Уровень: Магия

Толстый Рон, прыщавый Тэрри, дед — этих она видела раньше, а вот двоих других — деловитую, суетящуюся вокруг пожиток женщину средних лет с повязанным на голове платком и тощего длинноволосого юношу — видела впервые. Снова напряглась — чего ожидать от встречи?

Сидели, видимо, давно — на траве валялись куртки, сброшенные с ног сапоги и мелкая походная утварь. Толстый что-то жевал.

— Не обойти, я же говорю, — надтреснуто скрипел прыщавый, — я два часа ходил вокруг, искал другую дорогу. Нет ее.

Длинноволосый «музыкант» — почему-то Марика окрестила его именно так — курил сигарету.

— Значит, надо что-то придумать — не иначе, очередная проверка, — хмуро отозвался Рон. — Если отсюда нет других путей, значит, нужен мост или крылья.

— Мост куда? В бесконечность? — съязвил Тэрри.

Дед молчал.

Деловитая баба в платке перепаковывала вещи.

Марика решилась, прошла мимо них, молча кивнула в знак приветствия и приблизилась к обрыву. Шагнула к самому краю и едва не отшатнулась назад — так напугал провал. Отвесный, под девяносто градусов, лысый и каменистый. Если сорвешься вниз — без шансов.

На миг к горлу подступила тошнота. Пришлось отступить и сесть на землю. Подошедшего к ней сервала проводили безрадостными взглядами.

— Твой зверь шоли? — спросил дед, щурясь.

Она кивнула.

— Не кусается?

Покачала головой.

Арви лег на траву справа от хозяйки, безразлично дернул ухом и отвернулся. Настороженные взгляды от кота не отлипали; над поляной какое-то время висела наполненная стрекотом кузнечиков тишина.

— На, дед, поешь! Тут тебе хватит, потом еще сделаю. Рон, ты весь хлеб догрыз? Оставил бы деду, молодой ведь, сил и так хватает.

Тетка суетилась вокруг группы, бесконечно командовала и держала в руках такой же котелок.

Марика не могла понять, что раздражало больше: непререкаемый тон Лизи (именно так бабу в платке называли другие) или же наличие волшебной посудины, которую та держала в руках.

Такой же котелок. Где она его взяла, нечисть? Тоже у тотемов?

Нет, не похоже. Платочница, кормившая всех подряд (видимо одним и тем же) и бравурно изображающая из себя лидера группы, повара, няньку-воспитательницу и командира в юбке, постоянно что-то на нем крутила — не то вделанные в стенку ручки, не то кнопки. Да, принцип действия горшка был иным. Перед появлением еды Лизи точно не молилась, не складывала вместе руки, не закрывала глаза, ничего не бормотала — Марика бы заметила.

После трапезы присутствующих начало снедать бездействие.

Солнце докатилось до наивысшей точки и поползло на обратную сторону небосвода; тени удлинились.

Споры по поводу дальнейших планов то утихали, то возобновлялись вновь.

— Из чего тут делать веревки? Лиан нет, а плести я не умею, — отбрехивался, словно престарелый пес на мелкого кота-задиру, Рон. — Простыней нет, одежды не хватит, даже если все в трусах останемся.

— Может, снова пойдешь, поищешь другой путь вниз?

— Ты же ходил!

Тэрри насупился. Ходил. И не нашел. Но нужно же чего-то делать?

Дед, казалось, прикемарил, «музыкант» откинулся спиной на рюкзак и с той самой поры, как Марика ступила на поляну, не произнес ни слова. Все устали. От ходьбы, от лени, от незнания того, что делать дальше.

Только баба, в силу наличия гена повышенной активности, не унималась, продолжая забрасывать всех отдававшими глупостью и плесенью идеями, от которых Марика, как от запаха лакрицы, морщилась.

— Здесь все испытания не зря. Есть обрыв, значит, есть выход. Давайте подумаем, родненькие, раскинем мозгами…

Как будто без тебя никто не думает…

— Может, нам попросить кого-то надо, кто сверху сидит, спеть ему или сплясать, жертву какую принести…

Тебя бы и принести, болтушка.

— …может, он ждет, чтобы мы какой-нибудь ритуал совершили?

— Кто? — без интереса спросил Тэрри и почесал ногу.

— Ну, тот, кто все это придумал, весь этот Уровень.

— Нужны ему наши ритуалы.

Лизи умолкла; ее энтузиазм не нашел поддержки.

Марика отвернулась, посмотрела на Арви, прикрыла глаза.

Хоть она и сидела в тени сосны, все равно припекало. Хотелось пить и есть, но котелок при чужаках доставать хотелось еще меньше — хоть у тетки и был подобный, свой афишировать ни к чему. Голова гудела утомившимися шмелями-мыслями, кружившими над застекленной оранжереей — почему обрыв? Почему одна тропа? Что за странная ловушка? Мост не построить, обойти, судя по длине отвесной стены, не получится; вниз, надеясь на чудо, прыгнуть никто не решится. Странно все это.

Пойти назад? Посмотреть, не разветвлялась ли где тропинка? Еще раз внимательно приглядеться к дороге — должна же быть подсказка!

Марика насупилась и достала из рюкзака карту.

Вот Голубые Кристаллы, вот лес, вот очередной фонтан. Но фонтан нарисован сразу после леса, то есть где-то впереди, а не сбоку или позади, значит, возвращаться смысла нет. Тогда куда, вниз? Карта вовсе не поясняла, что в какой-то момент мир сначала будет лежать на плато, а потом вдруг сместиться на уровень ниже. Эдак километра на полтора.

— Что делать, Арви? Ума не приложу.

Она по привычке начала разговаривать с сервалом.

— Здесь сидеть бессмысленно, надо куда-то идти.

Арви какое-то время смотрел на нее, не мигая, затем, к огромному удивлению, коротко кивнул.

Кивнул. Кот!

Марика отвесила челюсть.

— Ты только что кивнул или мне показалось?

Пушистый бросил на нее безразличный взгляд и отвернулся.

Нет. Показалось. Коты не умеют кивать.

Марика с минуту настороженно сверлила взглядом сервала, затем вернулась к изучению карты, а не найдя подсказок, потянулась за зеркалом.

— Привет, безымянное. Помоги, пожалуйста?

«Говори».

— Обрыв. Идти некуда, все сидят. Куда же двигаться?

«Когда сам не можешь себя вести, позволь вести другому».

— Но кому?

«Рядом с тобой проводник. Попроси его».

— Проводник?

Марика опешила. Потом повернула голову и принялась незаметно изучать сидящих в центре поляны людей.

Кто из них — Тэрри? Он сам запутан и дороги не знает. Рон тоже. Дед проводником быть не может, баба в платке аналогично, иначе давно бы вела остальных, привязав свои панталоны к палке и размахивая ими, как флагом. Музыкант? Тот вообще спит, положив голову на руки, волосы свисают до земли. С чего бы он, будучи проводником, спал? Или все-таки подойти спросить?