Умоляй, ведьма

С поверхности гладкого переплета, как живой, на меня глазел ярко-красный камень, переливаясь каким-то подозрительным жемчужным мерцанием. Он словно призывал: “Открой… И я явлю тебе мудрость самых черных колдунов столетия…”

Поэтому открывать и не хотелось.

Я знала, что в этой книге хранится не только знание о том, как стать ведьмой, не только ступени инициации, подготовленные лично для меня, но и множество уникальных заклятий, создательницей которых была моя темная бабуля.

Не книга, а бесценный дар!

И все же огромных трудов мне стоило прямо сейчас подойти к ней и откинуть в сторону толстую кожаную обложку.

А ведь прежде подобных терзаний за мной не наблюдалось. В самый первый раз, когда я открыла эту книгу, меня не мучила и половина тех мрачных мыслей, что витали сейчас в голове. Я не задумывалась о том, из чего сделан переплет, не размышляла о структуре магии, заложенной в эти страницы.

А размышлять стоило бы. Ведь книга, казалось, знала обо мне все. Ну, если и не все, то, по крайней мере, явно больше, чем знала я сама!

И теперь меня мучили отголоски страха. Я боялась читать Ведьмономикон вновь.

Эйвин ушел на базар за продуктами, а Хмуря снова улетел в неизвестном направлении. С тех пор, как два дня назад мы явились с Отбора, я вообще практически не видела его. Словно у ворона было неимоверно много дел или он просто не хотел видеться со мной.

Но какие дела могут быть у обычной птицы?

Напрашивался ответ: никаких. Фамильяра просто явно раздражала необходимость общения со своей хозяйкой.

Впрочем, по крайней мере сегодня мне было это на руку. Ведь я собиралась не просто открыть Ведьмономикон Ирмабеллы. Я планировала узнать следующий этап инициации и самостоятельно обдумать его. Без посторонней помощи.

В прошлый раз, стоит признать, всеми моими действиями управлял Хмуря. Поэтому если прямо сейчас он был бы тут со мной, то наверняка стал бы давать советы, как, на его взгляд, мне быстрее пройти следующую ступень. Он стал бы говорить мне, что делать.

Я этого не хотела.

Не позвала я и подмастерье. Эйвин наверняка распереживался бы, пытаясь помочь. И опять не позволил бы мне самой принять решение.

Не то чтобы я была против помощи. Мое самомнение уже давно смирилось с мыслью, что я и впрямь недоведьма. Мне совершенно ничего не известно даже о теории магии, не то что о практике. От помощи отказываться глупо.

Но я могла хотя бы обдумать ответ книги самостоятельно. А уж затем делать выводы.

С этими мыслями я шагнула вперед и, не садясь на стул, будто бы нарочно отодвинутый кем-то от стола так, чтобы я могла удобно на нем расположиться, распахнула книгу.

Первые несколько листов, на которых были начертаны слова предыдущей ступени инициации, были мне уже знакомы. Искра Земли, болота, лягушки и прочее. Я осторожно перелистнула их до того момента, пока бумага в книге не стала напряженно пустой.

Однако в тот же миг, как я это сделала, на желтоватом пергаменте начали проступать кроваво-чернильные слова… И я буквально видела, как их словно бы выводит старческая рука Ржавой вдовы:

“Рыжая ведьма, черная бровь,

В жизни твоей будет править любовь,

Чтоб Искру добыть, скорей подготовь

Кладбище, хворост, отраву и кровь.

В ночь, когда тьма станет светлою вновь,

В погребальном костре час-другой позлословь…”

А в самом низу под текстом появился значок — язык пламени.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: следующей ступенью инициации должна стать искра Огня.

— Ну, это уже что-то, — выдохнула я, чувствуя, как напряжение, скопившееся в мышцах, буквально заставляет ноги подкоситься.

С этими словами я упала на стул, стоявший аккурат позади меня, и громко сглотнула.

Во рту пересохло.

Да, чтобы расшифровать послание Ведьмономикона, особого ума не надо.

— Все просто… просто волшебненько… — с напряженным смешком выдавила я, чувствуя, как холодеют кончики пальцев. — Чтобы получить искру Огня, мне всего лишь нужно сгореть…

Из комнаты Ирмабеллы я бежала так быстро, словно за мной гналась стая бешеных пауков. Торопиться было некуда, но мне казалось, что если я прямо сейчас убегу, а потом, через пару дней, вернусь к книге как ни в чем не бывало, то там появится что-то новое. Запись о том, что я должна войти в погребальный костер и сжечь саму себя, исчезнет, и появится какая-нибудь невинная информация о горящем гроге, который надо залихватски выпить, или о связке горящих дров, через которую я обязана бесстрашно перепрыгнуть, как горная косуля.

Уже у самого порога дома я внезапно наткнулась на довольного Эйвина. Он, видимо, только что вернулся с покупками, распахнул входную дверь и, бросив сумки на пол, заключил меня, бегущую, в объятия.

— Ты куда это торопишься, хозяюшка?

Я покраснела, когда он обхватил меня за плечи и слегка отодвинул от себя, чтобы взглянуть в глаза.

По лицу подмастерья было понятно, что он не видит ничего особенного в том, чтобы прижимать меня к себе. А мне вот было неловко… меня никто особенно не обнимал в жизни. Просто некому было это делать.

Когда-то в детстве я обещала себе, что если у меня однажды будут дети, то я стану обнимать их каждый-каждый день… Но такого счастья со мной пока не приключилось. По очевидным причинам. Способа заиметь детишек без помощи мужчины пока не придумали, а в моем окружении из мужского пола были только домовой да ворон. И я даже не уверена, кто из них пришел бы в больший ужас, вздумай я предложить такую оказию.

Впрочем, наверно, в больший ужас пришла бы я.

— Эм… — забубнила я в ответ, краснея так, словно сделала что-то предосудительное.

— Знаешь что? — начал вдруг говорить мой друг, — я решил, что сегодня мы должны сходить в трактир все вместе! Даже Хмурю возьмём. Может, кружка пенного эля сделает его чуть менее мрачным негодяем, чем всегда. Как думаешь?

— Отличная мысль! — чистосердечно улыбаясь, воскликнула я. Даже от сердца немного отлегло. — А у нас есть деньги? — спросила и тут же спохватилась. — У нас же есть деньги!

Эта мысль явилась мне как озарение. Я настолько не привыкла иметь свободные средства, что все происходящее казалось ужасно необычным. Ведь я теперь наследница страшно богатой черной ведьмы!