Уникумы Вселенной - 1

Когда прошёл час, их поиски ускорились благодаря найденному Юниусом длин­ному шесту у одной из стенок. Разломав его на три полутораметровых куска, они стали продвигаться гораздо быстрее и с большей безопасностью. Ведь руками много не нащупа­ешь: ни перед собой, ни над головой, ни вокруг, ни, тем более, под ногами. А так шест им удлинил конечности осязания на приемлемую длину и позволил сократить массу времени и избежать многочисленных шишек, ушибов, а то и возможных травм при падениях.

И, в конце-концов, их планомерный и упорный поиск завершился успехом. Они вышли таки на искомую галерею, опознали её, и уже по ней добрались до места своего недавнего сражения с Ренни. Хоть и неприятно было прикасаться к трупу, но Советник не смог сдержать криков радости:

– Ура! Нащупал! Здесь он, гадёныш! Даже остыть не успел! А вот и факелы! О, Пи­рамида! Наконец-то! Где же кресало?! Не хватало ещё, что бы этот скот его куда-то пере­прятал за время нашего отсутствия! Есть! Сейчас зажгу! Готова к свету?

– Даже чрезмерно!
– откликнулась Абелия.
– Мне кажется, ещё минута, и я лишусь рассудка от этой противной черноты.

В тот же момент темноту разрезал сноп искр, факел затрепетал легким коптящим пламенем, а затем разгорелся ярче и затрепетал неровным, но желанным светом.

– Даже глазам больно!
– воскликнула девушка, прикрываясь ладонью.

– Мы бы ещё пару часов побродили бы по этим шахтам без освещения, то вообще бы ослепли.
– Юниус высоко над головой поднял факел, присматриваясь к своей сотруд­нице.
– У тебя всё лицо в пыли, давай вытру.

– Да и ты несуразно выглядишь, - улыбнулась девушка.
– Даже не верится, что со­всем недавно принимал ванну.

– О! А это идея!
– тут же откликнулся он.
– Предлагаю освежиться! Пусть и не в прохладной воде, но всё-таки! Да и отдых вместе с обедом там устроить будет гораздо сподручнее. Не делать же привал возле этого..., урода!

– Согласна! Если я не утолю свой зверский голод и не отдохну, как следует, то, вряд ли у меня хватит сил выбраться на поверхность.

Они быстро собрали трофейные факелы и всё, что мало-мальски могло им приго­диться в дальнейшем, и отправились в помещение с ванными углублениями. Входя в него, через несколько минут, Юниус заметил:

– Находившаяся здесь перемычка из пузырита тоже исчезла. Как и все остальные. Даже следа не осталось. Что же там наверху творится?

– Мне даже страшно об этом думать!
– Абелия сбросила свой рюкзак и стала сни­мать с себя ботинки.
– О-о, Как я устала! И очень тебя прошу: давай обойдёмся без пред­положений и догадок. Что будет, то и будет. Когда выберемся - тогда и будем сушить себе голову. А сейчас: в воду! Или, может, сначала поедим?

– Ты что?! Конечно, мыться!
– он быстро стал раздеваться. Затем что-то вспомнил и подошел к воткнутому в расщелину факелу.
– А вот свет нам надо беречь. Я его затушу на время, а потом нащупаю свои вещи и снова зажгу. Не возражаешь?

– Мне до смерти надоела темнота, но что поделаешь..., гаси.

В тот же момент мерцающее освещение погасло. Абелия сняла с себя рубашку, брюки и осталась в коротких трусиках и широком бюстгальтере. В подобной одежде ку­палось большинство женщин на пляжах Хрустального города. Она было и модной и удоб­ной в ношении. Попробовав тёплую воду рукой, девушка тут же перемахнула через бор­тик и с восторгом окунулась с головой. Затем вынырнула, отфыркнулась, подплыла к дальней стенке и, придерживаясь за неё рукой, легла на спину. И даже тихонько застонала от удовольствия. Тело блаженно расслабилось, сбрасывая напряжение последних часов и хоть было и так темно, но глаза сами по себе стали закрываться.

Неожиданно Абелия почувствовала колебания воды и вновь широко открыла глаза. Кто-то вошёл в её ванну! А почему "кто-то"? Ведь кроме Юниуса здесь никого не было. Значит это он! Перепутал или специально? Волны, им поднимаемые, становились всё больше и чаще. Стало слышно его сдерживаемое, но учащённое дыхание. Он подходил с каждым моментом всё ближе и ближе, а Абелия находилась в каком-то странном оцепе­нении и не могла сообразить, что делать. То ли пошутить, то ли нагрубить, то ли..., ото­зваться.... Она продолжала лежать на воде и с замораживающим душу восторгом ожидать предстоящего. Как трудно, порой, просто ничего не предпринимать. Как трудно на что-нибудь решиться, даже не зная: на что решаешься. И что будет потом....

