Уникумы Вселенной - 1

Они так и замерли, прижавшись друг к дружке. С минуту в их ушах раздавалась только пульсация крови, да шум еле сдерживаемого дыхания. Больше никаких звуков к ним не доходило. И тогда Абелия почувствовала себя неловко. Если бы не серьёзность момента, она бы даже заподозрила, что Юниус специально так долго прижимает её к себе. А так она лишь твёрдо отстранилась от мужской фигуры и произнесла нарочито громко:

– Никого здесь нет! Включим наши фонари!
– и тут же обругала в уме себя за глу­пость, потому что ей послышался разочарованный вздох. Она даже нечаянно направила луч своего фонаря в лицо советнику, но тот был как всегда собранным и невозмутимым.

Они осветили узенькую комнатушку, один край которой переходил в уходящий под наклоном вниз тоннель. Через несколько десятков шагов проход привёл их к четы­рёхметровому каменному колодцу. По его стенам спиралью уходили вниз узенькие, всего пятьдесят сантиметров, ступени. С порядочной, тридцати сантиметровой высотой. И ни­каких перил или поручней. К тому же некоторые ступени были сбиты или выкрошены временем. С первого взгляда было ясно, что по ним легче подниматься, чем спускаться.

– Зато на обратную дорогу уйдёт меньше усилий, - выразил Юниус своё мнение.
– А каким теплом веет снизу, будто это жерло вулкана. Явно мёрзнуть не придется.

– Ты всегда такой оптимист? Тогда постарайся и меня успокоить, что нам ничего не рухнет на голову.
– Абелия высветила фонарём перекрытие колодца на пятиметровой вы­соте. Там видны были толстые каменные балки, оплетенные свисающими корнями де­ревьев и густой паутиной. Но даже сквозь них можно было рассмотреть, что одна из балок лопнула и держится только чудом. Вероятно, её концы уходили далеко в стороны.

– Согласен, успокаиваю, - он протянул руку к девушке и монотонно забубнил: - Ничего не рухнет, ничего не рухнет..., - затем рассмеялся.
– Мы с тобой везучие, если до сих пор простояло, то и нам не повредит. Начинаем спуск!

И стал спускаться первым. Идти было неудобно из-за высоты ступеней и их недос­таточной ширины. Приходилось постоянно прижиматься к стене, к тому же мешали вещи в рюкзаках. На головах они закрепили по небольшому рассеивающему фонарику, а в ру­ках держали более мощные, с направляющим лучом. Запасные фонари и батареи были у каждого за плечами. Девушка несла аптечку и небольшой запас пищи, советник набор ин­струментов и целый комплект разнообразных фигурок. Метров через двести спуска он пожалел об излишней ноше и высказал запоздалую идею:

– Надо было оставить этих чёртовых зверюшек наверху! Как я сразу не догадался?

– Так оставь их здесь, на ступенях!
– подсказала Абелия.

– Да нет, теперь уже не расстанусь с ними до конца похода. Может, они принесут нам удачу? А мы их бросим.

– С каких это пор ты стал так суеверен?
– спросила девушка и тут же вскрикнула. Юниус молниеносно присел на ступеньку сзади и схватил Абелию за ногу. Ему показа­лось, что она падает. Но та уже тоже сидела подобным образом и успокаивала: - Ничего, ничего, всё в порядке! Просто я немного оступилась.

– Давай пару минут посидим и отдохнём, - предложил он, отпуская её ногу.
– Ты вся дрожишь. Испугалась?

– Немного. И меня именно пугает эта чернота под нами. Кажется, она бездонна.

Как и подавляющее большинство жителей Хрустального города Абелия совер­шенно не боялась высоты. Но её угнетала неопределенная глубина колодца, до дна кото­рого бесполезно было пытаться достать светом фонарей. Услышав об этом, Юниус при­знался:

– Меня тоже это нервирует. Но я себе внушаю: здесь всего два метра высоты, если оступлюсь, надо просто удачно спрыгнуть. Вот и всё. И тебе советую думать так же.

– В таком случае, как бы я себе не внушила чрезмерно. Мне может надоесть спус­каться и тело само среагирует нужным образом - спрыгнет вниз.

– А для этого добавляй ещё одно небольшое внушение....

