Упорядоченное (Сборник)

– Рядом с кем? – немедленно осведомился профессор, как показалось Вениамину, с изрядной ревностью. Он словно забыл о нехватке времени, им же самим объявленной.

Вениамин кое-как ответил. Память мутилась, привычное забывалось.

– Чего ещё ожидать от этих бездарей и плагиаторов, – желчно заметил призрак. – Всю жизнь, всегда они мне завидовали! Сами взяться за сложное и опасное боялись, пробавлялись привычным, а меня, который…

– П-профессор… – голова не только кружилась, в ней поселилась тупая злая боль, бившая изнутри черепа молотками по вискам.

– Ах, да… – опомнился тот. – Так вот, некроэпизоотия. Вижу, вы запаслись книгами из нашей библиотеки, очевидно, уже в курсе. А если нет, то быстро войдёте. Против ходячих мертвяков требовалось надёжное оружие. Такое, чтобы наверняка. Обычные заклятия, как вы, молодой человек, вскоре узнаете, против них весьма малодейственны. Хотя у анимированных кадавров и нет полного иммунитета к магии, как у вампиров, но бороться с ними силами чародеев – всё равно, что стрелять в комаров из лука. Нужно было оружие, оружие, что будет действовать само и не потребует постоянного присмотра. Этакий сторож. Сильный, быстрый, решительный. И ещё – что ни при каких обстоятельствах он не обратится против своих создателей, что лекарство не окажется злее болезни. И я, без ложной скромности скажу, был единственным, кому эта проблема оказалась по плечу. Опуская пока что подобности – мы добились успеха, мы создали его – лекарство от некроэпизоотии.

Но теперь мне нужна ваша помощь, достойный ассоциат.

– Но… что же случилось, профессор? Почему вы в таком, э-э-э…

– Интриги завистников, мой дорогой. Интриги завистников и бездарей, превыше всего пекущихся о собственном благополучии! – голос призрака сделался высоким, неприятным, режущим. – Они боялись «последствий»! На погибших от восставших мертвяков им было наплевать! Они предпочли оставить меня и моих помощников безо всякой помощи, мол, справляйтесь сами. Они хотели, чтобы мы потерпели бы неудачу, но страшились выступить в открытую! Жалкие, ничтожные личности! Позор научной общественности, пятно на репутации славной Академии!

Кажется, об этом призрачный профессор готов был говорить бесконечно.

– Но довольно об этом, – с неким трудом всё-таки опомнился он. – Проблема номер один – мне нужно вместилище. Проблема номер два – нужно спасти наработанное. И вы, дорогой ассоциат, конечно же, мне поможете.

– Помогу… – эхом откликнулся Вениамин. Ни рассуждать, ни даже просто осмыслять услышанное он сейчас не мог. И бежать не мог тоже – голос призрака завораживал, манил, обещал неведомое – хотя на самом деле ничего такого бестелесный профессор пока что не высказал.

– Прекрасно! Тогда слушайте и запоминайте, что нам потребуется…

Призрак уже совершенно менторским тоном начал перечислять необходимые ингредиенты, когда Вениамин нашёл-таки в себе силы перебить его:

– А… самое главное… вместилище… что это?

– Вместилище?.. Ах, вместилище! – ди Фелипо беззаботно рассмеялся, приятным, располагающим смехом. – Ну, как же – тело для моего воплощения! У меня, дорогой ассоциат, осталось столько незаконченного, столько ещё предстоит доделать! Угроза массовой некроэпизоотии никуда не делась и деться не могла, она лишь возрастает с каждым годом!.. А господа маги, конечно же, бездействуют, ибо иначе им придётся признать мою правоту, а это для столь многих деканов с профессорами – нож острый!

– Т-тело д-для в-воплощения? – язык едва повиновался Вениамину.

– Ну, конечно! – снисходительно пророкотал профессор. – Уж не считает ли любезный господин ассоциат, что мои изыскания следует продолжать вот в таком, крайне неудобном для учёных занятий виде?