А потом.... Его рука прикоснулась к её бедру. И замерла. На мгновение. Затем пальцы плавно погладили из стороны в сторону, пытаясь определить общее положение тела. И тут же вторая рука подхватила её под спину, а первая переместилась чуть выше и с дрожью накрыла вздымающуюся округлость груди. Невзирая на полное отсутствие света, мужские губы без промаха впились в её губы. Поцелуй не был робким или пробным. Он сразу получился до невероятности страстным, горячим и продолжительным. Так целуются безумно влюблённые после долгой разлуки, встречаясь в своей спальне и не стесняю­щиеся ни себя, ни кого бы то ни было. Поцелуй соединил их в одно целое: губы пытались всосать другие губы; языки переплетались, стараясь проникнуть как можно глубже и об­вить друг друга. Через несколько минут Абелия и Юниус почувствовали, что задыхаются и на мгновение оторвались ртами для полного и судорожного вздоха. И тут же поцелуй продолжился. Она почувствовала, как его руки вновь ожили и стали снимать с неё бюст­гальтер, и даже обрадовано удивилась, когда осталась без трусиков. В то же время и её руки стали приходить в движение. Как бы помимо своей воли они обняли мужское тело вначале за плечи, потом за талию и затем, с весёлым ужасом, Абелия обнаружила их крепко сжимающими восставшую плоть. При этом волна предстоящего удовольствия ока­тила всё её тело, от пальцев ног до кончиков волос. Чуть ли не теряя рассудок от охва­тившей её страсти и вожделения, Абелия приподняла облегчённое в воде тело Юниуса на поверхность и уложила на спину. Торчащий фаллос оказался над водой. Она несколько раз провела по нему рукой сверху вниз и обратно, а затем, не в силах удержать себя, при­пала к нему губами. Ротик открылся сам по себе и упругая плоть, казалось, наполнила всё её существо. Гладенькая поверхность стала толчками входить глубже и глубже, приятно упираясь в гортань. Немного задыхаясь от недостатка воздуха и от удовольствия, Абелия пустила в полный ход свой язычок, бешено обрабатывая им тоненькую жилку на фаллосе. С удовлетворением прислушиваясь, как мужское тело забилось в ответном удовольствии.

Так продолжалось несколько минут. Неожиданно Юниус вырвался из её губ и объ­ятий и, вставая на ноги, прошептал:

– Ещё не время....

Теперь уже он подхватил девушку на руки и приподнял её животик над водой. По­крывая страстными поцелуями всё тело от шеи, он постепенно опускался всё ниже и ниже. И вот его лицо оказалось между женских ног, а губы скользили по внутренним сто­ронам бёдер всё ближе и ближе к сосредоточию женского естества. Мгновение, второе и его язычок нежно прикоснулся к налитому страстью и ожиданием клитору. Всё тело Абе­лии, словно мощным ударом тока пронзила непередаваемая волна страстного возбужде­ния. Она застонала и ещё больше развела ножки в стороны. Язычок проник глубже, затре­петал быстрей, доводя тело до непередаваемого блаженства. Она стонала всё громче и громче, а язычок двигался всё неистовей и неистовей. Её стоны перешли в захлёбываю­щиеся крики и от клитора по всему телу метнулись болезненные, горячие струи, тут же сменяясь всеохватывающим и полным оргазмом. И оргазм не был коротким и спазматиче­ским. Он был похож на мощный ураган, опрокидывающий и ломающий всё внутри, его продолжительность казалась вечной и бесконечной. Абелия потеряла чувство времени и впала в эйфорию.

Постепенно она затихла. Только судорожно и волнообразно вздрагивало всё тело от продолжающего томного удовольствия.

Юниус опустил талию девушки в воду и ещё разгорячённый клитор встретился с истомившимся фаллосом. Первые толчки были осторожными и неглубокими. Но по мере проникновения вглубь, член становился всё больше и больше похож на сорвавшееся с цепи дикое животное. Он вонзался в плоть с бешеной силой, до самого основания, содро­гался, сдавал взад и вновь разгонялся для следующего толчка. Казалось это будет причи­нять боль, но было совсем наоборот. Абелия овила его ногами и даже подталкивала к себе своими лодыжками. Вода вокруг них бурлила так, словно вскипала в огромном котле. В котле удовольствия и страсти. И вот фаллос Юниуса заметался с особенной скоростью. Войдя в последний раз до самого упора, он замер и взорвался горячим, пульсирующим потоком. Юниус застонал, затем вскрикнул, и тело его стало застывать, будто лишаясь жизни. Мышцы на спине так на­пряглись, что Абелии захотелось вонзить в них свои ногти, полностью, вместе с пальцами и так чувствовать, как эти мышцы ворочаются, живут и двигаются. Ей захотелось в этот момент стать частью его тела, прижаться так крепко, что бы они срослись всеми порами и каждой клеточкой поверхности и внутренности.

Ей никогда в жизни ещё не было так хорошо. Юниус чувствовал себя так же. Абе­лия даже с какой-то радостью вспомнила, что у неё "опасный" период и она вполне может забеременеть. Но, подумав об этом, лишь счастливо улыбнулась и крепче обняла своего, так давно ожидаемого, мужчину. Их уста слились в размеренном и ласковом поцелуе. Кото­рый постепенно перешёл в игривый. Затем в зажигающий. Потом опять в страстный и возбуждающий.

И вновь повторилось всё сначала. Пусть и с небольшими изменениями, но не менее волнительно, неповторимо и сладострастно. И были забыты и отброшены все печали и заботы. И не существовало во всей Вселенной никого больше: только они вдвоём.