Умри за меня
Шрифт:
— Пожалуй, — согласился Вито. — Очисти его руки, Джен.
Она взялась за щетку, и Вито вытянул шею, чтобы лучше рассмотреть то, чего не понимал.
— Что это означает?
— Вряд ли он молится, — произнес Ник. — А, что же тогда он делает?
— Не знаю, — задумалась Джен. — Во всяком случае, его руки тоже связаны проволокой.
Руки жертвы были сжаты в кулаки и лежали на его торсе, одна на другой. Правый кулак располагался над сердцем, локти смотрели вниз. Оба кулака образовали букву «О». Будто, покойный что-то держал.
— Меч.
Услышав шепот, все трое вздрогнули. Софи Йоханнсен
— Что вы сказали?
Она не шевельнулась, все еще сфокусировав взгляд на мертвеце.
Он легонько встряхнул ее, взял за подбородок и повернул лицом к себе.
— Доктор Йоханнсен. Что вы сказали?
Она сглотнула, а затем подняла взгляд. Ее глаза больше не сияли.
— Он похож на надгробную статую.
— Что вы имеете в виду?
Она закрыла глаза, стараясь взять себя в руки, и Вито пришло в голову, что мертвецы, с которыми она имела дело в своей профессии, пролежали под землей несколько сотен лет.
— Часто на могилах можно найти изображение покойного, высеченное на мраморе или камне. Статуи лежат на спине на могиле или склепе.
Теперь она говорила, как преподаватель, и Вито предположил, что таким образом она сама себя успокаивает.
— Женщины обычно изображаются со сложенными руками. Примерно так, — она сложила руки под подбородком, невольно копируя позу Джейн Доу.
Вито бросил на Ника острый взгляд, тот кивнул.
— Продолжайте, Софи, — сказал Ник. — Нам очень нужна ваша помощь.
— Но… но иногда их руки бывают скрещены на груди, ладонями вниз, вот так, — снова продемонстрировала она. — Мужчины также иногда изображаются в молитве, но чаще всего при полных доспехах, с мечом в руке. Обычно меч лежит сбоку от тела, но иногда и так.
Софи сжала дрожащие кулаки и сложила у себя на груди, принимая позу мертвеца.
— Он держит в руке рукоять меча, лезвие острием вниз лежит плашмя на его торсе. Подобный образ используется не слишком часто. Он говорит о том, что человек погиб в бою. Вы знаете, кем он мог быть?
Ник покачал головой.
— Пока нет.
— Чей-то сын или муж, — пробормотала Софи.
— Почему бы вам некоторое время не посидеть в тепле в моем грузовике? Вот ключи.
Софи подняла голову, и посмотрела на него ясными глазами. Казалось, она вот-вот расплачется.
— Нет, спасибо, все в порядке. Я только хотела вам сказать, что слева от могилы ничего не нашла. Теперь я двинусь к деревьям, — она вытерла глаза пальцами в перчатках. — Действительно, все в порядке.
Ник выпрямился.
— То, что вы нам только что рассказали, напоминает мне картины, которые я когда-то видел в учебнике истории. Это ведь средневековый обычай, не так ли? Фигура на могиле?
Все еще бледная Софи кивнула.
— Да. Первые известные статуи подобного типа датируются одиннадцатым веком, но они были очень распространены и на протяжении всего Ренессанса.
— Мальчики, — Джен стояла на коленях у края могилы. — У нас гораздо большие проблемы,
нежели меч этого парня.Она поднялась на ноги и отряхнула землю с комбинезона. Вито и Ник смотрели вниз, в могилу, но Йоханнсен не подошла. Вито не мог ее в этом винить. Ему тоже хотелось отвести взгляд, но он этого не сделал. Джен очистила жертву до бедер, обнажив живот. В его центре зияла огромная дыра.
— Вот свинья, — пробормотал он.
— Что? — спросила Софи, до сих пор стоявшая в нескольких шагах позади него.
Джен вздохнула.
— У этого парня больше нет внутренностей.
— Выпотрошен, — тихо ахнула Софи. — Пытки практиковались в течение всей истории, но особенно в Средние века.
— Пытка, — пробормотал Ник. — Что за дерьмо, Вито. С каким больным на всю голову психом мы имеем дело?
Взгляд Вито скользил по полю.
— А скольких других он тут закопал?
Нью-Йорк Сити, Воскресенье, 14 января, 17 часов
Хлопок пробки от шампанского превратил шум толпы в приглушенное бормотание. Дерек Харрингтон находился в дальней части помещения и наблюдал, как Джагер Ван Зандт, окруженный молодыми, нетерпеливыми лицами, отводит пузырящуюся бутылку от своего дорогого костюма.
— Раньше мы довольствовались хорошо охлажденной упаковкой Sixpack.
Дерек с покаянной улыбкой посмотрел на Тони.
— Да. Эти старые добрые дни.
Но Тони не улыбался.
— Я скучаю по ним, Дерек. Я скучаю по нашему старому подвалу, по ночной работе, и… по нашим старым джинсам и футболкам. Я скучаю по тому времени, когда были только ты, я и Джагер.
— Да, я знаю. Сейчас мы так стремительно растем, что я не знаю и половины из присутствующих.
Но больше всего на свете он скучал по своему другу. Слава и деньги превратили Джагера Ван Зандта в человека, которого Дерек уже толком и не знал.
— Что ж, это цена успеха, — Тони на мгновение замолк. — Скажи, Дерек, это правда, что мы идем на биржу?
— Да, ходят такие слухи.
Тони нахмурился.
— Слухи? Ты чертов вице-президент. Если ты не знаешь об этом уведомлении, то кто тогда должен знать?
Дерек собрался было согласиться с этим заявлением, но не успел, так как Джагер уселся на стул и поднял свой бокал с шампанским.
— Господа. И дамы. Сегодня у нас праздник. Я знаю, что вы все измучены длинными правилами игры, но теперь все закончилось, и мы представили отличные результаты. Вся наша продукция Behind Enemy Lines сдана в тираж. У нас есть предварительные заказы на все видеоигры, которые мы разработали. Мы снова распродали все!
Молодежь ликовала, но Дерек ничего не сказал.
— Я бы сказал так, он продался, — пробурчал Тони.
— Тони, — тихо напомнил Дерек. — Не здесь. Не сейчас.
— А когда будет подходящее время, Дерек? — напустился на него Тони. — Если мы все еще просто прислужники Джагера? Или я здесь единственный, кого это беспокоит?
Покачав головой, он двинулся вперед, проталкиваясь сквозь толпу.
Дерек знал, что Тони всегда обладал склонностью к драматизму. Страсть свойственна именно творческому гению. Дерек не был уверен, раздражают ли его самого такие страсти. Или гений. Или искусство.