Unknown

Хаммонда.

* * *

...Таков был конец большой главы — самой первой главы развития авиации.

Новозеландские пилоты вписали в нее славные страницы.

88. Лучший во Франции, первый в

Аргентине

2 октября 1938 года, Бланьяк (недалеко от Тулузы)

— Сегодня все получится. Удачи, Марсель!

Эмиль Девуатин пожал руку летчику-испытателю.

На новый самолет — истребитель D.520 — фирма возлагала очень большие надежды.

Еще бы — после череды неудач... В свое время D.510 — более ранний истребитель

Девуатина со стреляющей через вал винта двадцатимиллиметровой пушкой — был

известен во всей Европе. Это была поистине новаторская машина, предвещавшая своими

конструкторскими решениями новую эру в самолетостроении.

Возможно, поэтому конструкторское бюро Эмиля Девуатина и получило приглашение от

Министерства авиации участвовать в разработке современного истребителя —

цельнометаллического моноплана.

В январе тридцать шестого машина была готова. Доре поднял ее в воздух... и оказалось,

что скорость самолета недостаточна.

Все попытки переделать машину так, чтобы она могла развивать требуемые четыреста

пятьдесят километров в час, ни к чему не привели. Конкурент — «Моран-Солнье» —

обошел фирму «Девуатин».

Эмиль не сдался и вместе со своим инженером Робером Кастелло продолжил работу.

«Требования изменились, — холодно сообщил Девуатину чиновник Министерства

авиации. — Вы же видите, как быстро меняется военная техника! Еще год назад нас бы

устроили четыреста пятьдесят километров в час, но сейчас необходимы не менее пятьсот

двадцати».

Чего стоило добиться заказа на изготовление хотя бы двух прототипов! И сейчас от

полета Доре зависит судьба всей фирмы. Останутся ли «Девуатины» в небе?

Машина взлетела. Девуатин напряженно следил за ее полетом. Собравшаяся публика

шумно выражал восторг — люди еще не привыкли к таким стремительным самолетам. Но

Эмиль замечал другое: у нового самолета плохая путевая устойчивость. Что еще скажет

Доре?

И главное — какую скорость он сумеет развить?

...Марсель Доре посадил самолет через полчаса, сдернул шлем, обтер платком потное

лицо. Еле заметно покачал головой.

Не более четырехсот восьмидесяти километров в час. Заказа опять не будет.

2 ноября 1939 года, Тулуза

— А вы не сдаетесь, мсье Девуатин, да? — заметил чиновник Министерства авиации.

Эмиль пожал плечами:

— Выбора нет. За минувший год мы многое сумели усовершенствовать.

Это не было пустой похвальбой.

Второй прототип D.520 развивал требуемую скорость. Но главным было даже не это —

истребитель показывал высокую скороподъемность, отличную маневренность и был

неплохо вооружен: четыре крыльевых пулемета и двадцатимиллиметровая пушка.

Даже скептически настроенный чиновник Министерства вынужден был признать — после

попыток придираться, — что Девуатину опять удалось построить хороший самолет.

— Для начала сделаем два десятка, — сказал он. — И посмотрим, как они себя проявят.

Отправим их в испытательный дивизион истребительной авиагруппы GCI/3. Пускай

пилоты привыкают.

Девуатин вспыхнул от радости. Министерство все-таки намерено вооружить его

самолетами несколько авиагрупп! О большем и мечтать нельзя.

22 мая 1940 года, 16 часов, Аррас

— На взлет!

Французские пилоты бегут к своим самолетам.

На «Девуатины» они пересели буквально несколько дней назад. По этому поводу многое

говорилось, однако вполголоса: перевооружение шло медленно, новые самолеты начали

поступать в части только в январе сорокового.

Третья эскадрилья получила их вообще в начале мая.

— Вот и узнаем, так ли они хороши, как нам рассказывали. — Командир эскадрильи

капитан Адриан Лефевр шутить не любил.

Немецкая радиограмма, перехваченная французами, говорила о намерении противника

нанести воздушный удар в секторе Арраса. Мол, это поможет танковым частям

продвигаться быстрее.

Танки и самолеты, самолеты и танки. Немецкие самолеты и танки. И с каждым днем их

все больше. Многие десятки. Сотни.

— Ну так уменьшим их количество!

...Три группы Ju-87B шли к Аррасу.

Лефевр поднял «Девуатин» выше. Так, еще два «Хеншеля» — разведчики.

И, к счастью, нигде немецких истребителей. Он криво улыбнулся: германец чувствует

себя в воздушном пространстве Франции довольно уверенно. Что ж, пора заплатить за эту

самоуверенность!

Атака восемнадцати «Девуатинов» оказалась стремительной и неожиданной.

Ju-87B загорелся и упал. «Второй», — стиснув зубы, думал командир. Рядом вошел в

штопор третий немецкий самолет — разведчик. «Третий»... Сколько всего? Надо успеть,

пока не прибыли «Мессеры». А они обязательно появятся. Вопрос времени.

Еще один штурмовик рухнул на землю и взорвался.

Стремительные D.520 носились над полем боя. Самолет оказался даже лучше, чем

предполагалось.

А вот и «Мессеры». Перед самой войной проводился показательный бой между D.520 и

Bf.109, результаты которого доводились до сведения всех летчиков, которые

пересаживались на D.520.

У французского истребителя есть преимущество на высоте в три тысячи метров. Выше —

превосходство за «немцем».

— Снижаемся до трех тысяч, — успел приказать капитан.

«Мессер» поджег его самолет. Лефевр направил машину вниз, к земле, и ухитрился

посадить. К нему уже бежали немецкие солдаты. Адриан Лефевр молча поднял руки...

13 июня 1940 года, Тулон