Ураган

Я не поняла, как комната со стеклянными стенами поможет определить время, и пришла в полное замешательство при упоминании каменного круга.

Лукас, похоже, тоже растерялся.

— Что такое «летнее и зимнее солнцестояния»?

— Летнее солнцестояние — это самый длинный день и самая короткая ночь в году, — объяснил Кейдор. — Зимнее солнцестояние — это самый короткий день и самая длинная ночь. Сейчас нас отделяет от зимнего солнцестояния всего пара недель.

Я бросила пораженный взгляд в небо.

— То есть с временами года меняется не только погода, но и продолжительность дня? Я думала, мне лишь кажется, что темнеет раньше.

Кейдор поднес ладонь ко рту, словно пытался скрыть смех.

— Эмбер выходит во Внешку всего несколько месяцев, поэтому еще учится всему, включая времена года, — быстро сказал Рофэн.

— О, — ответил Кейдор. — Думаю, переводчику носачей очень редко приходится бывать во Внешнем мире. Это должно быть…

— Кто-то идет! — перебил его Адика.

Я повернулась, взглянула на бегущую к нам фигуру и, когда Джунипер застонала, узнала гостя.

— Это Перран, — упавшим тоном сказала Джунипер. — Именно он засунул мою руку в машину.

Адика тихо выругался, а затем зашагал вперед, перекрывая Перрану дорогу.

— Стой на месте!

— Я должен поговорить с Джунипер, — ответил Перран.

— Джунипер, ты хочешь с ним разговаривать? — спросил Адика.

— Нет, но думаю, лучше это сделать. Перран пытался дозвониться до меня, пока меня лечили в травматологическом центре, но я не принимала его звонки. Теперь я вернулась на ферму, и он продолжает преследовать меня, желая поговорить. Если придется с ним пообщаться, лучше это сделать, когда рядом люди. Я знаю, что в улье проверили разум Перрана и подтвердили, что он понятия не имел о порче деревообрабатывающего станка, но все равно не доверяю ему. Он может сделать что-то опасное, например, схватить меня за левую руку.

— Перран к тебе и пальцем не притронется, — угрожающим тоном проговорил Адика.

— Я просто хочу извиниться, — попросил Перран.

— Хочешь извиниться за то, что сделал это с моей рукой? — Джунипер ткнула указательным пальцем правой руки в сторону левой.

— Я хочу извиниться за все. За то, что ныл, когда ты получала высшие оценки. За то, что жульничал в тестах, пытаясь обойти тебя. Что заставлял помогать мне в учебе. И да, за то, что сделал…

Перран издал такой звук, словно его тошнило.

— Я только хотел тебя напугать, Джунипер. Я проверил, что все деревообрабывающие машины выключены, но мотор заработал и… — Его речь перешла в детский расстроенный плач. — Мне так жаль. Так жаль. Так жаль. Я бы все сделал, чтобы изменить произошедшее, но не могу. И мне так жаль.

— Ладно, ты извинился, — холодно сказала Джунипер. — А теперь, какова настоящая причина нашего разговора? Я слышала, люди недружелюбно относятся к тебе после твоего возвращения на ферму. Ты планируешь надавить, чтобы я публично приняла твои извинения, а затем заставить уговорить и других тебя простить?

— Нет, — ответил Перран. — Я признаю, что в прошлом вел себя эгоистично, но после того, что случилось… Я не могу стереть память о сделанном. Раньше я говорил себе, что являюсь лучшим, замечательным и самым важным человеком в мире и имею право делать все, что хочу. Теперь я вынужден принять правду о себе.

Перран покачал головой.

— Гильдия морских капитанов прервала мое обучение за нарушение правил безопасности, друзья меня избегают, а чужаки презрительно плюют, когда проходят мимо. Но я знаю, что заслужил это, и происходящее — ничто в сравнении с пережитым тобой.

Лицо Перрана, его голос вызвали из памяти тяжелые образы и звуки цепи событий, пережитых мной с Джунипер. Перран засунул мою руку, нет, ее руку в деревообрабатывающий станок. Мортон уже прочитал разум Перрана и подтвердил, что тот считал, якобы станки отключены от электричества, но я должна была сама убедиться, правда ли это.

Я отвернулась от остальных и потянулась к мыслям, неизбежно имеющим особый вкус морской фермы. Я слишком устала, чтобы углубляться дальше пары верхних уровней разума, но этого хватило, дабы показать страстную искренность его слов.

Я вернулась в собственную голову и потерла рукой глаза. Ощущая на задворках ума двойное эхо боли Джунипер и сожаления Перрана, я не знала, осуждать парня или сочувствовать ему.

Перран продолжал говорить.

— Я должен был перед тобой извиниться, Джунипер, но обещаю в будущем держаться подальше. Пока жив, я никогда не приближусь к тебе и не попытаюсь поговорить вновь.

— Это не займет всю твою жизнь, Перран, всего несколько недель. Как только мне исполнится восемнадцать, я упрошу взять меня на лодку и покину ферму.

— Что? Ты не можешь уехать в другое место! — Перран в шоке посмотрел на нее.

— Что еще мне остается? — рявкнула Джунипер. — Думаешь, после того, что ты сделал, я смогу выучиться и стать морским капитаном?

Перран поморщился.

— Конечно, ты можешь продолжить обучение морскому делу и…

— Нет! — заорала она. — Нет, я не могу продолжить обучение. Гильдия морских капитанов запретила учиться не только тебе, но и мне. И к тому же лишила меня возможности когда-либо работать на рыбачьей лодке.

— Они не могут этого сделать. Твои родители — капитаны, так что…

— Именно поэтому я и собираюсь прибиться к другой ферме, — горько сказала Джунипер. — Мои собственные родители — морские капитаны. Мои собственные родители присутствовали на встрече, которая разрушила всю мою оставшуюся жизнь.

— Возможно, они протестовали против решения, и протест отклонили.

— Может, да, может, нет, — ответила Джунипер. — Мне известно лишь, что им не хватило смелости самим рассказать новость, когда я вернулась домой, и они предпочли трусливо хранить молчание и позволить гильдии прислать мне текстовое сообщение.

Гнев в ее голосе сменился отчаянием.

— Я собираюсь помочь в поимке человека, убившего Хейзел, Триива и мои мечты. А потом покину это место и никогда не вернусь.

Она повернулась и поспешила по тропе к пляжной двери, Илай — следом за ней.

— Джунипер не может уехать на другую ферму, — испуганно сказал Перран. — Правила запрещают брать с собой ценности, то есть она не сможет взять экзоскелет. Я должен…

— Ты должен согласиться, что разрушил жизнь Джунипер, — прервал Лукас. — Надеюсь, мы сможем ей помочь, но нам не удастся это сделать, если ты не сдержишь обещание оставить ее в покое. Теперь, пожалуйста, уходи.