Уроки, Которые не Выучивают Никогда

— Мезула была права насчет тебя, — продолжил Тамура. — В твоих глазах бушует шторм.

Я попыталась не обращать на это внимания. Я не могла понять, как такое возможно — я не глотала Источник дугомантии со времен Пикарра. Но я подошла к витрине магазина и уставилась на свое отражение; Тамура оказался прав. Даже спустя несколько дней после того, как я поглотила дугошторм, мои глаза сверкали, в них вспыхивали зазубренные вилки молний. И не раз или два, а постоянно. Ярость дугошторма бушевала в моих глазах, даже без Источника в моем животе. Я спросила себя, что это значит, как такое возможно, но у меня не было ответов. Сссеракис молчал на эту тему, и, когда я спросила об этом Тамуру, он просто пожал плечами и сказал:

— А что, ты получишь удовольствие, узнав?

Тамура повел меня в таверну, которую он часто посещал, Хакрим мо Тан. Тогда я понятия не имела, что это значит, и сейчас я так же невежественна, хотя Тамура уверял меня, что это забавное название на языке пахтов. После года посещений и множества рассказов, владелец, и многие постоянные клиенты хорошо его знали и обращались по имени. Они никогда не упоминали о его полубезумных выходках и никогда не отказывали ему в выпивке, даже если у него не было денег, чтобы за нее заплатить. Его рассказы привлекали посетителей со всего Ро'шана, и Тамура уже давно стал главной достопримечательностью таверны, сменив местного менестреля. Они знали и меня. В конце концов, я не раз напивалась там, но в основном как друг Сильвы и Тамуры. Может быть, Джинны, Ранд и император Террелана помнят мое имя, но в этой маленькой таверне я была не более важна, чем любой другой полуденный пьяница. Возможно, даже меньше, поскольку у меня часто не было ни гроша, чтобы заплатить за выпивку.

Перекинувшись парой слов на пахтском, Тамура вывел меня через заднюю дверь таверны, через маленькую кухню, где запах дымящегося бульона поразил меня и у меня потекли слюнки. За таверной был небольшой дворик, где к зданию были прислонены высокие штабеля бочек. Там был установлен стол и несколько стульев, и повар-пахт был занят тем, что нарезал в ведре рогокорни, отделяя от каждого желтого клубня тонкие дольки, прежде чем переложить их в другое ведро. Тамура что-то сказал шеф-повару, и тот рассмеялся, покачав головой. Он закончил резать рогокорень, отложил нож, вытер руки о фартук и вернулся на кухню, едва удостоив меня взглядом.

— Что мы здесь делаем, Тамура? — спросила я, и в моем голосе слышалось разочарование.

— Я? Обучаю. Ты? Жалуешься. Садись. — Тамура рухнул на один из стульев и взял поварской нож, затем сунул руку в ведро, вытащил особенно шишковатый корень и положил его на деревянную доску, после чего начал его чистить.

Я со вздохом села и потянулась за вторым ножом; Тамура оказался проворнее и схватил его. «Рассмотрим нож. Форма и размер, тупой конец длиннее, острие изогнуто. Удобная рукоятка. Рассмотрим острие. Все острее, острее и острее, пока не будет в состоянии прорубить кожу». Он закончил чистить рогокорень и принялся нарезать его небольшими дольками, время от времени отправляя одну из них в рот и пережевывая. Вкус сырого рогокорня был чем-то средним между ничего и грязью, но Тамура, казалось, им наслаждался.

Я поняла намек. Он рассказал мне основы того, как формировать кинемантические движения руками. Он рассказал мне все, что возможно, и теперь намеревался заставить меня практиковаться. Впрочем, он бросил меня так глубоко, как только мог. Зачем начинать с ножа, чуть ли не самого сложного оружия, которое можно создать с помощью кинемантии? Он мог бы начать с более простых форм, но, честно говоря, это не в стиле Тамуры. Может быть, у него больше терпения, чем у болотного кота на охоте, но он никогда не любил простых заданий. Несмотря на это, я с энтузиазмом взялась за его задание. Я снова и снова представляла себе нож и наполняла его кинемантической энергией, и каждый раз у меня получался тупой инструмент, способный скорее давить, чем резать. Это не значит, что такой инструмент не мог быть целью, но это не было той задачей, которую я перед собой ставила. И все же я находила утешение в том, что с каждой попыткой создавать кинемантические объекты становилось все легче и легче.

Где-то на исходе второго часа моих трудов по измельчению рогокорней во внутренний двор вышла Имико с тремя кружками эля в руках. Она поставила их на стол и опустилась на пол, скрестив ноги:

— Зачем ты все это измельчаешь?

