Университет Айморет-1. Семь печатей фейри

– Тогда осядь и не рвись в Айморет! Пертурбации в его педагогическом коллективе со стороны выглядят более, чем странными, а родство нового ректора с Бенедиктом Майе приводит к мысли, что все куплено. Тебе не будут там рады.

– А будут ли рады в школе?
– в ответ поинтересовалась я.
– Когда половина "хороших" лаборантов те самые ваши выпускницы, и учеба-работа в школе для них - попытка охомутать красивого преподавателя. Думаю, они ощутят сильное несчастье, только заметив мое лицо среди строя одинаковых огромных кринолинов. У них же лиц нет, мозгов нет, только натянутые оценки и эго на уровне "Ах, я в влюбилась в синеглазого!"

Тиль прыснула и тут же извинилась. А профессор начинал краснеть от злости.

– Я искренне верил, что ты послушаешься моего совета. Но ты, Дженнифер, как была вздорной девчонкой, так и осталась.

Я криво усмехнулась.

– Меньше месяца прошло с нашего окончательного прощания, мистер Грин. Я бы физически не успела стать кроткой овечкой, - едко сообщила.

Директор сощурил глаза... и глубоко вздохнул, успокаиваясь. Лицо вновь приобрело добродушное выражение и словно заискрилось радушием.

– Эх, молодежь!
– засмеялся.
– Всё спешите. Время считаете. А хоть на миг задержаться не хотите. Не забывай просто про нас, и дело с концом.

Мне пришлось согласиться - про себя. Вслух я не сказала ни слова, ни звука не издала. Арнд Грин воспринял обвинения на свой счет, и я была виновата в этом. Не стоило срываться, не стоило взрываться.

Почему спокойно не возразила?..

...Как вдруг рисковая мысль посетила голову. Ох, не дают мне покоя эти фейри.

– Ммм... Профессор, - я замялась в нерешительности, - я тут недавно краем уха услышала про Архив эльфов. Какие-то печати его сдерживают... Не поясните охочей до нового ученице?

Если Бенедикт соврет мне, я узнаю. Ибо мистер Грин лгать не станет.

– Охо-хо, и где ж до тебя дошел подобный слух?

– Да так...

Рассказывать или нет?

– Только не говорите никому, - предупредила я.

Мистер Грин выслушал, не задавая вопросов. А я говорила, говорила, говорила. О поступлении, о драконе, о новом ректоре. О библиотеке, инженере "Темпоре-Аппаратус", сделке. И не сводила глаз, ожидая реакции - хоть какой-нибудь. Подсознание вопило, что зря, все зря, не стоит так доверять, но опыт общения со старцем уверял в обратном.

Поможет. Он - поможет.

Наконец, директор школы пожал плечами, погладил темное дерево трости и стал отвечать на мой вопрос:

– Архив - не просто хранилище тайн, Дженни. Это врата в Лабораторию.

Еще одно Важное слово, особо ничего не выражающее. Эльфы, что с них взять. Пафосные создания.

Но если это лаборатория, то что там создают?

– Грехи, Дженни, - словно ментально услышав вопрос, тихо молвил мистер Грин.
– Тщеславие, гнев, похоть, чревоугодие, алчность, гордость и зависть - они родились по ту сторону Архива. Все то, чем обладаем мы, - всего лишь капля в море. И если грехи вырвутся наружу... Представь только, что начнется!

– Мракобесие (14), - помрачнела я сразу.
– Оргии. Вандализм. Анархия. Его величеству можно будет ложиться в гроб, забивать крышку и не вставать. А после брат пойдет на брата, дочь на мать, сын на отца, и война сгубит всех.

– В точку! Семь печатей закрывают Архив, а, чтобы снять их, надо приложить штампы к оттискам. Тогда магия откроет залатанные прорехи в пространстве, и грехи смогут выйти. Сбежать и воплотиться: в тебя, меня, Оливера. В любого, кто окажется поблизости. И, знаешь, что самое противное?
– На лице Арнда дернулись уголки рта в попытке улыбки. Тиль, зависшая в изумлении над ухом, казалось, и не дышала вовсе.

Знаю.

Я сцепила руки в замок, закусив губу изнутри, напряженным голосом словно вытолкнула слова из себя:

– Изгнать их не получится. Восемь новых богов в людском обличии станут править миром, и-и-и...
– вновь замялась, - телами будут пользоваться все, кому не лень. В том числе, и сами грехи.

С младых лет нас учили, что семь грехов Механического Мира - это наказание Трех Создателей: Верховной Богини, бога механики и Мрака. А мы, наделенные сими проклятиями потомки, расплачиваемся за своих богов (те, как настоящие изобретатели-гении, свалили проблемы на подмастерьев). Но у меня в голове не укладывается, что кому-то потребовалась подобная... власть? месть? что-то иное, но в этом духе?

– Нельзя, чтобы оставшиеся штампы похитили. Ты, кстати, не в курсе, что, - он сделал ударение на последнем слове, - украли?

– Нет, - удрученно всхлипнула я, и Тиль как всколыхнулась:

– А я могу повыспрашивать у своих!
– Так её уши за время нашего знакомства еще не краснели, это точно.

Подслушивать и я умею, мелкая.

– Хороша мыслишка.
– Мистер Грин потер в задумчивости подбородок и решительно улыбнулся: - Давай, Тиль, дерзай. Дженни, обещай, что будешь держать меня в курсе.

– Конечно, мистер Грин. Безапелляционно.
– Я развернулась к эльфийке: - Надолго пропадешь?

Прошло меньше дня, но я успела привязаться к ней. Наверное, это та самая мифическая связь между охраняемым и телохранителем-феей.

– Дня два, не больше.
– Фейка пожала плечами.
– Государства своего у нас нет, а до любой посадки рукой подать. Человеческой, конечно, - хихикнула в ладошку.
– Не успеем соскучиться друг по другу, так что не прощаюсь. Профессор. Джен.

Склонила голову в поклоне, дернула крылышками и была такова.

– Пора и нам с тобой прощаться, мисс Долль.
– Директор тепло улыбался.
– День хороший, солнечный, если я тебя задержу на долгое время, будет нечестно по отношению к тебе. Отдыхай, ребенок, пока можешь. Чувствую я, скоро никому не будет до свободной минуты.

Он долго не хотел отпускать меня из объятий.

Глава 4

Спустя две недели я снова стояла в холле Университета Айморет. Только теперь я пришла без братца, и за моим плечом все еще не порхала Тиль. Она странно долго пребывала в Объединённом Лесе (15), словно кто-то не пускал умыкнувшую было куда-то недоученицу Консерватории, или сама фейка очень долго рыскала в поиске так нужной нам информации.

Последнего в моей жизни стало подозрительно много, любой шаг в сторону, и в голове всплывает это слово. За несколько дней я столько раз повторяла про информацию, что мозг затерся на ней, как виниловая музыкальная пластинка для граммофона. И теперь постоянно - слишком постоянно!
– в наших с братом и теткой разговорах мелькала "информация". Как ненужная царапина на диске, как нужная и надоевшая конечность, как чья-то навязанная дума. И все чаще мне казалось, что тот разговор в кабинете нам специально дали услышать: могли поставить блокировку, могли накрыть щитом, натянуть полог какой-никакой. А в результате - ничего. И два отпрыска рода Долль в курсе, конечно. Дело пахнет керосином, однозначно.