Умершее воспоминание

Мне всегда казалось, что всё лучшее доставалось и будет доставаться другим. Но, чёрт возьми, мир, наверное, обеднел, когда мне досталась ты.

Дмитрий Гринберг

— Ну, вот и всё, — грустно вздохнула Эмили, положив пустой шприц на стол. — Это был последний укол.

— Звучит отлично.

— Да. Теперь ты здоров. И я надеюсь, мы с тобой больше никогда не увидимся в этих стенах.

«Я надеюсь, мы с тобой больше никогда не увидимся вообще», — подумал я.

— Ты чем-нибудь занят в субботу?

— Э-э-э… — неуверенно протянул я, лихорадочно придумывая планы на субботу. – Да. Если честно, да.

— Что-то важное?

— Мы с парнями выступаем на одной вечеринке…

— Здорово. А можно мне прийти посмотреть?

— Нет, — выпалил я, — нет, там вход только по приглашениям. Закрытая вечеринка, знаешь ли.

— Жаль. Тогда, может, в воскресенье?

— В воскресенье тоже не могу. У меня съёмки.

— Ладно, тогда выбери сам, когда мы сможем встретиться.

— В четверг.

— Но сегодня же четверг?

— Именно. Через неделю и увидимся, да?

Эмили опустила взгляд, её лицо стало задумчивым.

— Я сказал что-то не то? — на всякий случай спросил я, видя, что собеседница загрустила.

— Логан, вот скажи мне, почему всегда так происходит? Почему, когда я готова посвятить человеку всю себя, он даже не желает этого замечать?

— Эмили…

— Не надо. Я прекрасно понимаю, что у тебя нет никаких дел на выходных, ты просто не хочешь никуда идти со мной.

— Это не так.

— Так. Я ведь всё вижу. Ты знаменит на всю Америку, тебя хотят тысячи девушек, а я… Ты, наверное, думаешь, что я не создана для таких, как ты. Тебе нужна другая, немного дерзкая, с характером, с высокими требованиями к себе и к вашим отношениям, а не обычная медсестра из госпиталя…

Какое-то время я молчал.

— Я что, действительно создаю о себе такое плохое впечатление? — задал вопрос я.

Эмили не отвечала.

— Пойми, я не выделяю никого из людей, и мне плевать, насколько человек знаменит или богат, мне всё равно. Я не ищу себе какую-нибудь длинноногую модель, Эмили, я… Я не ищу вообще никого. Мне хорошо одному, понимаешь?

— Нет. Человек не может быть один, Логан.

— Может. Если рядом есть люди, готовые поддержать его и сказать, что он абсолютно прав.

— Знаешь, этот разговор как-то затянулся. — Она принялась перебирать бумаги, лежащие на столе. — Вот твоя справка. Теперь ты можешь быть свободен.

Я встал и, взяв справку в руки, взглянул на Эмили.

— Не принимай это близко к сердцу, — сказал я, не желая расставаться с ней врагом. — В этом нет ничего личного. Правда в том, что я боюсь найти себе кого-нибудь, я боюсь… Я боюсь влюбиться.

Эмили подняла на меня удивлённый взгляд.

— У тебя был горький опыт? Нет, прости, ты не обязан мне об этом рассказывать.

Я вспомнил о Чарис и сильно сжал справку, что держал в руках.

— Да, я не хотел бы вспоминать об этом. И очень надеюсь, что ты не будешь держать на меня зла.

Эмили сделала вид, что чем-то занята, и я разозлился. Зачем она так поступает? Она же должна всё понять, она не может сердиться на меня. Ведь я обошёлся так не именно с ней и не именно потому, что я такой равнодушный и бесчувственный чурбан; просто я так поступаю со всеми.

Когда я вышел из медпункта, сердито хлопнув дверью, сердце как-то болезненно сжалось. Мне было очень неудобно перед Эмили, она казалась мне весьма хорошей девушкой, но… Я не мог позволить себе встречаться с ней. Это неудобство я чувствовал каждый раз, когда отказывал очередной девушке. Да, это продолжалось даже после того, что произошло между мной и Чарис вчера. Теперь я мог чувствовать себя по-настоящему свободным, потому что вчера мои мысли о Чарис впервые не заставили мою душу пылать огнём, мои мысли впервые не потревожили моего сердца. Странное, но довольно приятное ощущение… Но сегодня я всё равно отказал Эмили. Почему? Сам не знаю. Меня как-то странно тянуло к ней, однако я держался на расстоянии, как пёс на цепи. Я не соврал ей, я действительно боюсь снова влюбиться.

Я шёл по коридору, с головой погружённый в свои мысли, как услышал женский голос:

— Добрый день.

И как-то машинально выдал:

— Здравствуйте.

Но потом, узнав, кому принадлежит этот голос, резко остановился. У стены стояла Эвелин.

Да, та самая Эвелин, которая не захотела узнать меня вчера, когда мы встретились с ней в этой же самой больнице. Та самая Эвелин, которая удивляла и притягивала меня своей загадочностью и таинственностью. Она смотрела на меня своими голубыми глазами и слегка улыбалась.

— Вы поздоровались со мной? — удивлённо спросил я.

— А вас это смущает?

— Не особо, но… Вчера вы не были такой приветливой.

На лице Эвелин изобразилось искреннее недоумение.

— Но мы не встречались с вами вчера, — сказала она абсолютно серьёзно.

— Правда? Тогда откуда я знаю ваше имя, Эвелин?

Девушка смотрела на меня задумчивым взглядом. Я усмехнулся.

— Меня начинает злить ваше поведение, — признался я. — Сначала это наше странное знакомство. Потом ваша странная реакция на мою вчерашнюю попытку заговорить с вами. Теперь это приветливое «Добрый день»… За кого вы меня принимаете?

Эвелин нахмурилась, её лоб прорезали несколько морщинок.

– Или вы просто играете со мной? Если честно, это самый придурковатый способ познакомиться.

Я двинулся к выходу, в надежде покинуть эту больницу и забыть события, произошедшие в её стенах, раз и навсегда, как Эвелин схватила меня за руку.

— Подождите, — тихо сказала она, и я замер, смотря в её бездонные глаза. — Я не хочу, чтобы вы злились на меня. Наверное, вы считаете меня сумасшедшей, правда?

Я не отвечал.

— Я не держу вас за идиота, не подумайте. Просто… Просто есть кое-что, о чём вы не знаете.

Я высвободил свою руку из плена её пальцев и сказал:

— Я ни минуты в этом не сомневался.

— Мне так неудобно перед вами… Как вас зовут?

— Логан.

— Мне так неудобно перед вами, Логан. Я хотела бы кое-что объяснить, чтобы развеять все ваши сомнения.

Я принял выжидательную позу, и Эвелин отрицательно покачала головой.

— Не здесь. И не сейчас. Если вы не против, мы сможем встретиться завтра…