— В основном ради забавы, — сказал я, давя кожуру очередного клубня. Я отказалась от попытки использовать кинемантический нож — он превратился в фиолетовую дымку, когда энергия рассеялась. Честно говоря, я уже потеряла счет тому, сколько раз я пыталась. — Как ты узнала, что мы здесь?

Имико подошла к столу, взяла кружку и подула на пену:

— Мне рассказал хозяин. Он сказал, что сумасшедший старик на заднем дворе играет с едой.

Тамура рассмеялся. «Один готовит еду, другой играет с едой». Он бросил озорной взгляд в мою сторону, затем сделал паузу, чтобы отпить глоток эля, не обращая внимания на белую пену, которая осталась на его клочковатых усах.

— Что это за ведьма, которая не может порезать немного овощей? — Имико улыбнулась мне, смягчая оскорбление.

— Та, которую учили взрывать людей и поджигать города. И это не овощи.

— Итак, ты, наконец, признаешь, что ты ведьма?

Я уставилась на нее.

— О-о-о, какие страшные глаза. — Имико отпила глоток эля и улыбнулась мне. — Можно мне поиграть?

Я была занята изготовлением нового кинемантического ножа. Мне не нужно было пробовать чистить новый корень, я и так знала, что лезвие у него тупое, как беззвездная ночь. «Конечно». Я запустила кинемантическим ножом в Имико и увидела, как она запаниковала. Нож разлетелся на части, как только покинул мою руку, магия, поддерживающая его форму, разрушилась, а кинемантическая энергия рассеялась. К тому времени, как он достиг Имико, это было всего лишь легкое дуновение силы, от которого у нее заколыхалась челка.

Мы разговаривали, работая, все трое чистили и резали. Ну, Имико и Тамура чистили и резали, а я продолжала давить и крушить. В тот единственный раз, когда мне показалось, что я действительно добиваюсь успеха, мой кинемантический нож скользнул по рогокорню, и я от волнения потеряла концентрацию. Нож сломался, и клубень взорвался у меня в руках, рассыпавшись на куски. Возможно, это было неловко, но рядом не было никого, кроме моих друзей, кто мог бы это увидеть, и мы все трое покатились со смеху. Несмотря на мою неудачу, тот день был самым веселым за долгое время. Это во многом укрепило мой дух. Для меня это несколько неожиданно. Мы с Имико вместе столкнулись с семью видами смерти, мы сражались и плакали вместе, нам приходилось полагаться друг на друга и доверять друг другу. Но независимо от того, через что мы прошли раньше и с чем нам еще предстояло столкнуться, я думаю, что тот день, когда мы чистили рогокорни, помог укрепить нашу дружбу. Как бы то ни было, я все еще много раз жалела, что мы встретились.

Достаточно сказать, что в тот день я не сумела создать кинемантическое оружие. Ни в следующий, ни в десятый после этого. Прошли недели, прежде чем мне удалось создать острый кинемантический нож, и месяцы, прежде чем я научилась создавать настоящий источникоклинок. Это мое название для них, а не Тамуры. Он называл их всех кинемантическим оружием, но я чувствовала, что мне нужно различать различные формы. Там были щиты, молоты и топоры, но я обнаружила, что меня всегда привлекала форма меча. Итак, я назвала их источникоклинками и бесконечно практиковалась, создавая различные формы и размеры. Я целыми днями изучала различное оружие, посещала кузнецов, чтобы посмотреть, что они могут предложить, а затем копировала стиль. В конце концов, я научилась создавать множество различных источникоклинков, и мне требовалось всего несколько мгновений, чтобы создать для голой руки меч острее любого, который могли бы выковать руки землян. Но сколько бы я ни создавала источникоклинков, я все равно понятия не имела, как по-настоящему ими пользоваться. Для этого мне нужен был новый наставник. Тот, кто мог бы научить меня владению мечом.

Глава 38

Мои ночи принадлежали Сссеракису, и ужас отлично поработал над тем, чтобы заставить меня бояться спать. Ночь за ночью он знакомил меня с обитающими в его доме монстрами, о некоторых из которых я знала из Энциклопедии Отерия, но и о многих других никогда даже не слыхала. В настоящее время в моей личной библиотеке хранится несколько экземпляров этого тома. Шестое издание вышло всего за несколько лет до того, как я стала студенткой академии, и у меня есть свой личный экземпляр этой книги. Когда я смотрю на все дополнения, внесенные мной за эти годы, изменения и исправления, я понимаю, что переписала примерно семьдесят процентов энциклопедии, и мой личный экземпляр, без сомнения, является самым полным путеводителем по Другому Миру, который когда-либо видели глаза землян.