Уроки разбитых сердец

— В военное время трудно поддерживать светские беседы, — согласился шафер и, проследив за взглядом Лили, принялся задумчиво рассматривать новоявленную миссис Стэнхоуп. — Нелепо говорить о пустяках, когда… — он внезапно осекся и продолжил, — когда вокруг творится такое.

Лили посмотрела на шафера с неожиданным интересом. Она ожидала, что он ответит что-нибудь вроде «Выше нос, старушка. Может, еще по коктейлю?», как будто, накачавшись джином, можно подавить сомнения и получить ответ на любой вопрос. Но этот мужчина не был похож на лощеных офицеров, приятелей Дайаны, с их снисходительной насмешливостью и чисто британским шармом, присущим лишь тем, в чьих жилах течет голубая кровь, такие способны отпускать шуточки даже под дулом пистолета. Нет, этот человек был грубее и жестче. Даже широким квадратным лицом с плоским носом боксера и глубоко посаженными глазами он больше походил на крестьянина, ставшего военачальником, чем на аристократа.

— Мне простительно быть нелюдимой, я здесь чужая, но вы, должно быть, всех тут знаете? — забросила она пробный камень.

— Многих, — кивнул молодой человек. — Мы с Филиппом школьные друзья. Лейтенант Джейми Хэмилтон, — вежливо представился он и протянул широкую ладонь.

Глядя в глаза лейтенанту, Лили пожала протянутую руку, ее охватило то же волнение, что и в часовне, когда она поймала на себе его взгляд.

— Судя по имени Джейми и вашему выговору, вы родом не из этих мест, — сказала она, пытаясь скрыть смятение.

— Я шотландец, из Эршира. А вы сестра Лили Кеннеди из Ирландии?

— Да, — улыбнулась Лили. Услышав ее речь, нетрудно было догадаться, что она ирландка. Но как он узнал ее имя?

— Тяжелая у вас работа.

— Да. — Лили кивнула, не сводя глаз с его лица. — Тяжелая.

— Вас это мучает? Страшно видеть вокруг себя кровь и смерть?

Лили редко задавали подобные вопросы. Возможно, потому что в Лондоне горожане каждый день смотрели в лицо смерти. Здесь знали, что такое война. Большинство предпочитало обходить эту тему молчанием. Даже когда кто-нибудь умирал, о нем скорбели недолго. Казалось, люди боятся думать о смерти, будто этим можно накликать беду; они гнали прочь опасные, мрачные мысли, бежали от них, как от заразной болезни. Если хочешь выжить, остается лишь смотреть прямо перед собой и храбро, не оглядываясь идти вперед.

— Да, — сказала Лили. — Бывает страшно и мучительно. Я почти четыре года работаю в больнице, и иногда мне кажется: если бы я знала тогда все, что знаю сейчас, возможно, не пошла бы в медсестры. У меня были довольно расплывчатые представления о службе медсестры, мне хотелось помогать людям, облегчать их страдания, быть кем-то вроде доброго ангела. Но в действительности все выглядит иначе: ты лезешь из кожи, чтобы сохранить человеку жизнь, мечешься, стараясь успеть, а вокруг тебя люди умирают мучительной смертью, и чаще всего не в твоей власти им помочь… не знаю, как это описать. Но бывает, открывается второе дыхание, когда работаешь в операционной или в палатах, и выпадает трудный день, но приходится держаться, потому что от тебя зависит чья-то жизнь. — Лили замолчала, от волнения у нее перехватило дыхание. Господи, и что это она так разоткровенничалась с незнакомым человеком?

— Вечеринки помогают вам развеяться или только утомляют? — спросил Джейми.

— И то и другое, — рассмеялась Лили. — Чудесно бывает забыть обо всем и танцевать, но потом становится как-то не по себе, и начинаешь чувствовать себя виноватой.

Лили отвернулась и принялась разглядывать танцующие пары.

