Умница для авантюриста

Да это и понятно: у негласного хозяина Лидли не может быть ничего похожего или скучного. Только лучшее и только прекрасное, но непохожее, чтобы ни у кого не возникло сомнений, где живут Большие Деньги. Нет, Очень Большие Деньги.

Порядочные и благочестивые девушки обходят это место стороной. Да и настоящие джентльмены тоже. Если у кого и были дела с доном Педро, их старались не афишировать.

Я шла, словно волоча по пудовой гире на каждой из ног. Будь моя воля, непроизвольно делала бы шаг вперёд, а два назад, чтобы никогда не приблизиться к этой сомнительной святыне.

Порядочной девушкой мне не быть — это я уже поняла и почти смирилась. Жаль только трудов и надежд миссис Фредкин, но обстоятельства складывались явно не в пользу образа трепетной и нежной девы. И сколько бы я ни старалась, никогда мне таковой не стать.

Боялась ли я? Нет. Просто подсознательно оттягивала неизбежное. Тот картавый в церкви был прав: отец — самое дорогое, что у меня есть. И я не собиралась его терять ни сейчас, ни позже.

Бледным пятном всплыло предупреждение, что за мной следят. Я честно оглядывалась украдкой весь день: ни разу не увидела ни одной подозрительной личности. А сейчас так и подавно плелась по пустынной улице. Либо меня пугали, либо надсмотрщиком выступал бестелесный дух.

Как я ни медлила, к дому пришлось подойти. Прикоснулась ладонью к изящной ковке, погладила завитки, ощущая холод металла, вздохнула горестно и решительно потянула на себя калитку.

Мягкий бесшумный вход. Идеально смазанные петли. Лёгкий щелчок замка. Я оценила. Всё механическое мне интересно. Хочется пощупать и рассмотреть, но я подавила желание: не для того пришла сюда и лучше не отвлекаться.

Шла по дорожке к дому и рассматривала клумбы. Слишком идеально и вычурно. Травинка к травинке, цветы подобраны по оттенкам. Красиво, но скучно. «Зато у них нет бело-голубых кудрявых кустиков, что растут у нас на крыльце», — почему-то злорадно подумалось мне.

Я не успела даже к колокольчику прикоснуться, как дверь распахнулась. Вот где шпионаж высочайшего уровня. Унылый слуга с постным выражением лица смотрел на меня глазами снулой рыбы. О таких говорят — аршин проглотил. А ещё, наверное, ему кол в одно место вставили. В сердце, я имею в виду. Как злостному упырю.

Напомаженные жиденькие волосёнки сально блестели. Но самыми выдающимися в этом человеке были уши — огромные и мясистые, плотно прижатые к черепу. Как два разваренных вареника кто-то взял и прилепил.

Что говорят в таких случаях? Я терялась под заторможенным взглядом дворецкого.

— Я хочу видеть дона Педро, — выдавила из себя фразу, чувствуя, как сухой язык прилипает к нёбу.

— Вам назначено?

Ну да. О чём ещё может спросить этот истукан? Я было открыла рот, лихорадочно придумывая причины и аргументы, как откуда-то сверху прозвучал механический голос:

— Проводи мисс в мой кабинет, Тиммен.

И мистер Тиммен Огромные Уши повел меня вглубь дома. Шёл он деревянно, под стать своей зажатой в невидимые тиски фигуре. Я могу поклясться: ноги в коленях это бревно не сгибало.

Кабинет дона Педро находился на третьем этаже. Погружённая в переживания, я запомнила только это, следила не за поворотами, а за спиной дворецкого. Онносил чёрное, как священник или гробовщик. Странная униформа для мажордома.

Дон Педро встретил меня за столом. Не шелохнулся, когда я вошла, только буравил задумчивым взглядом. Две колючки вместо глаз.

За то время, что я его не видела, он почти не изменился. Может, немного утяжелился массивный подбородок да чуть глубже пролегли морщины у глаз, на лбу и от крыльев носа. Жёсткий ёжик волос щедро припорошило солью. И это всё, к чему прикоснулось дыхание времени.

— Мисс Эренифация Пайн, — моё имя мужчина произнёс чётко, почти по слогам. — Какая встреча после стольких лет. Не могу сказать, что рад вас видеть. Хотя, наверное, всё же рад. Вы оправдали ожидания: превратились в красавицу.

Я могла бы возразить, но не стала: дон Педро не из тех, кто раздаёт пустые комплименты. Видимо, он действительно считал меня э-э-э… привлекательной.

Я стояла перед ним как бедная родственница или подзаборная нищенка. Оставалось только протянуть руку, чтобы окончательно сравняться с попрошайками. Впрочем, если смотреть правде в глаза, я действительно пришла к дону Педро на поклон, с просьбой. Какая разница, что просить: кусок хлеба или помощи?

— Что привело вас в мой дом, мисс Эренифация Пайн? — дон кивнул, молча приглашая присесть. Я устроилась на краешке стула с резной спинкой и удобными подлокотниками — почти на троне, и аккуратно расправила складки на коленях. Очень прямая спина, как и положено. От напряжения заныла шея, но, начав, нужно доиграть партию до конца.

— У меня пропал отец, — не стала юлить и вдаваться в ненужные подробности.

Широкие угольно-чёрные брови мафиози чуть шевельнулись, а лицо осталось непроницаемым — ни один мускул не дрогнул. И если бы не брови, ни за что не понять его реакции. Кажется, он удивился.

— И вы думаете, что я имею к этому отношение? — в голосе звучала лёгкая насмешка.

— Не думаю. Пришла просить о помощи. Знаю: не стоило этого делать, но…

— Рассказывайте, — перебил меня дон мягко, но с нажимом. В глубоких буравчиках мелькнул интерес.

И я вновь пересказала историю исчезновения отца. Дон Педро слушал внимательно, не перебивая. Откинулся на спинку стула, вытянул ноги, сложил руки на груди. И следил непрерывно за мной. Ощупывал взглядом лицо, скользил глазами по шее, мимолётно останавливался на груди и путешествовал обратно.

Я чувствовала холодок между лопаток от его бесцеремонного разглядывания. Он словно оценивал меня, прикидывая что-то. Я давно умолкла, а дон Педро продолжал гипнотизировать, отчего я почувствовала себя бабочкой, пришпиленной к претенциозному трону, на котором сидела.

— И чего вы хотите от меня, мисс Эренифация Пайн?

Мафиози катал слова во рту, как драже. Полу-бас, полу-баритон — рокот водопада, мурлыканье сытого зверя, что обволакивал и мягко подталкивал к чему-то. Ах, да. Я забыла попросить.

— Вы можете всё, дон Педро. Для вас нет ничего невозможного в Лидли. Уверена: вам не составит труда найти моего отца.

— А что я получу взамен, мисс Эренифация Пайн? — толчок в спину вкрадчивым рыком — и я лечу в пропасть. В умело расставленную ловушку.

— Всё, что угодно. Но, надеюсь, это будет благопристойное предложение, не нарушающее мои жизненные принципы.

Мафиози шевельнул бровями и усмехнулся уголками губ.

— В таком случае, это не что угодно, мисс Эренифация Пайн. Люди, готовые на всё, не ставят условий. Вам не кажется, что вы не в том положении, чтобы торговаться?