Урал — земля золотая

Два дня пищал, а потом привык. Нашест ему в клетке из палки сделал, он на нем все и сидел.

Начался учебный год. Часто ребята из школы собирались ко мне посмотреть филина, приносили гостинцы.

Начались холода. С деревьев падал лист, малина пригнута к земле колышками, в сад допущены куры. Они ходят и лапами ворошат желтый ковер опавших листьев.

Зашел я после занятий в сад, вижу, висит перед клеткой курица, трепещется. Подбежал, а курица без головы. Филька щелкает, в когтях держит голову курицы. Видимо, курица просунула голову к Фильке в клетку.

Досталось же мне от тетки и бабушки!

В октябре Филька ночами начал фугать. Страшно, таинственно и красиво он издавал свои «фу-гу!»

Иногда я выйду на крыльцо, крякну глухим голосом «фу-гу», а он мне отвечает: «фу-гу». Далеко крик его катится ночью по перелескам, за деревней.

Выпал снег. Куры уже не бродили по дворам и по улице. Собрался я выпустить Фильку на волю, пускай в саду живет. Пришел из школы, не заходя в квартиру, к нему.

— Филя!

Нет ответа. Что с ним? В клетке нет. Улетел? Мишка убил? Захожу в дом, еще не успел спросить никого, как маленький братишка мне все объяснил:

— Филю рюх-рюх била, рюх-рюх плакал. Во-от!..

Пришел дядя.

— Ну, брат, твой разбойник удивил весь мир. Свинью потащил под облака, но тяжела оказалась.

— Как?

— Под крышей иди смотри, отдыхает после трудов.

Я мигом в двери и под крышу. Лежит истрепанный труп Фильки, голова в крови, одно крыло оторвано. Чуть не заплакал.

Когда я был в школе, в сад зашла свинья. Вздумала почесаться о филькину клетку, оборвала одну доску, Филька из клетки вышел. Из-за чего у них возникла ссора, неизвестно. Только вдруг завизжала свинья и ринулась бежать из сада на улицу. А на ней Филька сидит и бьет крыльями. Свинья галопом пробежала по всей деревне. Народ с гиком и свистом встретил лихого наездника. Свинья кинулась под ворота да и раздавила у досок своего храброго седока.

Так и погиб мой забавный друг.

Владимир Мошков

Открытие

Звонок известил, что второй урок закончился. С шумом открываются двери классов, ребята выбегают в коридор.

Пятый «А» особенно возбужден. Оказывается, у них в классе только что была контрольная работа по географии, и никто не мог ответить на один вопрос, совсем неожиданно оказавшийся среди других вопросов контрольной работы.

Вот почему после звонка многие пятиклассники сидели за партами и перелистывали учебники географии, некоторые группами по два-три человека спорили, а Шурик Подкорытов, отличник из пятого «А», ходил около старших ребят и спрашивал:

— А разве, ребята, может быть средняя годовая температура у нашей деревни?

На другой день начали забывать вчерашнюю географическую неприятность, но на доске появилось написанное мелом объявление:

«Ребята! В пятом «А» идут споры: есть или нет средняя годовая температура у нашего села.

Вопрос очень интересный. Завтра он будет разрешен на собрании географического кружка после уроков. Приглашаются все желающие».

На собрании выяснялось, что каждая точка земного шара, в том числе и наше село, имеет среднюю годовую температуру. Надо только вести запись наблюдений, а потом вывести ее.

Алеша Парадеев, руководитель кружка географов, доказывал необходимость метеорологических наблюдений. Алешу поддерживал его друг, тоже ученик шестого класса, Гриша Пономарев. Собрание вынесло короткое деловое постановление: «Вести записи о погоде».

На другой день после собрания географического кружка все классы узнали, что в школе будут вестись наблюдения погоды, что данные наблюдений будут отсылаться в Свердловск и даже в Москву.

В старших классах появились добровольные группы учеников-метеорологов, начали вести календари погоды.

Ребята усваивали условные знаки, определяли силу ветра в баллах, ежедневно «фотографировали» небо, облака.

Но в первый год с затеей ничего не вышло. Подвели ребята, которые забыли вести записи о погоде во время каникул. Уже не составить выводов января, не будет их уже и за весь год.

На следующий год кружком метеорологов руководил Шурка Подкорытов. Он по-серьезному организовал наблюдения. Появились плакаты с диаграммами облачности, с «розами» ветров, завели свои календари первые, вторые, третьи и четвертые классы, начала школа заполнять специальные метеорологические, бланки и отсылать их в Свердловск.

А в конце года оказалось, что и наша деревня имеет свою среднюю годовую температуру.

От Гриши Пономарева как-то в школу пришло письмо. В письме он пишет, что служит в Красной Армии, на границе и что ему сейчас очень пригодились наблюдения за погодой и природой, которыми он, будучи малышом, так увлекался в школе.

Трофим Меньшенин

Глава шестая В СТРАНЕ ПРИКЛЮЧЕНИЙ

Робинзоны

Павку Адоньева звали Травкой. Прозвали его так потому, что Павка очень любит природу, рыбалку, лес, травы высокие и густые.

Летом 1940 года, когда занятия в школе закончились, мы изнывали от безделья, бродили по Среднеуральску и Магнитогорску, глотали пыль. Пошли однажды купаться на Урал, который протекает возле самой Магнитки. Купаемся, брызгаемся, и никому не хочется возвращаться в пыльный город. Тут Травка и говорит:

— Ребята, чего мы сидим в пыли и ничего не делаем? Смотрите — рядом горы, лес. Приключения… Пойдем туда, облазим их, посмотрим лес, рыбу половим. А?

Мысль товарища нам понравилась. Принялись горячо обсуждать предложение. Братишка Павки Вася боялся, что его не пустят дома.

— Хорошо вам, — говорил он, — вы большие: Травка в пятом классе, Ваня в шестом, а Борис в седьмом классе. А мы с Тошкой только в четвертом.

Сговорились отпрашиваться все вместе, чтобы дома видели — идем целой гурьбой.

— А самое главное, — убеждал нас Ваня, — взять ружье, патронов побольше, капсюли, пороху, пуль и дроби.

— У меня есть самодельное ружье, — сказал Борис. — Давайте сегодня попробуем его. Если стреляет, — возьмем.

Через два дня путешественники тронулись в путь навстречу приключениям и открытиям.

За плечами у Вани самодельное ружье, из которого, как мы установили, стрелять было можно, за поясом у Травки топор, а у остальных в мешках и корзинах хлеб, лук, маленькие сети, крючки для рыбалки.