмысленный поворот. В конце концов она увидела садовника в желтой форме с красной надписью «Долина Лихай», выскочила из машины и задала ему столь важный для нее вопрос.

— Вон там, в самом конце, — сказал он, и Мэри, снова усевшись за руль, поехала в указанном направлении.

Перед последним коричневым зданием в тупике была небольшая клумба с красно-желтыми тюльпанами и табличка, на которой мелким шрифтом перечислялись названия находящихся в здании компаний, в том числе и «САРАКОНЕ ИНВЕСТМЕНТС».

Мэри вылезла из машины, изнывая от жары. Она надела сегодня свой любимый неброский бежевый костюм и нацепила, чтобы Джастин не сразу узнал ее, темные очки. Предосторожность, возможно, излишняя. Мэри сомневалась, что Джастин вернется к работе сразу после смерти отца, и рассчитывала, поболтав с секретаршей, добиться, чтобы та пропустила ее в кабинет босса.

Она прошла по плиточной дорожке, потянула на себя дверь и оказалась в вестибюле, рядом со стоявшими вдоль стен большими почтовыми ящиками.

Не может быть! Всего-навсего условный адрес, по которому доставляется почта? И только ради этого она проделала такой путь? Мэри в отчаянии ударила кулаком по почтовому ящику «САРАКОНЕ ИНВЕСТМЕНТС». Куда же отправляется на работу Джастин и куда отправлялся до него Джованни? Да и работали ли они вообще?

Спустя минут десять Мэри отыскала контору администрации промышленной зоны и подошла к столу секретарши. Она водрузила коробку, которая, к счастью, оказалась у нее в багажнике, рядом с табличкой «ТОНИ БРУНЕТТИ» и стала ждать, когда секретарша закончит жизненно важный для нее телефонный разговор.

— И тут я узнаю, — возмущалась в трубку секретарша, — что он встречается и с ней, и с ее подружкой, и вообще со всеми этими цыпочками. Со всеми.

Мэри отвела взгляд в сторону, но смотреть здесь было не на что: простенький офис с белыми стенами.

— Ну как так можно? — Тони схватила бумажный платок и промокнула им нос. — Я так и знала, что у него шашни на стороне.

Мэри старалась не вслушиваться в разговор, но все же уловила в интонациях Тони выговор Южного Филли. И это навело ее на мысль гораздо лучшую, чем та, с которой она сюда пришла.

— И почему я такая дура? — Тони скривила губки, очень аккуратно, чтобы не смазать помаду. — Слушай, ко мне тут пришли. Я тебе потом перезвоню. Пока. — Она положила трубку и подняла на Мэри заплаканные глаза.

Мэри вдруг стало жалко девушку.

— Вы не хотите умыться, подкраситься? Я подожду.

— Нет. Все в порядке, — ответила, смаргивая слезы, Тони. — Этой радости он от меня не дождется.

— Я вас понимаю, — сказала Мэри, стараясь говорить не своим голосом. — Вы ведь родом из Южного Филли?