Ущелье

– Немедленно прекратите! – снова прикрикнула на них женщина. – Не забывайте, вы в горах. Любая глупая шутка, может здесь стоить жизни.

Подростки толкали друг друга локтями, переглядываясь и кривя мордашки. В их возрасте жизнь казалось такой длинной и такой безоблачной. И тут поезд, наконец, загудел. Женщина обернулась и скомандовала: – Все к скале.

Дети рядком выстроились на узкой дорожке. Собственно, паровозик, неторопливо возящий продукты по узкоколейке в соседний поселок, не представлял особой опасности. Но именно в этот раз его машинисту захотелось полихачить. Он все дудел и дудел, несясь на бешенной для гор скорости.

Датаев и Анечкин, слишком увлеченные выяснением отношений, не успели вжаться в гору. Они оказались с другой стороны дороги, где старые деревянные перила охраняли от назойливых туристов глубокое ущелье. Мальчишки застыли, глядя на приближающийся паровоз. Женщина сделала шаг вперед, но вжалась обратно в камень, понимая, что не успеет. – Держитесь за перила! – закричала она детям, стараясь перекрыть вой паровозика.

Мальчики то ли услышали ее, то ли сами поняли, что перила это их единственная опора. Они вцепились в поручни, когда бешеный паровозик, разделил экскурсию на две части. Поезд понесся мимо детей, не притормаживая. Все было хорошо. Почти хорошо. Несколько сантиметров отделяли мальчиков от мчащегося состава. Но эти сантиметры все-таки были. Только поворот был слишком крутым. А последний вагончик чуть менее нагруженным. И он вильнул в сторону. Совсем не много. И этого было достаточно, чтобы мальчики еще сильнее отпрянули назад и не выдержавшие этого давления деревянные перила треснули.

– Нет! – закричала женщина у скалы.

– Нет, – заплакала Лидия, вжимаясь в землю.

Она слышала крики детей. Слышала плеск ловящей жертвы на дне ущелья реки. И тут все стихло.

Лидия открыла глаза и снова выглянула на дорогу. Там никого не было. Вообще никого. Тонкий лучик надежды прокрался в ее сердце. Она поднялась, отряхнула траву с колен и торопливо пошла к выходу из ущелья. Потом ускорила шаг и побежала. Запыхавшись, красная и потная женщина приблизилась к стене у входа с мемориальными досками. Двух слева не было. Точно не было.

Она осторожно подошла к стенке поближе, вглядываясь в поросшую травой и плющом поверхность горы. Куски каменных плит с буквами. Все что осталось от людей погибших здесь за многие годы. Последняя память, оставленная родными, была беспорядочно разбросана по почти ровной стенке. Барельефов было не много. Не так много, как могло бы быть в этом опасном месте.

Лидия знала их все наизусть и теперь пересчитывала, загибая пальцы. Она позволила робкой надежде прокрасться ей в сердце. Неужели ее просьба была услышана? Неужели весь кошмар последних лет станет просто дурным сном? Но налетевший ветер качнул мощные ветки плюща, свесившиеся сверху. И еще две доски выглянули на свет, словно издеваясь над надеждами обреченной женщины. Высеченные на них лица мальчиков, казалось, глядели на нее с укоризной.

– Датаев и Анечкин, – прошептала она.

Лидия заскулила от бессилия. Робкая радость сменилась глухим беспросветным отчаяньем. Она рухнула на землю, беспощадно молотя ее кулаками. Она сдирала костяшки пальцев и ломала ногти о безразличные камни. Она хрипела и стонала, умоляя дать ответ только на один вопрос: «Почему?»

Но земля молчала. Может она не знала нужного ответа. Или, скорее всего, была слишком занята выращиванием трав и деревьев. Солнце щедро разбрасывало лучи по вершинам гор. Птицы пели о любви, заманивая в гнезда подруг. Речка бежала вниз, и шум от падения воды эхом скакал по каменным стенам. И никому не было дела до маленького человечка червячком копошащегося на одном из уступов могучего древнего ущелья.

