Умоляй, ведьма

А я лопатками чувствовала чей-то посторонний взгляд. Если прежде все было в порядке, то именно сейчас, когда прозвучало мое имя и вот это вот пафосное представление, словно бы кто-то в упор начал на меня глядеть.

Я хотела обернуться. Чувствовала, что буквально обязана это сделать. Но чуть насмешливые шоколадно-карие глаза принца не отпускали.

Не могла же я отвернуться от самого наследника престола, когда он стоит прямо напротив меня? Что-то вроде: “Подождите, вашество, вот, полюбуйтесь покамест на мои тылы, пока я разбираюсь, кто тут на меня глазеет. Вы же любите женские тылы, правда, вашество?..”

Я почему-то думала, что принц любил. И все же отвернуться не рискнула.

— Ронна Довилье, я так рад видеть вас конкурсанткой, — произнес Альфиан тем временем, снова взял меня за руку и поцеловал пальчики. Прямо возле желтого перстня, который сам мне и подарил. Я была обязана носить его, как одна из претенденток Отбора.

К слову сказать, у каждой из девушек было по такому же кольцу. Только у всех разных цветов.

В голову закрался вопрос: пустят ли меня сюда, если я однажды его сниму или забуду дома?

Создавалось впечатление, что нет. Не пустят.

Словно подтверждая мои мысли, Альфиан опустил мою руку, но не отпустил ее, а, продолжая глядеть мне в глаза, жарко потер перстень между пальцами.

Это было… немного странно.

После меня оставалось еще две девушки, которых не представил распорядитель. И Альфиан уже отпускал меня, медленно разворачиваясь, чтобы уйти, кстати так и не шлепнув меня и не шепнув ничего бесстыдного на ухо, как вдруг произошло нечто странное.

Я увидела в воздухе у окна крохотную черно-сизую пушинку… Она мягко парила в полете и в какой-то момент, когда на нее упал луч солнца, блеснула знакомой жженой медью…

Это была не пушинка. А крохотное перо Хмури.

Но даже тот факт, что я это поняла, не дал мне возможности осознать всей нелепости того, что произошло дальше.

Как только проклятая пушинка коснулась пола, она обратилась… в крысу. Огромную черно-рыжую крысу, что помчалась прямо ко мне.

Кажется, в этот момент у меня сердце разорвалось. Взяло и разорвалось на множество маленьких кусочков. В груди стало больно, а в глазах потемнело, потому что, оказавшись в полутора метрах от меня, это исчадие зла прыгнуло, а затем очутилось прямиком у меня на платье.

Где-то рядом раздался ненатуральный визг, девушки слаженно шарахнулись в стороны, а ужасная крыса стала рвать подол моего дивного платья.

И я бы, наверно, была в бешенстве, что уже второе платье в моей жизни летит ворону под хвост, но в этот момент была занята прокручиванием перед глазами сцен будущих похорон.

Интересно, где вообще покоится Ирмабелла? Положат ли меня с ней рядом — вроде как в семейную усыпальницу? А Эйвин придет и пустит скупую мужскую слезу над моим бездыханным телом или останется дома?..

Но и эти мысли начали меркнуть, когда крыса вцепилась мне в ногу, а от испуга я стала задыхаться.

— Быстро, помогите ронне! — воскликнул мгновенно посерьезневший Альфиан, а затем достал откуда-то шпагу, ринулся, так сказать, в бой и со всей силы рубанул по животному.

Но крыса оказалась ловчее. В последний момент она взбрыкнула и, получив лишь удар по голове лезвием плашмя, юркнула куда-то в угол зала и скрылась.

А я поняла, что заваливаюсь набок… прямо на руки все еще стоявшего рядом принца.

Как удобно-то вышло! Можно было бы даже задуматься о том, кто же это все так замечательно подстроил, но я в этот миг одновременно мысленно ругалась всеми возможными ругательствами и превозносила всех известных богов за свое чудесное спасение.

— Ронна, вы целы? — заботливо спросил Альфиан, касаясь рукой моей щеки. — Вы бледны, даже губы посинели. Позовите лекаря! — крикнул он уже куда-то в сторону.

— Ах, ваше высочество, мне так плохо, — заворковала рядом какая-то дама, явно пытаясь привлечь внимание спасителя.

Альфин пощелкал пальцами, указывая на симулянтку распорядителю, и, не оценив актерской игры девушки, приказал:

— Ирвис, подайте воды ронне.

А затем снова вернул все внимание моей особе.

— Как вы, Мартелла? — бархатным голосом проговорил он, и я даже почувствовала легкое пощипывание мурашек.

В сердце немного потеплело. Ну хоть кто-то обо мне позаботился просто так, без задней мысли!

Принц внезапно оказался так близко, что я могла заметить удивительно красивый блеск его глаз. На их дне словно плясали желтые искорки, которые напоминали о чем-то…

Я даже подумала: “А вдруг он прямо сейчас меня поцелует?”

Вот было бы здорово… Я прошла бы очередную ступень инициации… А то, может, и решила бы подольше остаться на Отборе… почему бы и нет, в конце-концов? Никто же не мешает мне уйти и чуть попозже. А принц вон какой обходительный…

Лицо Альфиана тем временем медленно приближалось к моему.

Мне казалось, что время остановилось. Сердце забилось как-то неожиданно быстро, а к щекам прилила краска. Я смотрела в красивое лицо принца и уже не замечала ни его пышного и дурацкого банта на шее, ни броши в виде цветочка, которая гораздо больше подошла бы мне, ни коротеньких штанишек. Сейчас передо мной был бесстрашный рыцарь, который спас меня от ужасного зверя. А рыцарям, как известно, позволено одеваться во все что угодно. Хоть голыми ходить — это не изменит их доблестной сути.

В общем, я была готова к поцелую, и даже уже не столько ради Искры Солнца, сколько ради того, чтобы узнать, как целуется сам наследник престола.

Однако в последний момент около окна что-то громыхнуло. Да так, что пол затрясся, ронны опять закричали, но на этот раз им вторил подозрительно высокий визг распорядителя Ирвиса. Я даже чуть привстала, чтобы убедиться: и правда, кричал он, хотя тембр не слишком отличался от тембра несчастных конкурсанток.

Альфиан меня мгновенно отпустил, да так, что я чуть не шлепнулась на пол, стукнувшись головой.

— Прошу прощения, ронна Довилье, — бросил он тут же, но момент уже был упущен, налет любовного наваждения исчез. Я лежала на полу, а Альфиан возвышался надо мной. И первое, на что падал взгляд, были его стройные икры в белых гольфиках…

Я подавила желание скривиться и постаралась улыбнуться.

Принц приподнял бровь, явно заметив, что улыбка мне не слишком удалась, и тут же отвернулся, устремившись к окну. Похоже, опять кого-то спасать нужно… Что поделаешь — тяжела доля прекрасных принцев!