Уроки любви и ненависти

– Хартман, ты издеваешься?! – воскликнул мой ледяной жених с каким-то подозрительным отчаянием, будто только что сделал ставку.

– М-м-м? – протянула я, не отрывая взгляд от формулы.

– Ты что, дашь этому напыщенному придурку получить зачет?! – продолжал негодовать Норон.

– Ну я же позволила другому напыщенному придурку испортить мою незамужнюю жизнь, почему бы не позволить этому? – флегматично спросила я, не оборачиваясь.

«Этот» напыщенный придурок рыпнулся в мою сторону, потом покосился назад на «другого» напыщенного придурка и с видом самым зверским вернулся к математическим изысканиям.

– Хартман, ты ставишь меня в очень неудобное положение!

– Да? – искренне изумилась я, продолжая смотреть на формулу. – Филеем кверху, что ли?

Аудиторию сдавленно хрюкнула, температура в помещении сердито понизилась.

– Норон, выключи дубильник, – вздохнула я, занося мел над доской.

Температура откатилась к нормальной, я задумчиво закусила губу, постучала каблучком и отняла мел, так ничего и не написав.

– Хартман, ты что делаешь?! – взвыл ледяной таким тоном, что я поняла – точно устроил тотализатор, подлец.

– Я – решаю уравнение, а ты – мне мешаешь, – охотно пояснила, не оборачиваясь. – Впрочем, как обычно.

Ответом мне были глухие стенания человека, который только что проиграл все свое наследство. Я с некоторым удовольствием отметила, что мне приятно доводить бедолагу до отчаяния и что если он действительно поставил на меня, половину придется отжать в фонд снятия ледяного стресса.

Рядом с характерным стуком мой соперник поставил точку, раскрошив остатки своего мела.

– Готово! – воскликнул Зейв.

Я с любопытством глянула на вычисления парня, которые привели его к результату «единица» и, хмыкнув, отвернулась к своей пустой доске.

– Неверно, – спокойной констатировал педагог.

– То есть как это? – возмутился Зейв.

– Очень просто. В наипростейших ошибках.

– А их что, несколько?! – поразился мой соперник.

– Возможно, – уклончиво ответил педагог. – Но пока Эмбер не дала ответ, у тебя еще есть шанс исправиться.

– Нет у него шансов, – равнодушно проговорила я. – Чтобы заметить первую ошибку, нужно кое-что посолиднее среднего балла.

Парень сердито засопел и принялся усиленно искать ошибку. Но я не понимала, почему он сердится, ведь первая ошибка заключалась в методе решения, и он был выбран неверно. Но поскольку задача нетипичная, то и общих знаний по предмету было недостаточно.

Аудитория уже откровенно шушукалась, потому что никто не шикал и не одергивал. То, что у Зейва нет шансов на победу, поняли все. Но есть ли шансы у меня – никто не понимал.

– Минута до конца занятия, – предупредил педагог.

Рядом еще сильнее засопел Зейв. И в тот момент, когда начал звенеть звонок, я вывела один-единственный символ на своей половине доски.

– Ноль? – как-то разочарованно воскликнул Норон.

– Чем тебе ноль не нравится? – поинтересовалась я, кладя мел в коробочку и оттирая пальцы тряпкой.

– Это ваш окончательный ответ, Хартман? – устало спросил педагог, которого наши с ледяным пререкания, кажется, уже допекли.

– Да, – кивнула я.

Мужчина пожевал губами, задумчиво посмотрел на меня, на уравнение, на Зейва…

– Что ж, тогда Хартман получает зачет и готовит доклад на следующее занятие о том, как и почему этот ноль получается. Свободны.

Студенты повскакивал с мест, а Зейв зло швырнул кусок мела в доску, окатив меня противной меловой крошкой. Все уже ушли, а я все стояла и оттряхивалась.

– Эмбер, получается, у тебя два таланта – математика и доводить меня до бешенства? – поинтересовался зачем-то задержавшийся Норон.

– Второй появился чисто случайно и не без твоих усилий, – напомнила я.

Парень хмыкнул и кинул на стол маленький мешочек.

– Твоя доля, Хартман. Так бы на зельях и элексирах выступала, цены б тебе не было.

Развернулся и ушел. А я несколько минут тупо пялилась ему в спину. Минуточку, он что, серьезно делал ставки? Ставки на меня?! Ах ты, ледяная скотина, я покажу тебе, кто из нас скаковая лошадь!

15

Будь я хорошим боевым магом, я бы вызвала Норона на дуэль и с превеликим удовольствием поправила бы его профиль. Но я была просто магом-стихийником средней мощности, да еще к тому же девушкой, так что средства борьбы всегда приходилось выбирать сообразно своей весовой категории.

Вот, например, сегодня в меню были сплетни. Да-да, старое доброе, веками проверенное женское оружие. В сплетне ведь главное что? Во-первых, правдивость. Сплетня должна вписываться в существующую действительность. Во-вторых, как она звучит. Звучать должна крайне соблазнительно! А в-третьих, как она запущена. Точнее, через кого.

На обдумывание и подготовку ответного удара по Нороновскому профилю ушло несколько дней. Я ходила с видом задумчивым, чуть ли не романтическим, время от времени ловя на себе взгляды жениха. Он определенно что-то подозревал, иначе бы почему смотрел на меня так мрачно?

Но шансов на спасение у парня не было никаких. Я могла простить многое, могла парировать менее изящно и масштабно, но тотализатор на моем честном имени был явным перебором. И Норон должен был за это поплатиться. Причем ладно бы он испытывал острую нужду в деньгах, так ведь нет! Юный герцог был просто неприлично богат! И это значит, что пощады не будет.

И вот, одним ясным, солнечным днем я подпиливала ноготочки в дамской комнате учебного корпуса. Шли занятия, а потому я сидела одна на подоконнике и ждала. Ждала, ждала, ждала, пока, наконец, нужная мне персона не заскочила попудрить носик. Этот носик совался во все интересные места и дела, а потому очень был мне нужен. Звали этот носик милым и незамысловатым именем Брунгильда.

– Эмбер, милая, привет! – Бруня подскочила ко мне, чмокая воздух рядом с моими щеками. Затем изобразила сочувствие и проникновенно спросила: – Как ты?