Упавшее небо II

— Из раскопа в осыпавшемся тоннеле пришли первые образцы рассеченного неизвестным способом бетона перекрытий, — неохотно объяснил мне офицер.

Потянул резину немножко, и не пришлось, что называется, переобуваться в прыжке. Но я последний, кто станет мужика упрекать. Надо отдать должное — все сделано так, чтобы неприятный осадочек не остался. Разве что Хорёв будет недоволен — но тут ничего не поделаешь. Я его обманул, не важно, что из лучших побуждений — а он повелся.

— Все самые важные данные об инциденте я собрал и уже отослал напрямую военному руководству Московского Метрополитена, — не разочаровал меня своей хваткой собеседник. — Думаю, решение о всемерной помощи в ваших стратегически важных исследованиях будет принято в ближайшее время…

— Лучшая новость с начала Вторжения, — улыбнулся я. И, заметив, что военный чиновник медлит… ненавязчиво, но очень заметно — хренов профи! Спросил: — Что-то еще?

— Как только будет решение, у меня запросят вашу анкету и материалы расследования, — отвел взгяд он. — А там… запись о нарочитом ложном информировании командира подразделения в условиях начавшихся боевых действий. При всем желании у меня не получится это скрыть…

Ага. Интересно как. В обычной жизни это был бы такой заход на взятку или обещание ответной услуги. Но сейчас-то что я могу?

— Про инструкторство, — не стал изображать внезапный приступ идиотизма я. — Внимательно слушаю.

— Думаю, вам будет несложно передать некоторые свои навыки рукопашного боя желающим их приобрести бойцам, а я официально впишу вас как гражданского специалиста-инструктора, — спокойно предложил мне простой выход комендант станции. — Согласием командира подразделения я заранее заручился, он не против. Заодно сможете продолжать занимать эту койку и получать армейский паек. Поверьте, тут условия куда лучше, чем для гражданских на платформе: душ без расписания и не по минутам и спальное место только ваше, не надо ни с кем по сменам меняться…

Глядя в честные глаза своего визави, я прямо восхитился. Напрямую сделать какую-нибудь существенную гадость своему непосредственному начальству Хорёв при всем желании не мог, да и не стал бы даже в противном случае, уверен. Но военный чиновник даже тут сумел вывернуться! Интересно, он ведь думает, я не понимаю, в чем ловушка? Впрочем, пофиг. Списать достаточно серьезное прегрешение прямо сейчас мне действительно было выгодно. А подстава… хех, ну посмотрим, что у них выйдет.

— Где подписать?

* * *

На удивление тренировки вышли вполне себе продуктивными. Может, потому что Хорёв насмерть застрял у раскопа в отличии от своих бойцов, которые дежурили там отделениями посменно. Ну да, а вдруг обвалилось не все, и там куча октов только и ждет, когда к ним пророют новый тоннель? Ну а мне было, что показать. Пусть мой стиль работы с коротким клинком отличался от того, чему учили срочников и предлагали дополнительно освоить более глубоко контрактникам — отличался он в лучшую сторону. А отрядовцев, как выяснилось, припрягали не столько только киборгов уничтожать, сколько гасить гражданские волнения и ловить сумасшедших и преступников. Получить ножом, пытаясь скрутить поехавшего посреди толпы, мешающей выстрелить на поражение — случай совершенно рядовой.

К тому же, одновременно работая всего с десятком солдат и сержантов, я легко находил индивидуальный подход. Кому-то требовалось лишь поставить правильное выполнение упражнений, кого-то, наоборот, учить медитировать с наказом продолжать занятия только после освоения этого навыка. Разумеется, импровизированные спецназовцы изнывали от желания меня распросить про то, что произошло в подземных залах, но субординацию так никто и не нарушил. Хотя например с меня подписку никто не брал, лишь попросили “не способствовать рождению новых слухов”. Три дня я отработал в таком темпе, а на четвертые сутки на занятия заявился все же отправленный отдыхать лейтенант.

