Умоляй, ведьма

— Убейте его, чего вы ждёте! — заверещал король.

А дальше вокруг стало смертельно горячо.

В тот же миг шесть голосов выкрикнули магические приказы. Крупные кристаллы, вставленные в навершия колдовских жезлов, засветились призрачным разноцветным пламенем. Смертоносные лучи магии острыми стрелами направились в грудь черного колдуна, посмевшего угрожать правителю королевства.

Совокупная мощь шести Верховных должна была уничтожить наглеца. Никто не выжил бы после такого удара. От тела Дрейгона Ранвидаля, опального принца Вальтариума, обязан был остаться лишь пепел.

Однако, как только свет погас и всполохи магии исчезли, оказалось, что в центре комнаты, на том самом месте, где только что стоял страшный черный колдун, теперь осталась лишь пустота.

Дрейгон исчез.

— Какого дохлого дракона?! — прокричал король. — Где он?! Где, мать его, мой проклятый брат?!

— Он… кажется, он испарился, ваше величество, — с поклоном ответил все тот же Бертран. Его лысая голова блеснула, и Джоксар с раздражением подумал, что вот-вот увидит в ней свое отражение.

— Что значит испарился? Куда испарился?!

— Не знаю, ваше величество. Перемещение в пространстве… считалось невозможным до сего дня.

— Как это невозможным? Вы же стоите сейчас здесь, и в мои покои вас перенес дурацкий канделябр! Какого пса вы морочите мне голову? На что вы вообще годитесь, бесполезные колдунишки?

Джоксар был в бешенстве.

В этот момент двери в его покои распахнулись и на порог буквально выпали двое стражников, что стояли снаружи.

— Ваше величество, черный колдун, черный колдун… Мы не смогли остановить… — хрипели они, жадно хватая воздух ртами, словно только что их целый час душили, не переставая, лишь секунду назад отпустив.

Джоксар стиснул зубы, уже подсчитывая в уме, кому отрубить голову, а кому оставить.

— Перед вами сейчас стоим не мы, а наши астральные проекции, — объяснял тем временем Бертран, но Джоксар его не слишком-то слушал.

Он лениво повернул голову к Первому колдуну королевства, уже решая, что в ближайшее время надо бы поискать ему замену. Как и всем присутствующим тут магам.

Сплошные старики! Ни на что не годны!

Фигуры белых волшебников при ближайшем рассмотрении и впрямь оказались подернутыми белесой дымкой. Они даже будто бы просвечивали.

— Уйдите с глаз моих, видеть вас не хочу, — прошипел король, меряя шагами комнату. Он пытался придумать, как отомстить брату. Как найти его и уничтожить в ближайшее же время. Уже стало ясно, что сохранить ему жизнь было ошибкой. Жалость — неприемлемое чувство для правителя. А пятнадцатилетний Альфиан уж как-нибудь переживет смерть дядюшки-предателя. — Подумать только, этот наглец хотел заставить меня отречься от престола! Какая самоуверенность! — бубнил он себе под нос, по старой привычке озвучивая вслух собственные мысли.

— Боюсь, ваше величество, что у него есть для этого основания, — в тишине проговорил Бертран.

И когда Джоксар снова взглянул на Первого колдуна королевства, оказалось, что тот остался в комнате один, а остальные маги послушались приказа и исчезли.

Король тут же захотел разразиться проклятиями и выгнать бесполезного старикашку вон из своих покоев, но в последний момент до него дошел смысл произнесенных магом слов.

— Что значит “у него есть для этого основания”? Какие у этого изгнанника могут быть основания? — прошипел Джоксар, прищурившись.

Бертран низко склонил голову, и король и впрямь увидел в его лысине темное пятно отражения собственной фигуры. Это было отвратительно.

В этот момент король дал себе слово, что следующим Первым колдуном королевства будет обязательно кто-нибудь, не лишенный волос. Вероятно — кто-то молодой и полный сил, чей мозг не тронут старческим маразмом. И, чем дракон не шутит, может быть, это вообще будет женщина! А почему бы и нет? Всяко приятнее глядеть на круглую женскую грудь, выглядывающую из декольте, чем на круглые лысины, торчащие из накрахмаленных жабо.

— Несколько суток назад мы почувствовали сильное возмущение на окраине Вальтариума, — тем временем начал рассказывать волшебник. — Совсем недавно с большим трудом нам удалось настроить Всевидящее око, — продолжал он, — и оно показало, что на границе ваших владений, прямо возле Ветреного моря, строится огромное сооружение. Оно, без сомнения, имеет магическую природу. Но большего мы увидеть не смогли из-за того, что нечто в этом сооружении отталкивает нашу магию. Так может быть лишь в одном случае: если то, что растет там прямо из-под земли, состоит из легендарного Антрацитового камня.

— Что ты несёшь, что за бред? — возмущался король, едва не топая ногами.

Бертран тем временем полностью выпрямился и взглянул прямо в глаза своему повелителю. Он не моргал и не отводил взгляда, и Джоксар внезапно перестал кричать. Он увидел, что на дне серых глаз его Первого колдуна оказалось совершенно чисто, хоть и мрачно. Бертран не лгал.

— Члены коалиции, как и я, считают, что там, на берегу Ветреного моря, скоро появится замок. Это место издревле считается наполненным магией. Где-то там находится одна из колыбелей Ледобога. И я подозреваю, что ваш брат избрал ее своей резиденцией, чтобы обладать бесконечным источником силы. Это, конечно, лишь теория, потому что силой Ледобога, как и любого другого бога, слишком тяжело воспользоваться. Это почти невозможно. Однако сильные колдуны способны создавать особую материю из собственной крови — Антрацитовый камень. Мы полагаем, что ваш брат настолько далеко продвинулся в черной науке, что прямо сейчас из этой субстанции он создает себе крепость, способную черпать силу Ледобога. Проникнуть в такое строение нам будет невозможно. Мы не сможем его убить, если вы отдадите такой приказ, ваше величество…

— Что ты… что ты пытаешься мне сказать? — хрипло спросил Джоксар, бестолково хлопая глазами.

— Это еще не все плохие новости, ваше величество, — храбро отвечал Бертран, не отводя глаз от своего повелителя. — К новой крепости стягиваются войска, не дружественные королевским. По Вальтариуму пошёл слух, что явился истинный наследник престола. Люди зовут его Антрацитовый принц…

Глава 14

18 число месяца Грозовых рек.

Бывшая спальня Ирмабеллы Довилье.

Я стояла одна-одинешенька посреди бабушкиной комнаты и смотрела на толстый фолиант, обернутый чем-то, что напоминало человеческую кожу. На самом деле, может, это была просто кожа свиньи или коровы, может — вообще какого-нибудь задрипанного козла. Однако сама мысль о том, что Ведьмономикон такой сильной ведьмы, как Ржавая вдова, сделан из шкуры обычного домашнего скота, вызывал во мне протест.

Хотя, конечно же, это было бы лучше, гораздо лучше, чем человеческая плоть… Однако, уже примерно представляя характер бабки благодаря рассказам Эйвина и Хмури, я склонна была считать Ведьмономикон страшной книгой, пропитанной настоящей кровью.