– Н-но тело…

– Мы изучим этот вопрос дополнительно, – уверенно заявил призрак. – Вот-вот разразится эпидемия некроэпизоотии, орды восставших мертвяков уничтожат, разорвут и сожрут всё живое на своём пути и я…

– Профессор! – нашёл в себе силы Вениамин. – Со времени вашей… э-э-э… со времени безвременной… то есть трагической… вашей кончины прошло уже шестьдесят лет! А всеобщей пандемии разупокаивания так и не случилось!

Но почтенного дона ди Фелипо не так-то легко было сбить с толку.

– Значит, она разразится вот-вот! – без тени сомнения бросил он. – Согласно моим вычислениям вероятность её возрастает с каждым годом; и хорошо бы, кабы она имела место в прошлом, ещё не набрав полной силы; сейчас же, шестьдесят лет спустя, прорыв станет поистине ужасающим. Нельзя медлить, мой дорогой, никак невозможно!

– Но… что же мне делать?

– Выполнять мои указания, – немедля отозвался профессор. – Сейчас вам надо отринуть свои страхи, впустить меня в своё сознание целиком и полностью – продиктовать необходимые указания я не могу, они слишком сложны, но постараюсь передать, так сказать, невербально.

– Профессор… но… как же вы… как вы оказались…

– Мой милый, сейчас это совершенно неважно. Но, если вы настаиваете – трагическая случайность на завершающих стадиях эксперимента. Несчастливое стечение обстоятельств, выпадающее раз в сто лет. Флуктуация. – В голосе ди Фелипо явственно слышалось нетерпение. – Вам так важно это узнать прямо сейчас? Не забывайте, наше время ограничено!

Холодные чужие пальцы настойчиво давили ему на виски, однако Вениамин продолжал сопротивляться.

– Что это… было за оружие? Я должен… знать! Профессор…

– Спаситель великий, – вздохнул призрак. – Ну и молодёжь пошла. Никакой страсти к истинно рискованному научному поиску! Всё хотят, чтобы по правилам, по уложениям, с гарантированным результатом…

– Профессор… – простонал Вениамин. Боль становилась нестерпимой, но сдаваться и впускать кого бы то ни было в сознание он не собирался. – Вам… трудно?

– Ну конечно же, нет, – последовал желчный ответ. – Хорошо, уважаемый ассоциат. Смотрите вот на этот экспонат. Да-да, на сию заспиртованную голову. Смотрите ей в глаза.

Вениамин повиновался.

– Поневоле придётся многое пропустить, – профессор не скрывал неудовольствия. – Только самое главное. Смотрите!

Уродливая башка в банке конвульсивно дёрнулась. Рот искривился в гримасе боли, хотя что могла ощущать отрезанная голова?

Слепые глаза раскрылись, и Вениамин увидел…

…Вечерний сумрак. Развороченные могилы, опрокинутые монументы и могильные плиты. Здесь хоронили богачей, если судить по мраморным мавзолеям и вычурным статуям, ухоженным дорожкам и возвышавшемуся чуть дальше величественному собору Спасителя. Чистые белоснежные стены, алые черепичные крыши, сверкающий золотом крест на вершине шпиля.

И у самого подножия этих чистеньких стен, на мраморных, как и почти всё вокруг, ступенях – кровь. Кровь и тела, разбросанные, словно детские игрушки. И над ними, над телами – целое скопище мертвецов, поднявшихся из могил.

Здесь были почти нагие костяки и почти незатронутые тлением трупы. Мужчины и женщины, старики и дети, старухи и юноши. Девушки в подвенечных платьях, так и не успевшие выйти замуж и обвенчавшиеся взамен этого с могилой.

И сейчас они рвали ещё тёплую плоть убитых ими людей. Быть может, собственных детей, или внуков, или правнуков, – им это было неважно.