Управленческая элита. Как мы ее отбираем и готовим
Шрифт:
Но требуется не отключать внутреннего цензора (в нем – необходимый залог безопасности!), а напротив – научиться в этих узких, оставляемых этим цензором рамках, чувствовать себя свободно, подобно гимнастке, танцующей на узком бревне. Только танец этот должен быть наполнен той ужасной упругой психологической материей, которая сминает сопротивление противника. Это, действительно, трудно. Здесь грань между игрой и жизнью – игрушка в руках одного и призрак в восприятии другого.
Хочется удержать от смешения понятий и констатировать:
сила не в отсутствии этики, а в готовности к ее отсутствию
Готовность же к дождю не означает отсутствие удивления, когда он неожиданно пойдет, а означает наличие под рукой зонтика или иного укрытия, вроде быстрого вращения шпагой над головой, как это делал один из сказочных героев.
Но слишком часто дело сводится лишь к «отсутствию удивления».
Сделаем и еще одно замечание. Каждый потенциальный участник «ЧЕРНОГО РАУНДА» интуитивно чувствует, что он, играя в этом раунде «отрицательного героя», таким и запомнится судьям и зрителям. Раунд пройдет, а имидж останется.
В начале 90-х прошлого века я участвовал в тренинге по гештальт-терапии, который проводила в Таллинне датско-финская тренинговая команда.
Во время работы в парах тренер предложил нам скорчить отвратительное лицо (ugly face) и не стесняться предъявить его партнеру.
Что-то внутри меня мешало мне это сделать так, как настаивал тренер, и ограничился тем, что лишь нахмурил брови.
Моим партнером была молодая женщина – психолог, которая с большим доверием отнеслась к тренеру и состроила действительно безобразную физиономию. Больше я эту женщину не встречал, но по прошествии многих лет помню ее именно такой – с безобразной физиономией. Какой она была до этого момента, я забыл. Вот и верь после этого тренерам!
Думается, аналогичный эффект должен иметь место и в «ЧЕРНОМ РАУНДЕ».
Казалось бы, если дела обстоят именно так, то зачем он вообще нужен?! Укажем, по крайней мере, три причины, по которым он нужен:
• как «оружие сдерживания», подобно тому как нужно ядерное оружие для удержания потенциального противника от готовности его применения;
• в случаях, когда противник сам так и напрашивается на этот раунд так, что и судьи и зрители думают: «Эх, всыпать бы ему “ЧЕРНЫЙ РАУНД”, чтобы спустился с неба на землю!»;
• есть участники, которые почти не умеют играть НЕ «ЧЕРНЫЙ РАУНД», которые могут послужить хорошим спарринг-партнером для других участников, помогая им научиться держать удар в «ЧЕРНОМ РАУНДЕ», когда он случается в жизни.
Думается, что главные события в истории «ЧЕРНОГО РАУНДА» еще впереди.
5.2.10 Комментарии ведущего
Комментарии ведущего носят учебный характер и имеют целью указать обоим участникам поединка, какие конкретные ошибки были ими допущены.
Поскольку ведущий не находится в позиции наблюдения ни одной из судейских коллегий и его внимание занято слежением за деталями диалога как с целью готовности в любой момент к компетентному разбору возможного протеста какой-либо из сторон, так и с целью разглядывания и фиксирования в своей памяти конкретных ошибок
участников, то он не имеет возможности и не вправе выносить какого-либо суждения о том, кто из участников более достоин считаться победителем поединка. Даже если у ведущего и возникает внутреннее суждение об этом, то он не может ему доверять, если, действительно, во время поединка был занят своими, а не чужими обязанностями. Поэтому ведущему категорически запрещено высказывать свои суждения о том, «кто показался ему сильнее».Если судьи в своих комментариях объясняют «движение своей души» и причины этого движения, то на ведущем лежит обязанность указать на ошибки участников не как на «возможное мнение или ощущение», а столь конкретно и технологично, чтобы сделать упоминаемую ошибку очевидной для того, кто ее совершил. При этом ведущий не должен гнаться за количеством замеченных и озвученных ошибок, а по возможности выбрать:
• наиболее «доказуемые» (наиболее очевидные для участника после комментария ведущего);
• наиболее характерные (типичные) для данного участника одну-две ошибки – максимум – три).
Идеальным разбором ошибки является:
• технологический разбор причинно-следственных связей причин ее возникновения и формы ее проявления;
• начиная от первопричины – того или иного варианта морального несовершенства участника;
• конкретного способа ее проявления – желательно с повторением сказанных слов или описанием невербального поведения;
• наступивших ее последствий (в конечном итоге повлиявших на ощущение и решение судей):
полезнее детально и доказательно рассказать человеку об одной его ошибке, чем вскользь и бездоказательно упомянуть о десяти.
При правильно произведенном разборе:
• проигравший отчетливо понимает, какие свои типичные ошибки он допустил, почему большинство судей проголосовало против него, и не имеет к ним претензий;
• выигравший понимает, что он еще далек от совершенства, и понимает, над чем ему надо работать;
• каждый судья теперь лучше понимает, почему именно его «душа колыхнулась именно в эту сторону»;
• зрители понимают, что технология поединка высветила недостатки обоих игроков, что и сказалось на результатах голосования судей (вот здесь перегорел проводок, а вон там поэтому не загорелась лампочка, как не дави на выключатель! – все ясно и понятно).
При этом ведущий должен все время оставаться в технологической плоскости, полностью воздерживаясь от оценочных, а тем более от осуждающих суждений (вроде: «Ай-я-яй! Как же проводочку не стыдно, что он перегорел!»).
5.3 Управленческий поединок как оценочная процедура
Существует великое множество оценочных процедур, каждая из которых по-своему оценивает деловые качества руководителей и каждая из которых имеет свои преимущества и недостатки. Чем же примечателен «УПРАВЛЕНЧЕСКИЙ ПОЕДИНОК» в этом ряду?!
Несколько лет назад мне довелось участвовать в подборе менеджеров среднего звена в одну из московских фирм и для этого пришлось поневоле познакомиться с весьма распространенной технологией подобного подбора, которая, в общем, сводилась к следующему: