Уникум

Отсутствовали они минут десять. С другой стороны, вернулись на своих ногах. Еще издали я понял, что ничего не получилось. Ревидин прихрамывал, держа пистолет поперек. Димка шагал с каким-то отрешенным видом, а Мишка тяжело дышал, то и дело испуганно оглядываясь в сторону леса.

— Вообще ничего не понял, — признался Байков. — Дошли до места. Там в середине ветки, палки, будто гнездо. Но тут поднялся ветер, потом странный звук. И оружие стало сыпаться со всех сторон. Не ножи, а что-то вроде коротких копий. Я смог отвести их ветром. Витя прошелся огнем, но безрезультатно.

Мишка закивал, давая понять, что именно так все и было. А Козлович уже вызывал следующую тройку — Зыбунину, Зайцева и нашего Рамиля.

Маленькая Катя смотрелась на фоне рослых пацанов немного комично. Но она с самым серьезным видом достала нечто вроде обреза и решительно направилась к голым деревьям, давая понять, что остальных ждать не будет. Рамиль засеменил следом, а Зайцев хмыкнул, но все же двинулся за своей командой, обнажив короткий меч.

Отсутствовала группа Зыбуниной, я назвал ее именно так, чуть дольше Байковских. Зато вернулась не в пример эффектнее. Катя так же уверенно шла впереди, искоса зыркая на собравшихся изумрудами своих глаз, ребята плелись за ней. Остановив свой взгляд на мне, она на мгновение улыбнулась. И я понял — удалось. Зыбунина подошла к Козловичу, разжав кулак, и три золотых монеты упали на ладонь учителя. Куратор сразу же вернул ей одну, отдав столько же Зайцеву и Рамилю.

— Я вообще не понял, че там произошло, — не мог успокоиться долговязый сосед. — Катюха сначала заклинания непонятные накладывала, а потом какую-то траву растерла и бросила вперед. Та так дымиться стала, что все дымом заволокло. Только он странный. С него не кашляешь и глаза не разъедает. Просто не видишь ничего. А потом она меня за руку взяла и вывела оттуда. И Зайцева тоже. Ну, мы и вернулись.

— Везучий ты, Рамиль, — я даже немного позавидовал, — упал на хвост и получил стипендию. А с каких пор Зыбунина теперь Катюха?

— Так, типа, совместные передряги сближают.

— Терлецкая, Горленко, Кузнецов! — крикнул Козлович.

Я спиной почувствовал ненавидящий взгляд Куракина. Зря злится, он бы все равно не попал в одну команду со своей невестой, они же оба из мушкетного клуба. Да и не просил я таких помощников. Лучше бы отправился с Зыбуниной или хотя бы с Байковым.

Собственноручно починенная непробиваемая рубаха Потапыча постоянно сползала с правого плеча. Все-таки размерчик не мой. Но на нее возлагалась хоть какая-то надежда вернуться обратно невредимым.

Терлецкая и Горленко вместе отправились к лесу, не обращая на меня никакого внимания. Ага, получается, они решили игнорировать безродного? Так будет даже лучше. Пойду следом, стану глядеть, слушать, анализировать. Вперед не полезу, нашли героя. Или это все-таки коварный план высокородных? Горленко не был замечен в активном издевательстве над разночинцами, с другой стороны, именно с подачи Терлецкой и состоялась та самая дуэль.

— Максим, — окликнула меня Зыбунина, подбегая на ходу. — Это птица. Монеты лежат в гнезде. Это все, что я успела заметить.

Я благодарно кивнул и поспешил за высокородными. Горленко достал богато украшенную саблю, хотя его бледный вид говорил, что бедняга лучше бы не вынимал ее из ножен. А совсем по-хорошему — сидел дома и пил горячий чай. У Терлецкой на поясе висел старинный короткий пистолет, видно, тоже из закромов семьи. Однако доставать она его не торопилась. Девушка лишь вытащила из-под одежды амулет с ярким лиловым камнем и мимоходом потерла массивный перстень на указательном пальце. Украшение ей не шло совершенно. Только чуть позже понял, какую роль они выполняют. Ее же отец заведовал боевыми артефактами.

