Умоляй меня

Рука Луваен возобновила свою игру на его груди, дразня его тугие соски кончиками пальцев. Баллард всхлипнул и принялся массировать голову беспокойными пальцами в безмолвном одобрении. Он не предавался этому особому удовольствию уже несколько столетий. Изабо прокусила бы его, если бы он попытался проделать с ней такое, не то чтобы его когда-либо соблазняла эта идея, даже без неминуемой угрозы расчленения. Были придворные проститутки, женщины впечатляющей выносливости и таланта, которые предлагали любые услуги за правильную цену. Некоторые делали это для него в темных углах коридора замка и однажды в королевской оружейной. Умелые и искусные, они доводили его до оргазма за считанные мгновения, его член едва выскользывал из их рта, прежде чем они уходили, протянув руки, чтобы взять монету у другого рыцаря за ту же услугу.

Это было по-другому, совсем по-другому. Тот же поступок, похожая позиция, меньшее мастерство, и Луваен не была проституткой с целью получения прибыли. То, что она делала с ним, также доставляло удовольствие и ей. Баллард услышал это в ее мягком бормотании, почувствовал это в том, как ее рука скользнула по его ребрам, словно Луваен наслаждалась текстурой его покрытой шрамами плоти под своей рукой. Она занималась с ним любовью ртом, неторопливо смакуя его. Все ощущения, проходящие через его мышцы, нарастали в паху, пока он не потянул ее за косу, чтобы заставить ее остановиться. Он выскользнул из ее рта с мягким хлопком.

В ее серых глазах блестела темнота, ее теплое дыхание обдавало его блестящий член. Она озадаченно уставилась на него, покраснев.

— Я делаю что-то не так? — в ее вопросе было больше вызова, чем беспокойства, как будто она заставляла его ответить утвердительно.

Баллард выдавил из себя тонкий смешок:

— Нет, моя красавица. То, что ты делаешь, выходит за рамки правильного. Слишком, — он провел дрожащими пальцами по ее горячей щеке. — Если ты не остановишься в ближайшее время, то я кончу тебе в рот.

Кривой взгляд, который она бросила на него, говорил о том, что он был немного глуповат.

— Глупое создание, — упрекнула она и опустила голову, чтобы прикусить внутреннюю сторону его бедра. Он подпрыгнул. — Это лучшая часть.

Она сделала вдох и снова приняла его в рот, глубоко вдыхая, пока его кончик не коснулся задней части ее горла. Баллард полностью отдался ей, простонав ее имя, его бедра подергивались от потребности в толчке, когда она опускалась, а затем поднималась вдоль его ствола. Его глаза закатились, а колени приподнялись, когда он держал ее голову.

— Не могу сдержаться, — сказал он сквозь крепко стиснутые зубы. — Боги, Луваен. Сейчас!

Он кончил сильно, его спина выгибалась, отрываясь от стены, пока его позвоночник не затрещал, и его семя не вырвалось из него быстрыми рывками, чтобы заполнить ее рот. Ее щеки и язык напряглись, когда она сглотнула. Его пальцы вплели эльфийские узелки в распущенные пряди ее волос и держали, пока она не опустошила его.

Луваен медленно отстранилась, остановившись, чтобы поцеловать раскрасневшуюся головку его смягчающегося члена. Ее губы, распухшие от усилий, изогнулись в легкой, довольной улыбке. Превратившись в груду свинцовых мышц и расплавленных костей, Баллард пытался отдышаться.

— Ты прикончила меня, — невнятно произнес он.

Она поднялась на ноги, и ее улыбка была столь же непримиримой, сколь и похотливой.

— Я полагаю, что такова была идея, милорд, — она наклонилась ближе, чтобы поцеловать его, посасывая его нижнюю губу.

Он повторил ее действия, проведя языком по нижней стороне ее верхней губы:

— Ты на вкус, как я.

Она потерлась носом о его нос:

— У меня также полный живот тебя, — вслед за этим поцелуем она поцеловала его в ушибленный лоб. — Мы пробыли здесь слишком долго. Они будут думать о всяких непристойностях там, на кухне, если я не вернусь с этим спиртным.

Балларду удалось заправить себя в бриджи и зашнуровать их, не завязывая слишком много узлов. Встать и не дать коленям подогнуться представлялось более сложной задачей. Ему ничего так не хотелось, как забраться в постель, обнять Луваен и провалиться в тяжелый сон.

— О да, — сказал он и притянул ее к себе. Ему нравилось, что она была почти такого же роста, как он. Каждый ее изгиб идеально вписывался. Она обвила руками его плечи, покачиваясь, когда он обхватил ее ягодицы. — Очень непристойные вещи, особенно если ты появишься с таким выражением лица, — поддразнил он. Уголок ее рта искушал его. Он коснулся там языком и улыбнулся ей в щеку, когда она вздохнула от удовольствия.

Луваен отстранилась ровно настолько, чтобы он мог уловить самодовольное выражение ее лица:

— И что это за взгляд? Кота, дорвавшегося до сливок?

— Ничего такого ручного. Больше похоже на волка после удачной охоты.

Она пропустила его волосы сквозь пальцы:

— Тебя можно называть по-разному, Баллард. «Добыча» никогда не будет одним из них, — она указала на его рубашку, скомканную в кучу, забытую под скамейкой. — Одному из нас придется кое-что объяснить, если ты спустился в кладовую во всей своей одежде, а вернешься только в половине.

— Преимущество быть господином — не нужно объяснять ни черта из того, что я делаю, — Баллард неохотно отпустил ее, чтобы забрать рубашку и надел ее через голову. — И я бы поспорил, что ты сказала бы большинству людей заниматься своими делами.

Она смахнула гусиный пух, который умудрился прицепиться к ткани его рубашки:

— Большинству и часто, — ее ухмылка показывала, что она наслаждалась каждой возможностью.

Они выпили по чаше вина и несколько раз поцеловались, прежде чем он протянул ей один кувшин и поднял другой. Он держал ее за руку, когда они поднимались по лестнице, остановившись перед дверью, чтобы поцеловать ее ладонь. Она ответила тем же жестом, поцеловав костяшки его пальцев, прежде чем высвободить пальцы из его хватки.

Кухня была пуста, если не считать Магды, которая сидела в кресле и шила у очага, у ее ног стояла корзина с одеждой, которую необходимо было починить. Какие бы мысли у нее не были о времени, проведенном Баллардом в кладовой с Луваен, она держала их при себе. Она указала на чистый стол, где раньше лежали ощипанные гуси.

— Оставьте вино там, а эль у огня.

Они сделали, как она велела. Взгляд Луваен скользнул по кухне, прежде чем она выглянула из-за ширмы, прислушиваясь:

— Где Цинния?

Губы кухарки скривились, когда она зашивала дыру в льняной сорочке:

— В конюшне с Гэвином. Он хотел показать ей, что копыто твоей лошади хорошо заживает.

Ноздри Луваен раздулись:

— Даже так?

Баллард зарычал. Он не думал, что что-то может испортить ее краткое хорошее настроение быстрее, чем возможная угроза драгоценному целомудрию ее сестры. Соблазнительница исчезла — на ее месте воцарилась мегера. Она прошла мимо него, схватила один из разделочных ножей Магды со стола, ближайшего к ней, и направилась к двери во двор.