Управляй своей судьбой. Наставник мировых знаменитостей об успехе и смысле жизни

Отец так и не принял аюрведу в целом, однако и в своей кардиологической практике применял некоторые ее аспекты. Например, когда он лечил Махариши, то полагался на западную медицину, когда считал необходимым. Когда у Махариши случился сердечный приступ, именно приемы современной медицины сохранили ему жизнь и дали организму время оправиться. Однако при всем при том отец подчеркивал, как важно снижать уровень стресса и придерживаться правильного рациона и использовал в своей работе и другие элементы аюрведы.

В последние годы жизни отец опубликовал две книги, в том числе «Твоя жизнь в твоих руках». В этой книге он подытожил все, чему научился: «Я убежден, что исцеление пойдет гораздо быстрее, если изменить образ жизни и предпочитать те занятия и те отношения, которые вызывают волны любви, счастья, сострадания и прочих приятных чувств и оптимистических мыслей». Это, конечно, разумный совет, который мог бы дать любой врач. Однако в этой книге отец также озаглавил одну главу вот как: «Наши мысли определяют даже то, умрем мы или останемся в живых». Там он рассказал об одном пациенте Дипака, которого тот лечил, когда был еще интерном. Этот пациент был совсем старик, который решил, что ему пора умирать, однако Дипак, собиравшийся взять месяц отпуска, сказал ему: «Вам нельзя умирать, пока мы с вами не увидимся снова». Больной ждал целый месяц, а потом Дипак вернулся — и старик отошел с миром.

Однако жизнь моего отца и его смерть были еще красноречивей. Доктор Кришан Лал Чопра был человек научного склада, у него была неутолимая страсть к знаниям. Двадцать пять лет он возглавлял отделение медицины и кардиологии в престижной больнице Мул-Чанд-Кхайрати-Рам, где практиковали научный подход к медицине. Когда моя дочь Каника выходила замуж, отцу было восемьдесят три года. Свадьбу устроили в Индии, потому что Сарат, муж Каники, хотел получить благословение всех бабушек и дедушек. И вот в Индию из США приехало человек примерно сто пятьдесят. Индийские свадьбы — пышные празднества, и на пяти приемах, которые мы там устроили, присутствовало целых шестьсот гостей. На свадьбе мой отец пел, плясал и благословлял каждого приглашенного. Для него это был великий праздник и огромная радость. Мало того что внучка выходила замуж — еще и вот-вот должна была выйти в свет вторая книга отца «Тайна и волшебство любви» («The Mystery and Magic оf Love»).

Прошло две недели, и в полночь он сказал маме: «Пушпа, я ухожу. Я тебя люблю». И сразу после этого скончался. Он прожил праведную жизнь и умер как святой.

Все мы вернулись в Индию, на сей раз прощаться с ним. После кремации мы предложили маме переехать к нам в Америку.

– Будете жить у нас, — сказала Амита, — а если хотите, у Дипака с Ритой. Ваши дети в Америке. Ваши внуки в Америке. Приезжайте, живите с нами.

Мама отказалась наотрез.

– Я хочу умереть в Индии, — сказала она. — Не хочу умирать в Штатах.

Все мы любили ее и очень расстроились.

– Что такое Индия? Что такое Америка? Мир един, — сказал я.

Но мама была тверда. Индия — ее родина, уезжать она не собирается. И тогда мы с Дипаком, Ритой и Амитой решили, что каждый месяц кто-то из нас, включая детей, будет летать в Индию и проводить с мамой не меньше недели. Да, мы, конечно, во многом, почти во всем стали американцами, но что касается семьи, тут мы оставались индийцами. Некоторые наши родственники в Индии отнеслись к нашему с Дипаком плану крайне недоверчиво, однако почти шесть лет каждый месяц мы с Дипаком, Рита, Амита или наши дети приезжали к маме ежемесячно, и она была уверена, что и через месяц кто-нибудь приедет и побудет с ней.

Целые шесть лет каждый из нас понимал, прощаясь с ней, что, вероятно, видит маму или бабушку в последний раз. Разве можно описать это чувство словами? Скажу только, что оно придавало особый вес каждому приезду и каждому отъезду и заставило нас в очередной раз прочувствовать, какое важное место в жизни занимает семья.

По примеру отца и я, конечно, принялся исследовать потенциальную пользу всевозможных разновидностей альтернативной медицины. Я всегда старался придерживаться широких взглядом и понимаю, что не все виды медицины стоит оценивать строго с научной точки зрения. Например, как ни странно, научных данных в пользу акупунктуры почти нет. Единой общепринятой техники акупунктуры тоже нет — каждый специалист воздействует для достижения результата на тот набор точек на теле пациента, какой выбирает сам, поэтому традиционная наука не в состоянии оценить этот метод лечения. Однако несколько лет назад мне делали операцию на правом колене — я порвал два мениска — и после этого колено то и дело опухало и сильно болело. И тогда мне становилось трудно ходить. Когда-то мне приходилось обращаться к иглотерапевту, когда у меня разболелась спина, и акупунктура замечательно мне помогла, однако тогда я делал много всего другого — планомерно сбрасывал вес, накачивал мышечный корсет, применял и другие методы лечения, — так что нельзя было с уверенностью сказать, что облегчение мне принесла именно акупунктура. Тем не менее я все равно решил обратиться по поводу колена к тому же иглотерапевту.

