Умри за меня
Шрифт:
— Проклятые бюрократы, — бормотал Лумис. — Они предлагают «технологию» и «опыт», но лишь в том случае, если могут взять дело в свои руки. А если и занимаются этим, то слетаются сюда, как саранча.
Мудрое наблюдение, хотя Дэниел сомневался, что начальство в бюро расследований Джорджии разделяло его.
Лумис, наконец-то, нашел ключ, и попытался унять дрожащие руки.
— Я тоже принадлежу к саранче, Фрэнк.
Лумис презрительно фыркнул.
— Черт возьми, Дэниел, ты прекрасно знаешь, что я имел в виду. Арт и Кэрол — твои родители. Я звонил тебе, а не в бюро, я не
Ключ Дэниела тоже не подошел. Он оказался старым, так что это ничего не значило.
— Когда ты видел их в последний раз?
— В ноябре. За пару недель до Дня благодарения. Твоя мама поехала в «Angie's», а отец дальше — в суд.
— Значит, в среду, — констатировал Дэниел.
Фрэнк кивнул. В салон красоты «Angie's» мать ходила по средам уже целую вечность.
— Но зачем отец отправился в суд?
— Он очень переживал из-за выхода на пенсию. Он скучал по своей работе.
«Артур Вартанян особенно скучал по той власти, которую имел в качестве судьи маленького городка», — подумал Дэниел, но вслух этого произносить не стал.
— Ты говорил, что тебе звонил мамин врач.
— Да. И тогда я обратил внимание, что давно не видел их обоих, — вздохнул Фрэнк. — Прости, мальчик. Я предполагал, что она, по крайней мере, сказала об этом тебе или Сюзанне.
Нелегко признавать то, что мама скрыла от них информацию. Рак молочной железы. Ей сделали операцию и назначили курс химиотерапии, но она не обмолвилась ни словом.
— Ну, непонимание между нами уже давно.
— Во всяком случае, твоя мама пропустила несколько визитов к врачу, поэтому в больнице занервничали и позвонили мне. Я тут порасспрашивал и узнал, что твоя мать отменила декабрьские записи в «Angie's». Они с отцом якобы собирались в Мемфис, навестить твою бабушку.
— Но там они не появились.
— Нет. Твоя бабушка сказала мне, что они вроде бы хотели повидать Сюзанну, но когда я позвонил ей, то услышал, что она не видела родителей больше года. Поэтому я и позвонил тебе.
— Ты прав, Фрэнк. Это действительно звучит не очень хорошо, — согласился Дэниел. — Поэтому заходим.
Он разбил локтем маленькое окошко рядом с дверью, просунул руку и открыл замок. В доме стояла тишина, и пахло затхлостью.
Сделать шаг за порог все равно, что отправиться в прошлое.
В мыслях Дэниел представлял отца. Тот стоял у подножья лестницы, с расцарапанных костяшек пальцев капала кровь. Рядом плачущая мать. Сюзанна жалась в сторонке, в глазах немая мольба, но скандал, который она не понимала, наконец, прекратился. Сюзанне лучше было ничего не знать, поэтому он ей ничего не сказал.
Он ушел из родительского дома и собирался никогда туда не возвращаться. Никогда не говори никогда…
— Ты идешь наверх, Фрэнк. Я посмотрю здесь и в подвале.
Первое впечатление Дэниела подтверждало, что родители уехали. Вода отключена, все шнуры выдернуты из розеток. Его мать всегда боялась, что в их отсутствие может вспыхнуть пожар. Он прошелся по первому этажу и, с бешено колотящимся сердцем, спустился в подвал. Перед его глазами всплыли видения трупов, на которые он насмотрелся во время работы в полиции. Но в воздухе
не витал запах смерти, а внизу оказался идеальный порядок, который он помнил с детства. Дэниел огляделся и вернулся к входной двери. Там его уже ждал Фрэнк.— Они взяли много одежды, — сказал Фрэнк. — И чемоданов нет.
— Бессмыслица какая-то, — Дэниел еще раз прошелся по всем комнатам и остановился в кабинете отца. — Он был судьей в течение двадцати лет, Фрэнк. Он однозначно нажил себе врагов.
— Я тоже об этом подумал. Я попросил Ванду сделать запрос на его дела и просмотреть их.
Удивленный Дэниел устало улыбнулся Фрэнку.
— Спасибо.
Тот пожал плечами.
— Ванда будет рада сверхурочной работе. Давай, съездим в город, перекусим где-нибудь и подумаем, что теперь делать.
— Подожди. Дай я посмотрю в его столе.
Он потянул за ручку ящика и удивился, что тот легко выдвинулся. На глаза попался каталог Гранд-Каньона, и его горло сжалось. Маме всегда хотелось туда съездить, но у отца никогда не находилось времени для путешествий. По-видимому, сейчас им это, в конце концов, удалось.
Внезапно факт болезни матери поразил его, как удар кулаком в лицо. Теперь до него дошло, что та пыталась скрыть. Она умирает. Дэниел откашлялся.
— Фрэнк, смотри, — он разложил брошюры на столе.
— Гранд-Каньон, озеро Тахо, гора Рашмор, — Фрэнк вздохнул. — Похоже, твой папочка, наконец-то, исполнил самое заветное желание твоей мамы.
— Но тогда почему они никому ничего не сказали? Зачем все это вранье?
Фрэнк сжал его плечо.
— Возможно, твоя мама просто не хочет, чтобы кто-нибудь узнал о ее болезни. У Кэрол есть гордость. И чувство собственного достоинства. Пошли обедать.
С тяжелым сердцем Дэниел двинулся к выходу, но какой-то шорох заставил его остановиться.
— Что это?
— Что? — Фрэнк вопросительно посмотрел на него. — Я ничего не слышал.
Дэниел прислушался. Вот, опять этот звук. Тихое жужжание.
— Его компьютер работает.
— Этого не может быть. Он отключен.
Монитор был черным. Но, когда Дэниел положил руку на системный блок, у него перехватило дыхание.
— Он горячий и работает. Кто-то использует его в данный момент, — он включил экран, и они оба увидели, как появился интерфейс интернет-банкинга. Ни один из них не касался мыши, но курсор двигался, как по волшебству.
— Вот, черт. Будто спиритический сеанс или как это называется, — пробормотал Фрэнк. — Онлайн-перевод. Кто-то только что заплатил по отцовской закладной.
— Может, твой отец? — поинтересовался озадаченный Фрэнк.
— Не знаю, — Дэниел сжал челюсти. — Но узнаю.
Филадельфия, воскресенье, 14 января, 14 часов 15 минут
Вито в раздражении таращился на скульптуру «Веселой обезьяны». Он ждал здесь уже больше получаса, но подруга Кэтрин по-прежнему не появилась. Он замерз, потому что опустил окно, чтобы подышать свежим воздухом, и расстроился. В носу стоял запах трупа неизвестной, им же пахло и от его волос, что Вито очень раздражало.