Униженная невеста. Как выжить в замке Дракона

Дайого в некоторой растерянности: кому из нас верить?

Белеющее в темноте полотенце привлекает его внимание. Он опускает факел ближе к полу и становится виден хлеб и скомканное полотенце, лежащее бесформенной кучей. Один кусок хлеба находится в центре комнаты, а второй валяется возле двери. Так вот что меня спасло! Твердая корка на хлебе. Она ударилась о дверь, когда я её оттолкнула, и этим я привлекла внимание Дайого.

Сейчас я готова молится на этот кусок кислого крестьянского хлеба!

— Уходи. Жена Дракона ночью в спальне другого мужчины это позор, — грозно произносит Дайого, поднося факел к моему лицу.

Он мне не верит. У меня слезы текут по щекам, и комната превращается в размытую темную пелену. Я выбегаю из комнаты. В груди жжет обида. Почему такая несправедливость?

Я быстро стучу каблучками по ступенькам, стараясь как можно скорее добраться до своей комнаты. И чувствую себя так же, как в первый день в этом замке: раздавленной и униженной. Почему это всё происходит именно со мной?! Меня чуть не изнасиловали, но виновата всё равно я!

Слезы застилают мне глаза, и я врезаюсь в Адору.

— Я требую объяснений! Почему ты — жена Дракона бегаешь по коридорам, словно служанка?!

Сегодня мне все тычут тем, что я жена Дракона!

«Я лишь формальная жена Дракона, а настоящая Марика! И вы все делаете вид, будто не знаете этого!» — хочется мне заорать ей в лицо.

Разве она не видит моих слез?! Ей так удобно ничего не замечать!

Но эта буря живет лишь внутри меня.

— Извините, — шепчу я себе под нос, склоняя голову.

— Не слышу! — раздраженно произносит она.

— Извините! — уже ору я ей в лицо.

Её лицо застывает, словно маска.

— Остаешься без завтрака за свою невоспитанность! — холодно произносит она, склоняясь ко мне. — В следующий раз наказание будет более серьезным.

Да пусть подавится своим завтраком! Я, даже не дожидаясь пока она уйдет, вбегаю в свою комнату и зло хлопаю дверью

Она наверняка всё это видит и слышит. Ну и пусть!

Я раздеваюсь перед зеркалом. Дрожащими руками мне еле удается снять платье и надеть ночную рубашку. Я вижу свое лицо в зеркале, и оно настолько бледное, что я кажусь приведением.

Я гашу свечу и ложусь в кровать, но не могу уснуть. В темноте становится еще хуже: мои страхи оживают и захватывают меня целиком.

Я всё время пристально смотрю на дверь и жду, что она откроется, а на пороге окажется Элион. Дверь же не закрывается! Нет ни замка, ни щеколды.

Стоит мне закрыть глаза, как мне мерещатся жадные руки Элиона на моей груди. Липкий пот прошибает меня. Я распахиваю глаза и начинаю обыскивать взглядом комнату в поисках опасности.

Надо что-то делать, или я так и пролежу с открытыми глазами всю ночь. Я встаю и подпираю дверь стулом. Сразу на сердце становится легче. Какая-никакая защита. Элион хотя бы не застанет меня врасплох, и я успею проснуться.

Утром я просыпаюсь и первым делом смотрю на свою импровизированную защиту.

Глава 45

Стул находится на месте. Это такое облегчение.

За окном щебечут птицы, а сквозь стекло льётся солнечный свет. Страшные события вчерашнего вечера растворяются в сегодняшнем ярком летнем утре.

Наверное, мне стоит поговорить с Дайого, и всё объяснить.

Завтрака нет на столике, и я вспоминаю, что Адора пытается меня проучить, а скорее сделать послушной. Пусть и не надеется!

Я встаю и открываю шкаф. Мне хочется надеть платье, которое закрывало бы всё! Чтобы ни один мужской взгляд не касался моей груди. Но у меня такого нет. Я с грустью перебираю вешалки, но у всех платьев слишком большой вырез.

В конце концов, я выбираю серое платье, в котором я буду незаметной, и накидываю на плечи тонкую ажурную шаль.

В этой одежде я выгляжу на десять лет старше. Конечно, мне хотелось бы блистать перед гостями и родственниками, но теперь я понимаю, что мужское внимание может быть опасным для меня. Меня никто не защитит от похотливых мужских рук. Более того мне даже не поверят, что я лишь жертва!

Я должна сама себя защищать.

Я убираю стул от двери, выхожу из комнаты и иду по коридору. На этом этаже всегда немного людей, что и к лучшему.

Где кабинет Дайого я знаю, поэтому направляюсь прямо к нему.

Я берусь за ручку двери и тут слышу, что в кабинете идет разговор на повышенных тонах. Конечно, любопытство пересиливает осторожность, и я прикладываю ухо к двери.

И очень надеюсь, что меня никто не увидит. Особенно Адора. Дверь её комнаты совсем недалеко. У меня мурашки бегут по коже от такого соседства. Она может выйти из комнаты в любой момент.

В кабинете звучат два голоса: Дайого и Ролдэна.

— Отец, ты не можешь с ним так поступить! Мы знакомы с детства! — возмущенно произносил Ролдэн. — Ты же знаешь!

— Я знаю. Но ему пора и свою жизнь устраивать. Ты вот женился, он тоже должен.

— Отец, он женится! Совсем не обязательно его отправлять в ссылку в западные земли! — продолжает возмущаться Ролдэн.

— Это не ссылка, — Дайого явно пытается говорить спокойно. — Многие хотели бы управлять западными землями, а эта честь выпала твоему другу.

— Вот пусть другие и управляют, — зло выплевывает Ролдэн, явно переходя все границы.

Я понимаю, что речь идет об Элионе. Дайого хочет отправить его подальше после того, что увидел. Внутри я радуюсь: всё же правда оказалась на моей стороне. Да и одним врагом у меня станет меньше. Но с другой стороны: видно, что Ролдэн еще не знает об истинной причине, почему его друга отправляют в западные земли. Но, думаю, это ненадолго. Элион держать язык за зубами не станет, да еще и все перевернет, так что я останусь виноватой. И тогда Ролдэн меня не пощадит.

— Послушай, сын, я принял решение и не собираюсь его менять! — ставит точку в разговоре Дайого, давая понять, что говорить больше не о чем.

Я отскакиваю от двери и оглядываю коридор. Мне нужно срочно куда-то спрятаться. Ролдэн сейчас выйдет и лучше бы, что бы он меня не видел.

Но коридор пустой: ни колон, ни кладовок здесь нет. Только тяжелые шторы обрамляют окна. Я прячусь за одной из них в конце коридора, в надежде, что Ролдэн пойдет в другую сторону — к лестнице, и меня не заметит.