И вот как-то в пятницу я прохромал к ней в кабинет (это была дама). Примерно через час врач сказала, что сеанс окончен. Я слез со стола и посмотрел на свое колено. От отека не осталось и следа. Как я написал в своей книге «Живи лучше, живи дольше» («Live Better, Live Longer»): «Первая моя мысль была — Боже мой, как так вышло?! Вторая — еще не вечер, может, еще успею сыграть в гольф и пройти девять лунок!» И я не стал ничего откладывать и пошел играть в гольф, и колено меня больше не беспокоило.

Мне не нужны научные доказательства, я и так знаю, что в определенных ситуациях больным показана акупунктура. И по тем же критериям не стану отрицать вероятности, что и аюрведа многим показана, несмотря на то, что научных доказательств ее действенности не так уж много. В целом я убежден, что аюрведа, как и все остальные разновидности холистической медицины, хороша для профилактики. Но я еще не видел ни одного «незападного» лекарственного средства, которое боролось бы с вирусом гепатита С, не видел, чтобы альтернативная медицина помогала больным, нуждающимся в пересадке печени или протезировании тазобедренного сустава — тут, по моему мнению, никакой альтернативы традиционной западной медицине быть не может. Если загонишь в ногу ржавый гвоздь, надо пойти и сделать укол противостолбнячной сыворотки, и, насколько мне известно, ни китайские травки, ни аюрведические снадобья этого не заменят. Если у пациента бактериальная инфекция, вызывающая пневмонию, надо подобрать нужный антибиотик. Так что не надо говорить мне, что аюрведе уже шесть тысяч лет, что ее оттачивали веками и это само по себе говорит в ее пользу. Несомненно, у нее есть свои преимущества, однако меня изумляет, что многие уверены, будто можно отказаться ото всех чудес западной медицины и заменить их альтернативными методами безо всякого риска. Альтернативная медицина на самом деле не альтернативная, она ничего не заменяет, так что это неудачное слово. К счастью, в последнее время предпочитают другие термины — «комплементарная медицина» или «интегрированная медицина»: это означает, что врач может применять в своей практике и те, и другие методы. Однако с моей точки зрения никакой замены западной медицине нет и быть не может.

Когда Дипак только начал всем этим увлекаться, мы много обсуждали альтернативную медицину, много спорили, как спорили и на разные другие темы, сколько себя помним. Дипак мастерски умеет вести дебаты, от природы напорист и всегда придает спорам неожиданный поворот. У каждого из нас были свои доводы.

– Да, в профилактике она незаменима, — соглашался я. — Только покажи мне больного с застарелым диабетом, которому не нужны ежедневные инъекции инсулина, потому что ты дал ему травку или какое-то аюрведическое снадобье! Покажи мне хотя бы одного!

Не показал.

Дипак никогда не боялся отстаивать сложные противоречивые вопросы, однако меня очень тревожило, что в результате его деятельности больные будут отказываться от лечения, которое им необходимо. К сожалению, я не раз и не два видел подобное в других случаях. Есть история об одном больном, у которого была нейроэндокринная опухоль поджелудочной железы — а он целый год пробовал вылечиться разными незападными методами. Больше двенадцати месяцев. Обычно нейроэндокринные опухоли растут медленно. Если она не дает метастазов, ее на ранней стадии удаляют хирургически, и тогда прогноз крайне благоприятный. Однако в этом случае был упущен целый год — и опухоль распространилась на печень, и больной в итоге умер. Если у тебя злокачественная опухоль поджелудочной железы, надо идти к хорошему хирургу, ложиться на операционный стол и избавляться от этой гадости. Нельзя это откладывать, нельзя целый год искать альтернативные методы лечения!

– Дипак, — говорил я брату, — пожалуйста, будь осторожен, когда речь идет о жизни больного!

Однако то, что Дипак говорил об аюрведе, частенько понимали неправильно. Он всегда ясно и недвусмысленно подчеркивал, что есть заболевания, которые требуют лечения общепринятыми западными методами. И того больного с нейроэндокринной опухолью он, например, не консультировал. А если бы консультировал, то, скорее всего, сказал бы ему то же самое, что и многим другим больным:

– Вот что я вам рекомендую, — говорит он в таких случаях. — Обратитесь к онкологу или к специалисту по болезням печени, а моим назначениям следуйте только с их одобрения.