Парочку, бодро вышагивающую в сторону смертельно опасного животного, точнее птицы, как подсказала Зыбунина, удалось нагнать лишь в лесу. Я все прокручивал возможные варианты противника. Птиц мы прошли не так много. Только среди них не было никого, кто мог исчезать. Хм, а, может, я просто не туда думаю? Не исчезать, а быстро перемещаться? Тогда да, все сходится. И не ножи, и не копья это были, а лишь ее перья. Птица, обладающая невероятной магической силой. Способная накладывать короткие иллюзии и резать противников, как огонь сливочное масло. Убить такую совсем непросто. Именно поэтому Зыбунина прибегнула к хитрости, попросту похитив монеты из гнезда.

— Какая у нас тактика? — спросил я, все-таки набравшись смелости.

— У нас? — от возмущения Терлецкая даже остановилась. — Послушай ты…

— Разночинец, — подсказал ей я.

Высокородная сверкнула гневным взглядом, задохнувшись от злости. Да, тяжело обидеть того, кто не собирается обижаться. Извини, красавица.

— Да, разночинец. Не путайся под ногами. Это все, что я могу тебе сказать о нашей тактике.

— Даже если я скажу, что знаю, кто ждет нас там?

Терлецкая замолчала, сердито буравя меня взглядом. Да и Горленко внимательно слушал, угрюмо и вместе с тем заинтересованно глядя на наглого безродного. Они, наверное, и хотели бы грубо обрубить меня, однако оба обратились в слух. И все выходило так, что эти двое действительно могли стать моей командой.

Глава 19

Лес замер подобно озорному мальчишке, играющему в прятки. Ветер, еще минуту назад гуляющий по верхушкам деревьев, убрался дальше, будто не хотел быть свидетелем очередной заварушки. Пахло сыростью и разложением, впрочем, это не удивительно. В легендах, которые иногда вписывались в наши учебники, немощных витара называли дьявольской птицей. Наверное потому, что хорошего от нее ждать не приходилось.

Из-за того и двигались мы чрезвычайно медленно. Я бы сказал черепашьей поступью. Однако по-другому и быть не могло. Нам предстояло столкнуться с существом, чей слух был лучше нашего. А если учесть острые, как сталь, перья и способность создавать иллюзию (мне о таком только мечтать!), любая ошибка могла стать критической.

Конечно, ни Светлана, ни Виктор (Терлецкая настаивала еще и на отчестве, но мы сошлись на полном имени) не поверили мне сразу. Пришлось долго рассказывать о своих догадках и сведениях, собранных от каждого из участников. Только тогда высокородная снизошла до официального включения меня в команду. И то с условием, что главной будет она. Да, пожалуйста. У меня цель не показать, кто тут папа, а лишь забрать монеты и получить стипендию.

С каждым шагом напряжение нарастало. Меня колотило от страха перед неведомым и от приближающегося боя. И вместе с этим я чувствовал, как копится внутри сила, готовая выплеснуться. Дай лишь повод. Что там говорил Якут про злость? Шах и мат. Получается, я могу использовать свои запасы силы разными эмоциями. Главное, чтобы они были невероятно сильными.

Несмотря на мою крайнюю степень возбуждения, первой не выдержала именно Терлецкая. Она замерла у очередного дерева, давая нам знак остановиться, и шепотом произнесла.

— Волной проверю, долго ли еще.

Горленко согласно кивнул, мол, хорошая идея. Я ничего не ответил. Меня так во дворе научили. Не понимаешь, что происходит — молчи. Повезет, за умного прокатишь.

Света вытянула руки, и я еле увидел, как от нее шарашит энергия, расходясь в разные стороны. Это действительно было похоже на волну, только на взрывную. И очень слабую, едва заметную.