Ущелье

Бей отложил четки и расстегнул черкеску, будто ее жесткий воротник мешал ему дышать. И начал рассказ.

Когда-то давно бог грома Шибле рассек надвое великую гору. Говорят, так он проявил милость к нашему роду. По дну разлома потекла река с целебной водой не замерзающая зимой. Горы эти были неприступны и охраняли род от врагов. В лесах было полно дичи. И жизнь там походила на сказку. Но потом сын бея полюбил девушку из соседнего рода. Прекрасную Ассият. Говорят, она была так хороша собой, словно соткана из солнечного света. Но семья юноши не приняла ее. Потому что он женился без согласия отца. А женщины рода нарекли Ассият ведьмой. Ведь ее светлые волосы и руки были настолько белы, что светились в темноте.

Но юноша пошел наперекор родне. Вместе с любимой переехал он на другую сторону ущелья. Прошло много времени, прежде чем отец стал задумываться над тем, что поступил неправильно. Он не хотел принимать невестку, а потерял сына. И однажды он пригласил сына в отчий дом, надеясь установить мир. Но другие сыновья бея испугались, что он оставить все наследство любимчику. Поэтому, вызвавшись проводить брата после примирения с отцом, они довели его до ущелья и столкнули рядом с мостом вниз, изображая несчастный случай.

Слишком поздно они увидели, что на мосту с другой стороны стоит прекрасная Ассият. Гневом светились ее голубые глаза. Как молнии метались светлые волосы. Грозила она им белыми руками, посылая в сторону братоубийц проклятия. Призвала женщина в свидетели всех богов небесных, наземных и подземных. И пообещала братьям, что отныне будут они наполовину зверьми, наполовину людьми. И не смогут жить на родной земле, из-за которой убили брата. Потому что будет она гореть у них под ногами.

А от проклятия избавятся лишь тогда, когда двенадцать поколений подряд будут защищать невинных путников спешащих в гости или из гостей, возвращающихся к своим любимым. И тотчас исчезла с глаз красавица.

Поднялась буря. Но быстро прошла. И в свете полной луны братья обнаружили, что стали волками. Раздался удар грома и перед старшим братом упал на землю камень. Поскуливая от страха, взял в пасть еще теплый камень человек волчьей шкуре и тотчас превратился обратно в мужчину.

– Вот он, – князь вытащил из-за пазухи простой кожаный шнурок, на котором висел изумруд размером с кулачок новорожденного.

Бей жестом приказал сыну придвинуться поближе и решительно сдернул шнурок с шеи. Раздался звук грома, хрупкие стены сакли вздрогнули. На полу у низкого столика сидело два волка. Один, почти седой с трудом приподнял лапу со шнурком и накинул петлю на нос второго животного. Повизгивая от страха, молодой волк поднял морду, просовывая голову в петлю. Саклю тряхнуло еще раз, глиняные стены пошли трещинами.

– Ты знаешь, что делать, наши гости должны невредимыми добраться до цели, – бей, постанывая, поднялся с колен.

– Все будет так, как ты сказал отец, – молодой черкес поднял на отца темно-зеленые глаза.

– Грохочет и грохочет. Дождь видать пойдет, – Грицко перевернулся набок, ожидая ответа от Максима, с которым их поселили вместе. Но парень спал сном младенца, запрокинув голову и приоткрыв рот.

– Дите, – проворчал Грицко. Он повернулся еще раз, удивляясь, почему не может заснуть. Обычно он проваливался в сладкий плен всегда и везде при любой возможности. Еще раз тяжело вздохнув, казак подумал о том, что неплохо было бы перекусить. Раз уж сон не идет.

– У Николы что-то точно есть, – подскочил Андрей от радостной мысли, вспоминая подносы с подарками.

Казак быстро встал, подпоясался кушаком. Вытащил из под изголовья меч, который Никола наказал не оставлять, чтобы не случилось. Накинул сверху свитку и выбрался на улицу. Ночная свежесть, несмотря на лето, пробирала до костей. Грицко порадовался, что оделся и сделал несколько шагов в сторону сакли помощника атамана. Но непонятный шум заставил его вжаться в стену.

Скрипнула дверь, и на пороге сакли показался Никола. Одетый так будто и не ложился, он постоял немного, глядя в сторону леса. Легкая женская фигурка скользнула вдоль дороги, ведущей из аула. Никола махнул ей рукой и быстро зашагал прочь от дома.

– Ты посмотри, что наш скромник вытворяет, – проворчал Грицко.

В нем непреодолимо росло желание вывести помощника атамана на чистую воду. Всю дорогу ему неженатому, между прочим, казаку, мозги полоскал. А сам: скок за семейный порог и в чужой лапоток. Но тут дверь скрипнула еще раз. Теперь из нее высунулся острый нос писаря. На ходу нахлобучивая кубанку, он мелкими торопливыми шажочками припустил в сторону мостков перекинутых через почти высохшую горную речушку. За ней то же виднелся лес.

– И этот бес старый, тоже на гульки подался, – возмущенно произнес Грицко, чувствуя себя обделенным на этом празднике жизни. Он потоптался, раздумывая, кому из двух начальников он хочет насолить больше и, махнув рукой, бросился за Николой.

Наше время

Будка у входа в ущелье была увешена правилами и приказами, защищенными от непогоды прозрачным пластиком.

– Значит так, – седой сухонький старичок, едва был виден в окошко будки. – Провожу инструктаж. Ущелье у нас опасное. Потому держаться всем вместе. На голову одеваем каски. На туловище жилеты, – он вытащил одежду ярко-оранжевого цвета очень похожую на ту, что надевают дорожные рабочие. – Теперь о технике безопасности, – старик застыл, вспоминая какую-то важную вещь.

– Мы пойдем, Иваныч, – мягко сказала экскурсовод, помогая туристам со снаряжением.

– Молчать, рядовой! – выпалил вышедший из прострации Иваныч. – Слушай, когда старший по званию говорит. Значит так, от края держитесь подальше, крепления хорошие. Но мало ли чего. К горе близко не подходите, бывает камни сыпятся. Мальца держите за руку.

– А жилеты зачем? – спросил Петр.

– Там узкоколейка. Поедет поезд, вас издалека видно будет.

– Дедуль, – вмешалась экскурсовод, – какой поезд? Они уже лет пять здесь не ходят.

– Дуру эту не слушать, – дед ткнул кривым пальцем в экскурсовода, – у нее давно не все дома. Не боле месяца назад поезд ходил. Рабочие дорогу ремонтировали, – дед снова впал в задумчивость.

– Иваныч, мы пойдем уже, – снова вывела его из раздумий женщина.

– Так точно, – отрапортовал дед, – инструктаж провел отставной сержант Петров. И залог за оборудование оставьте.

– Какой залог? – удивился Петр.

– Оборудование государственное. Вдруг умыкнуть захотите. Так что залог: паспорта или иные документы.

Петр, хмыкнув, выложил водительское удостоверение.

– И вот еще что, – остановил его старик. – Километра полтора проходите. Там домик есть. Передохнуть можно. Кофейку, чайку попить. Кафе там.

– Только что, вы прослушали рекламное сообщение, – вклинилась экскурсовод.

– Молчи, дура, – тут же нашелся дед, – у них дите. Неужели дитя тебе не жалко? – он высунулся из будки, заглядывая тетке в глаза.

Она отшатнулась от старика и бросилась вверх по дорожке.

– Я жду вас у входа в ущелье, – обернувшись, крикнула она туристам.