Урфин Джюс. Черная книга Гингемы

И тут мир вокруг него снова пошел рябью. Небо и земля закачались. Его закрутило, швырнуло в слепящий, ревущий вихрь времени, который выталкивал его из прошлого, которое он только что осквернил своим вмешательством…

…Он очнулся на пыльном полу. Голова раскалывалась, тело ломило от нечеловеческой усталости. Он попытался сфокусировать взгляд. Рядом склонялись знакомые лица – встревоженная Элли, хмурый Чарли, озабоченный Страшила, блестящий Дровосек… Камни Эха на полу потускнели и остыли, превратившись в самые обычные булыжники. Гул прекратился. Портал исчез без следа.

– Урфин! Ты вернулся! – воскликнула Элли, и ее голос, дрожащий от облегчения, показался ему странно далеким, как будто звучащим из-за толстого стекла. Она протянула руку, чтобы помочь ему сесть…

Но ее рука прошла сквозь него. Фигуры друзей замерцали, стали полупрозрачными, как призраки из его недавнего сна. Их встревоженные лица начали расплываться, таять, словно утренний туман под лучами восходящего солнца.

– Элли? Чарли? – прохрипел Урфин, протягивая руку, но пальцы его сжали лишь пустоту.

Сама хижина вокруг него тоже начала меняться. Ветхие стены растворялись, уступая место знакомым, крепким бревенчатым стенам его собственной мастерской в Когиде. Пыльный земляной пол сменился привычными досками, покрытыми стружкой. Запах гнили и запустения исчез, сменившись родным запахом дерева, клея и лака.

Он лежал один. На полу своей мастерской. Вокруг – верстак, инструменты, недоделанные игрушки со свирепыми мордами. За окном виднелся его огород, где на грядках зеленела обычная капуста и морковь, а не чудовищные порождения бури. Никаких Камней Эха. Никаких следов портала.

– Да, – прошептал Урфин в оглушительной тишине своей мастерской, обращаясь к тающим призракам друзей. – Кажется… кажется, получилось. Я… я убил его. Самозванца. Его больше нет.

Он с трудом сел, оглядываясь вокруг. Тишина. Обычная тишина деревенского утра. С улицы доносился не жужжащий стрекот Ми-Го, а привычный шум ветра в деревьях, отдаленный звон бубенчиков на шляпах спешащих по своим делам Жевунов, пение птиц...

Он изменил прошлое. И прошлое изменило настоящее. Той временной линии, где Элли и Чарли пришли ему на помощь, где Ми-Го пробудились, больше не существовало. Он стер ее. Он остался один. Один – в мире, где ему еще только предстояло пройти свой путь.

Пробудившиеся Ми-Го исчезли из этой временной линии. Или же они по-прежнему спали глубоко под землей, куда не спускаются даже самые смелые рудокопы?

Глава 29. Невозможный гость

Урфин не помнил, как уснул. Измотанный до предела телом и душой, он рухнул на свою жесткую кровать прямо в одежде и провалился в тяжелое, вязкое забытье, лишенное даже снов. Когда он открыл глаза, в окно мастерской уже вовсю било яркое полуденное солнце. Голова гудела, во рту стоял привкус пыли и горечи, а все тело ломило так, словно он несколько суток подряд таскал тяжелые мешки.

«Как же я вымотался вчера!» – подумал он, с трудом поднимаясь. Память о прыжке во времени, об убийстве самозванца и растворяющихся фигурах друзей была острой, почти болезненной, но уже начинала подергиваться дымкой нереальности, как дурной сон.

Он вышел на крыльцо, щурясь от яркого света. Его двор, его мастерская, его четырехугольный дом – все было на месте, обыденное, почти скучное. Никаких следов борьбы, никакого запаха озона и тлена. Он подошел к огороду. Грядки были в идеальном порядке – ровные ряды капусты, моркови, репы. Надо сказать, что Урфин был хорошим фермером, лишь немного менее искусным, чем столяром. Забота о земле была единственным занятием, кроме ремесла, которое приносило ему какое-то подобие удовлетворения.

Он взял лопату и принялся машинально проверять грядки, рыхлить землю у корней, выдергивать редкие сорняки. Солнце припекало, в воздухе пахло нагретой землей и травами. Обычный день в Когиде. Был ли тот кошмар с Ми-Го, Элли и прыжком во времени просто невероятно ярким сном, порожденным его одиночеством и тайным изучением той проклятой книги, которую он теперь даже не был уверен, находил ли?

И тут его обдало ледяным холодом, несмотря на полуденную жару. Со стороны старой яблони, росшей у забора, раздался знакомый, до дрожи знакомый скрипучий голос, полный ехидства:

– Ну что, Император Волшебной страны, как самочувствие и настроение после трудов праведных? Не слишком ли утомила корона твою мудрую голову?

Урфин замер, лопата выпала из его рук. Это было невозможно. Абсолютно, категорически невозможно! Он резко обернулся, сердце бешено колотилось в груди, готовое выпрыгнуть.

Да. На толстой ветке старой яблони сидел филин. Гуамоколатокинт. Огромный, невозмутимый, с горящими желтыми глазами. Но… какой из них? Настоящий? Или тот, другой, самозванец, принявший его вид? Но погодите… Настоящий должен был погибнуть от рук Ми-Го задолго до того, как Урфин нашел его во сне. А самозванца… самозванца он сам только что уничтожил в прошлом! Они оба должны быть мертвы! Или стерты из этой реальности! Как такое возможно?!

Паника и первобытный ужас снова захлестнули Урфина. Он не знал, кто или что сидит перед ним, но инстинкт самосохранения вопил об опасности. Медленно, стараясь не делать резких движений, он наклонился, поднял лопату, крепче перехватил черенок. Он развернется и…

– Вот этого делать не надо, – спокойно, даже с некоторой ленцой проскрипел филин. – Очень большая просьба. Понимаешь ли, Урфин, там, в Стране Снов, откуда я только что вернулся, погибать и потом возрождаться – дело пустяковое, почти обыденное. Немного неприятно, но не более. А вот здесь, в этом вашем плотном мире, с возрождением могут возникнуть… определенные сложности. Так что, будь добр, убери лопату. Поговорим спокойно.

Урфин застыл с поднятой лопатой. Страна Снов? Вернулся? Значит… значит, это настоящий Гуамоко? Тот, из сна? Но как он смог выбраться? И как помнит то, чего в этой реальности не было? Голова шла кругом. Но одно было ясно – существо на ветке не выглядело агрессивным. И его слова… они звучали знакомо, по-филински язвительно, но без той чуждой, ледяной ноты, что сквозила в речах самозванца.

Он медленно опустил лопату. Невероятное облегчение начало разливаться по телу, смешиваясь с полным недоумением. Гуамоколатокинт! Живой! Не пришелец! Урфин готов был рассмеяться, расплакаться, может быть, даже расцеловать эту несносную птицу! Но он все еще не мог поверить своим глазам.

– Ты… Ты живой? Настоящий? – выдавил он наконец.

– Более или менее, – философски заметил филин. – Насколько это вообще возможно после некоторых… событий.

– Но как? Как ты вернулся?

Филин взмахнул крылом, указывая на грядки.

– Это долгая и довольно запутанная история, связанная с парадоксами времени и свойствами самой Страны Снов. Не для голодного желудка. Расскажу после обеда. Кстати, я смотрю, у тебя тут неплохой урожай. Я согласен даже на эти безвкусные овощи. Путешествие между мирами пробуждает аппетит.