— Жаров, как на счет показательного поединка? — мужик очень старался, изобразив максимально мерзкую ухмылочку. Видно было, что по не по характеру пытается изобразить.

— Тренировочные ножи? — уточнил я. — Один, два?

— Нет, зачем? Чисто голыми руками. Без правил.

Ну конечно. Зачем мастеру спорта по боевому самбо нож? Он и сам по себе оружие. А с муляжом сдерживаться придется — “раны” наносятся в полную силу, но сами тренировочные “клинки” сделаны так, чтобы нанести ими реальный вред можно было только запихнув куда-нибудь не туда. Опять же, с клинком я мог бы еще и победит или просто свести на ничью. Вот без… Солдаты ведь про своего командира не только мне разболтали, “телеграф” в обратную сторону тоже прекрасно сработал и время выводы сделать было.

Шансов в прямом столкновении у меня не было. А Хорёв твердо решил меня “наказать”, причем в процессе еще и поиздеваться, если получится. А раз так…

Мы встали в центр казармы — особых площадей для обустройства спортзала под землей не было, так что койки просто сдвинули к стенам. Поклон. Разумеется, он поймал мой замах: быстрый, сильный — но для него недостаточно техничный. И сразу же взял руку на болевой. Вот и ошибка. Под хруст собственных локтевой и лучевой костей я спокойно двинул ему свободной рукой по голове. Еще успел заметить удивленно расширяющиеся его глаза.

Да, мне тоже было больно. Даже немного сильнее, чем когда после слияния все кости моего организма разом начали перестраиваться. Но с ощущением, когда сам себя выворачиваешь наизнанку, а тебя в это время пытаются переварить — не сравнится.

—…Десять, — досчитал я. Чистый нокаут. Даже не превратил ему мозги в кашицу, точно дозировав силу, и не проломил свод черепа, хотя мог. По голове вообще уметь надо бить. Так что “наказатель” недельки две помучается мигренями — и будет как новенький. Может, даже поумнеет… ну вдруг? — Я сейчас до медпункта, обломки костей совместят и налепят гипс — и продолжим с того места, где остановились.

Глава 10 без правок

— Хорёв, ты гребанный хренов макаронник замаскированный? Или у тебя бабушка из Италии была?! Нет? Так какого ж хрена собачьего ты тут вендетту развел?! Ты хоть понимаешь головенкой своей недоразвитой, что чуть не покалечил одного из тех, от кого зависит наша победа над всей этой адской сранью?! Хотя что я ору? Даже с этим ты не справился, боевой, тварь тебя за ногу, офицер…

Виталий Фёдорович Синицин с усилием выдохнул. Кажется, он реально сорвался, а не реалистично изобразил приступ начальственного гнева. Он здорово успел измениться с того момента, когда я видел его в последний раз перед выездом на шоссе в первый день вторжения. Похудел, осунулся даже — но и словно подобрался, даже помолодел. А еще три большие звезды на его погонах сменила одна, но еще больших размеров. Полковник стал генерал-майором. Явно он времени не терял с тех пор, как я потерял его следы после устроенной в торговом центре ловушки для киборгов.

— Так, погоны с этого… этого — долой, — ткнул пальцем в сторону бывшего лейтенанта Синицин. И вскинувшемся коменданту объяснил: — Пауки и так дочерта народу поубивали, не то б отправил бы твоего идиота в дисциплинарную роту. По законам военного времени и все такое. Так что пусть спасибо скажет, что легко отделался. Ты сам тоже хорош, блин. Куда смотрел? А тебе ведь уже майорские звезды светили…

Я благоразумно молчал в тряпочку, ожидая, пока наконец не дойдет до меня время. Совсем не ожидал, что за мной приедет не просто большая военная шишка, а кто-то знакомый. Видимо, тогда еще полковнику все же удалось не просто вернуться в Москву, но и пробиться в метро — где и пришлось принять командование. Вряд ли он здесь самый главный, но что один из — определенно. Видимо, еще в разговоре в коттеджном поселке запомнил фамилию и когда я “всплыл” тут, в подземке, решил взять моё дело в свои руки.