Глава 5

Дядя Сеня дал предупредительный сигнал и потихоньку раскочегарил паровозик. Ему нравилось подбрасывать уголек в топку. Давно забытое ощущение тяжести лопаты в натруженных руках, легкой боли в спине (надо будет растереть на ночь) приводили его в состояние восторга. Он снова двигался!

Паровозик легко тронулся, но дядя Сеня придержал его. Не стоит ездить слишком быстро. Может, и нет сейчас туристов. А все равно не стоит. Да и день был таким чудесным. Солнечным и по-настоящему добрым. Он сделал то, что должен был сделать, и теперь чувство гордости переполняло мужчину. Повернув в ущелье, он посмотрел вперед и сразу же дернул за рычаг. Не разогнавшийся паровозик обиженно фыркнул и почти сразу остановился. Дядя Сеня спрыгнул на пути и склонился над женщиной, лежащей на земле.

– Эй, болезная. Ты жива или как? – он тронул ее за плечо.

Реакция тетки была мгновенной. Она резко повернулась и выпалила: – А ты хочешь, чтобы я сдохла? Я знаю, вы все этого хотите! Не выйдет!

– Давай-ка, я тебе помогу, – не обращая на вопли внимания, сказал дядя Сеня, ставя экскурсовода на ноги. Ему это было не тяжело. Он даже удивился, что в таком худом тельце до сих пор бьется жизнь. – Хочешь, в поселок провожу? Выглядишь неважно.

– Отстань от меня, – продолжающая ругаться Лидия оттолкнула его.

Сеня смотрел на безумное лицо, на струйку зеленоватой слюны, стекающую из угла рта к подбородку, на нелепые неровные взмахи рук и не мог понять, отчего он так испугался этой припадочной недавно.

– Это ты во всем виноват, – выпалила женщина, осуждающе тыкая пальцем ему в грудь, – если бы ты не вмешался, дети бы сейчас были живы. Она хочет жертву. И ты это знаешь лучше меня. Я смотрю, ты уже вылечился.

– Вылечился, – согласно кивнул головой Сеня, – и я тебе скажу, что если б я от инсульта не сейчас, а лет пять назад оправился, твоего духу бы в этом поселке не было.

Тетка застыла с раскрытым ртом. Потом икнула, ища нужные слова.

– Разве не она тебе помогла? Я знаю, что она. Я посоветовала жене тебя к ней свозить.

– Лида, – мужчина посмотрел на нее с жалостью. – Там в горах никого нет. Я поправился сам: мед, травы и лечебная гимнастика. И жене моей низкий поклон за заботу. Уж год как потихоньку по дому расхаживался. А недавно в поселок выбрался и узнал о твоих художествах. Жена все молчала. Не хотела калеку нервировать.

– Н-неправда, – женщина попятилась от него. – Я хозяйку сама видела.

– Если б я твою траву жевал, еще и не то бы привиделось, – сказал мужчина, – Совет даю: кончай дурить. Участковый за подмогой поехал. Люди в поселке в себя приходить стали. Я лично все дворы обошел. А тебе к врачу надо. Сдавайся по– хорошему.

– Н-неправда, – повторила Лидия и добавила. – Жена твоя где? Смелый такой стал. За нее не боишься?

– Не боюсь, на море ее отправил. По горам. Туристы проходили мимо. Ее и дочку младшую с собой прихватили.

– Туристы, – глаза женщины забегали. – Почему я не знала, что тут были туристы?

– А кто ты такая, чтобы тебе докладывать, – веско сказал дядя Сеня. Он отвернулся от тетки и сел в кабину. – С дороги отойди! – бросил он ей, выпуская пар.

Женщина прижалась к скале, и паровозик медленно тронулся с места.

В громадной полупустой кухне отеля было непривычно тихо. Не булькали соусы, не истекало ароматом жаркое, никто не стучал ножами, режа салаты для гостей. Только два человека тихо беседовали у плиты.