— Мне знакомо это чувство, — признался Джейми. — На войне хочется быть подальше от бойни, а оказавшись в тылу, стремишься вернуться назад.

— А где вы служите? — спросила Лили.

— На подводной лодке. Я помощник командира корабля, заместитель командующего. Месяц назад был ранен и попал в госпиталь.

Лили заметила, что Джейми не назвал место, где получил ранение. Это не слишком ее удивило, ей приходилось слышать, что подводники — люди скрытные и предпочитают держать карты «ближе к орденам».

— Вы ведь работаете вместе с Дайаной в королевской бесплатной больнице?

Лили молча кивнула. Она тоже не спешила выкладывать карты на стол.

— Откуда вы приехали?

— Из Тамарина, маленького городка на юге Ирландии. Вряд ли вы о нем слышали. Он стоит у самого моря, милое тихое местечко, совсем не похожее на Лондон.

— Почему вы оставили его?

— Потому что мне хотелось стать медсестрой, а я не могла себе позволить платить за обучение дома. Мой отец кузнец, а мать служит экономкой в усадьбе, похожей на эту, хотя и не такой огромной. — «Я из другого теста, — мысленно крикнула Лили. — Вот так. Если я тебе нравлюсь, ты останешься. Но я не собираюсь притворяться. Я не из вашего круга».

Из комнаты послышалось пение: Мейзи исполняла свою коронную песню «Ламбет-уок». У нее был чудесный голос, и вскоре все в гостиной уже двигались под музыку. Природа наградила Мейзи необыкновенным обаянием, замечательной способностью нравиться. Ее всегда окружали толпы людей. Лили была лишена этого дара. Обычно она держалась настороженно, предпочитала оставаться в тени и молча наблюдать.

Поймав на себе внимательный взгляд Джейми, Лили почувствовала, как по телу пробежала дрожь. Голос Мейзи затих, и из гостиной донеслись громкие взрывы смеха.

— Думаю, мы здесь единственные, кто не смеется и не шутит, — быстро проговорила Лили. — Удивительно, как это Сибил еще не выставила нас за дверь. Она строго следит, чтобы все шло как полагается.

Джейми придвинулся ближе, и теперь они стояли почти вплотную друг к другу.

— Я не знаю как вам, — заметил он, — но мне по-настоящему хорошо.

— В самом деле? — Лили поспешно отступила и шагнула к дверям. — Надеюсь, вы проведете приятный вечер, лейтенант. А сейчас простите меня.

Она бросилась в уборную, склонилась над умывальником и плеснула себе холодной водой в лицо. Щеки ее пылали. Потом она попыталась исправить положение с помощью пудры «Английская роза», ей не очень-то шел этот тон, но другого у нее не было. Драгоценная ярко-красная помада давно кончилась, пришлось воспользоваться шпилькой, чтобы выковырять жалкие остатки из трубочки и слегка подкрасить губы.

Оглядев себя в зеркале, Лили победно вскинула голову: она имела полное право гордиться своей внешностью. Чувство было непривычное и приятное. Яркие, сияющие глаза, молочно-белая, без единой веснушки кожа, густые каштановые волосы, овальное, изящной лепки лицо — неудивительно, что многие находили Лили привлекательной. Но по-настоящему красивой делало ее выражение глаз. Эти миндалевидные глаза светились мудростью и пониманием.

В первый же год работы в больнице Лили прозвали Бешеной Ирландкой, после того как она защитила Дайану от наскоков Черил. Лили расценила прозвище как комплимент, своего рода дань восхищения ее отвагой. Подруги считали Лили сдержанной, спокойной, сильной и уверенной в себе. Знакомство с Локрейвенами не прошло для нее даром. Ей было за что благодарить эту семейку. Обращение леди Айрин научило Лили терпению и самообладанию, а решимость не походить на других слуг в Ратнари-Хаусе изменила манеры бывшей горничной. Лили держалась с поистине королевским достоинством.