Ураган для одуванчика

– Договаривайте, проуа Кристина. Вы имели желания сказать мужу – «Ты же знал, сто она не могла в машине умирать». Ведь так?

– Неважно, что я хотела сказать… – огрызнулась Кристина. Но капитан не мог отказать себе в удовольствии продлить миг профессионального торжества:

– Хоть сейчас признайтесь, что я прав. Я же не пишу протокола.

– Очень благородно с вашей стороны, офицер… Но вы все равно не смогли бы этого доказать…

Вельт великодушно согласился:

– Курат, нет доказанности – нет преступления. Но запрос от немка есть. Что отвечать?

– Что хочешь, то и отвечай, капитан. Мы-то откуда знаем? – Муравин уже и сам ничего не понимал.

Но полицейского такой ответ не устраивал:

– Получив доказательства, что усыпительной вы фрау Литхен не морили, я делал расчет на ваш помощь. Так, курат, помогайте! Где есть эта бабка?

Кристина впервые за весь визит полицейского открыто взглянула ему в глаза:

– Мы были убеждены, что в сгоревшей машине находилась Берта и, поверьте, искренне жалели старушку.

– Жалеть к делу не приклеишь…

– Как тебя зовут, капитан?

– Арво, – ответил Вельт, хотя и не понял, что его имя может изменить в данной ситуации. Но для Василия этот момент являлся важным. Как откровенно разговаривать с мужиком, если знаешь только его фамилию…

– Заверяю тебя, Арво, мы с женой пережили много поганых минут. Но теперь сами ничего не понимаем…

Вельт с грустью посмотрел на опустевшую бутылку виски и философски заметил:

– На ваши переживания, как это говорят русские, мне делать плевок… Пока я не обнаружу ответа, где есть фрау Берта Литхен, закрыть дело не могу и вы оба, курат, остаетесь с подозрением.

– Кто тут упоминал мое имя? И что делает полиция в нашем доме?

Все трое вздрогнули и обернулись. Возле стола стояла Берта Литхен собственной персоной и возмущенно взирала то на капитана, то на молодых супругов.

Кристина обрела дар речи первой:

– Капитан Вельт расследует ваше исчезновение.

Берта поставила дорожную сумку на газон и опустилась в свободное кресло:

– Что за чушь, офицер! Никуда я не исчезала, а ездила хоронить Альфреда. Его прах так долго манежили в полиции Мюнхена, что мне пришлось мэсяц добиваться его обжаренных останков.

Капитан изобразил на лице улыбку, хотя его глаза продолжали взирать на старуху с изумлением:

– Фрау Литхен, как хорошо, что вы тут есть. Скажите, а кто погибал в машине с вашим другом?

Берта развела руками:

– Я могу только догадываться… офицер.

– Так делайте одолжение, поделитесь с нами вашими догадками.

– Старый маразматик забыл в отеле свою трость. Он не хромает, кажется, даже что-то видит, без очков. Но трость ему подавай. Поэтому, вместо того, чтобы катить к Пярну, он повез меня назад в Таллинн. Это уже испортило мне настроение, поскольку долго торчать в машине не люблю. Потом ему приспичило показать мне город с моря. И мы потеряли еще несколько часов, болтаясь в яхте по заливу. И уже вечером подкатили за его тростью. А возле отеля старый развратник пригласил меня в номер. Вы же понимаете, я приличная женщина и со старцами в номера не хожу. Я ему так прямо и сказала. И можете себе представить, что это древнее чучело мне ответило?

Присутствующие заверили немку, что понятия об этом не имеют, но горят желанием узнать.

– Этот нэгодяй, Беншер, заявил, что и я не девочка! Вы прэдставляете, до какой наглости дошел этот старый нахал! Естественно, я вышла из машины, хлопнув дверцей. Но до этого я ему посоветовала найти себе девочку. В Таллинне за пятьдесят евро это совсем не сложно. Я прэдполагаю, что он так и сделал.

Вельт поблагодарил фрау Литхен за рассказ, но для него оставалось еще немало вопросов:

– Как вы наказали ваш други, как вы с ним расстались, я теперь взял в голову. Но каким образом вы оказались в Германии?

Берта посмотрела на капитана, как на несмышленое дитя:

– Это же понятно. Не успела я сделать и пяти шагов, как в меня вцепилась ослица Лямке. Оказывается, это чудовище приперлось через три страны спасать меня от разбойников. В другое время я бы с ней не церемонилась. Но в тот момэнт ослица оказалась кстати. Старый дурень один на белом свете, и я посчитала своим долгом взять хлопоты по его погребению на себя. И тут же приказала Лямке катить в Мюнхен. Вот, собственно и все…

– Фрау Литхен, а как вы узнали о гибели вашего друга? – недоумевал полицейский.

– В автокемпере Лямке работало радио. Там и передали об автокатастрофе. Я-то знала, что за рулем мерседеса сидел сам Альфред…

Вельт крепко пожал Берте руку:

– Благодарю, фрау Литхен. Я получил разъяснение. Стало ясно, почему вас не было в базах данных парома и аэропорта. Теперь я с чистой совестью закрою дело. Не понимаю только одного, почему фрау Лямке не удосужилась делать сообщение о том, что вы нашлись?

Берта громко рассмеялась:

– Эта ослица ненавидит мужчин. Она была уверена, что полиция меня и не искала. Поэтому и не стала ничего сообщать.

Вельт тяжело вздохнул:

– Увы, наш труд мало кто из человек ценит, – и направился к выходу.

Василий крикнул ему вдогонку:

– Арво, будет время, заходи без формы. Выпьем вискарика.

– Это можно, – улыбнулся капитан.

– Я вижу, этот полицейский тебя волнует больше, чем наша встреча… – обиженно заметила виновница переполоха. Василий поспешил исправить оплошность:

– Что вы, Берта! Добро пожаловать домой. Мы снова вместе.

Старуха расплылась от удовольствия:

– До конца жизни, мой мальчик.

Кристина искала подходящие слова для выражения своих чувств к воскресшей постоялице, но возвращение полицейского молодую женщину от этого избавило.

Капитан остановился в нескольких шагах от стола, раскрыл кейс и протянул Кристине пузырек с шариками:

– Я забыл возвращать вам, госпожа Муравина, ваш усыпительная. Надеюсь, вы будете пользовать его строго по приказам врача.

Кристина залилась румянцем:

– Спасибо, Вельт. Поставьте на стол.

Полицейский поставил пузырек и поклонился:

– Больше я не сделаю вам беспокойства.

Берта удивленно посмотрела на пузырек, потом на удаляющуюся спину капитана:

– Какое усыпительное? О чем говорит этот офицер?

Василий поспешил ее успокоить:

– Не берите в голову, Берта. Капитан позаимствовал таблетки от бессонницы. Теперь его сон наладился, и он нам их любезно возвращает.

Берта покачала головой:

– Жаль мальчика, такой молодой, а уже страдает бессонницей. Кстати о лекарствах… – Берта ногой притянула к себе дорожную сумку, что бросила на газоне, довольно долго в ней рылась, извлекла плоскую коробочку и протянула молодой хозяйке: – Милочка, это тебе.