– Какое?
– Абелия уже улыбалась, пытаясь предугадать ответ.

– Предостережение: там может оказаться не два метра, а целых... полтора!

Напряжение спало и, взбодрённые небольшим отдыхом исследователи продолжили спуск.

Повелитель Египта, царь Мухкантеоп прибыл в Хардию с самой пышной и много­численной свитой. Он добрался до столицы накануне свадьбы и расположился в посоль­стве своей страны. За последний месяц на территории посольства спешно возвели два жи­лых комплекса, но даже и они не смогли разместить всех прибывших. Зарезервированная заранее близлежащая гостиница была оккупирована полностью.

В тот же вечер царя и своего будущего тестя посетил с кратким визитом принц Бу­тен. Он слегка ввёл гостя в курс дел и событий, происходящих в стране и, исцеловав все ручки принцессе Айни, умчался готовиться к торжественной церемонии бракосочетания.

На следующий день царь не дал долго прохлаждаться челяди и придворным. Встал очень рано, посетил небольшой храм на территории посольства и приказал подавать обильный завтрак. При этом он всем напоминал, что банкет начнётся не раньше, чем в че­тыре часа пополудни, после свадьбы и торжественного проезда по столице. Советуя при этом подкрепиться поплотней, дабы, изголодавшись на церемониях не падать в обмороки.

После завтрака Мухкантеоп отправился в императорский дворец династии Сади­ван. Он не даром прибыл самым первым из всех гостей. Не только по праву будущего родственника и самого почетного гостя. Со своим венценосным коллегой он собрался об­судить важные моменты в совместной политике и в согласованных экономических дви­жениях. Император встретил царя как старейшего и самого ближайшего друга, хоть они и виделись то до этого лишь два раза в жизни. Да и то, будучи ещё только наследными принцами. Они уединились со своими первыми министрами в одном из залов для совеща­ний, а вся египетская свита разбрелась по дворцовым залам и парку. Внеся, тем самым, ещё большую сумятицу и неразбериху. Многие придворные прогуливались мимо трон­ного зала, лишь одним глазом заглядывая в широкий арочный проход и любуясь ошелом­ляю­щим внутренним убранством.

А там действительно всё поражало роскошью, очаровательной элегантностью и свежими запахами. Роскошь присутствовала в стоявших на возвышении двух тронах - императора и царя; временно сооружённом храмовом алтаре; невиданных золотых све­тильниках и в двух креслах-тро­нах, которые уже были использованы молодыми при по­молвке. Только теперь они стояли не напротив друг друга, а рядом. Элегантностью удив­ляли искусно инкрустированные резьбой плитки пола и стен, по идеальным прямым вы­строен­ные стулья и скамьи для знати, и дивно расположенное освещение через верхнюю крышу. А неслыханные благо­ухания исходили из сотен тысяч самых сказочных и дико­винных цветов, украшавших все стены. Вдобавок они свисали экзотическими гроздьями и вен­ками с потолка, цепляясь за переливающиеся изумрудами гирлянды.

Оформители и дизайнеры постарались на славу. Даже сам император, обошедший дворец ранним утром, признался, что никогда не видел тронный зал в такой поражающей красоте. Он даже посидел на троне минут пять, любуясь открывающейся с возвышенности перспективой. При этом он о чём-то перешёптывался со стоящим рядом Саэлро и радо­стно улыбался. По всему было видно, что он доволен. Да и здоровье Дайви Садивана явно пришло в норму, и он опять твёрдо встал у руля власти. Возможно и не всем придворным нравилось это, но вида никто не подавал. После исчезновения нескольких недовольных из числа сторонни­ков покойного жреца Райгда, мало кто бы осмелился хоть чем-нибудь не понравиться им­ператору. Наоборот, все слишком уж чрезмерно высказывали свои поже­лания здоровья ав­густейшей особе. Их лесть даже порой раздражала. Но император про­жил много лет и умел прекрасно сдерживать свои эмоции. Естественно, когда это было необходимо. Вот и сейчас, видя, как он улыбается сидя на троне, многие думали, что он всем доволен. На са­мом деле Дайви говорил со слугой о вещах очень печальных в скором будущем. Особенно для некоторых, слишком уж льстивых придворных.