Ускоряющийся [СИ]

То есть, получается, этот вопрос — в области психологии лежит. В области подсознательного. Блин, а тут я вообще не секу. Хуже того, раздобуду соответствующую литературу, начну читать — не пойму. Вообще. В принципе!

Ну-ка, попробую. Попытка — не пытка, да, товарищ Берия? Вот, например, я хочу сейчас встать — и выключить таки музыку, а то она отвлекает. Хочу. Неймоверно. Ну же, ну!.. Ага, не выходит? И не выйдет! Потому что — гладиолус! Ведь заметил раньше, как оно получается. То есть как НЕ получается. Если следишь за собой и пытаешься поймать изменения за хвост — не выходит. Не отвлекаться на фигню! Просто блин захотеть! Вон она кнопка. Ну же!.. Твою мать, всё время отвлекаюсь.

Оп!

Ага! Ага, вышло! Заметил, как? Нет? И правильно! И не заметишь! На подсознательном уровне. На инстинкте! Уже, понимаешь, первый импульс отработан! Уже вырабатывается инстинкт, привыкание будет чуть позже.

Это блин как читать. Вдолбил себе в голову, что такое есть именно эта буква и какой звук она означает — и всё, и забудь, почему так. Ибо если начнёт размышлять, почему эта закорлючка у тебя ассоциируется именно с этим звуком, а не вот с тем — то можешь напрочь разучиться читать. А то и сбрендишь.

Тут, конечно, чутка посложнее. Тут осознание того, что если увеличишь скорость шага — то перейдёшь на бег. И ты знаешь, что есть бег, и чем он отличен от шага, и как от бега перейти вновь к шагу и что в этом случае произойдёт. Тут та же фигня. «Читать» и «с шага на бег» на уровне инстинктов. Пусть даже «шаг-бег» больше ассоциируется с переходом с одного уровня ускорения на другой, ибо тут даже ничего не делая, переходишь в это самое состояние ускорения, но… но вот так и есть. Сидишь — шаг. Щёлк! Перешёл на ускорение — бег. А сидишь. С шага на бег мысленно. Напряг, понимаешь, мысленные мышцы. Переключил скорость жизни.

А теперь обратно. Расслабиться и ни о чём не думать. Закрыть глаза? А по-другому? Например, так».

Дима сел на стул, оттолкнулся ногой — и полетел спиной на пол. Стул сначала нехотя, а потом по убыстренной завалился назад, ускоряемый Диминым телом. Рычащая музыка ускорилась, волной накрыл страх, что вот сейчас кааак грохнется спиной! Мысли о состоянии ускорения отшибло напрочь. Вместо них осталась только одна: ожидание удара и боли. Да, Дима знал, что во многом это обманка и грозит максимум что — лёгким ушибом спины или копчика, если грохаешься на землю на стуле без спинки. Стул же со спинкой во-первых, сам пружинит, а во-вторых, тело инстинктивно напрягается и нивелирует сотрясение при ударе. Не грохнешься ни головой, ни копчиком. Пальцы, вцепившиеся в сидушку, напряжённое тело — и удар сводится к минимуму. Основной отрицатель тут — страх. Он, хочешь ты того или не хочешь, овладевает сознанием. Ты ждёшь только одного: боли от соприкосновения тела с полом. Ушиба. Которого не последует, если контролируешь себя. Но сознание очищается хорошо. Результат — он с грохотом свалился на пол, ускорение напрочь исчезло, а по батарее «благодарные» соседи снова саданули чем-то железным.

— Прошу прощения! — Крикнул Дима в пол, а сам скривился от боли в голове. Нельзя ему сейчас сотрясать голову, ой, нельзя. — Где там анальгин? Экспериментатор хренов.

Но! Но!! Но!!! Получилось! И туда перешёл, как и планировал, и обратно. Ура? Не то слово… Зашибись!!!

Так. А теперь немного практики.

И Дима начал практиковаться. Он переходил из состояния в состояние при помощи мысли и самоконтроля. Конечно, получалось не всегда, более того — получалось лишь раз из пяти-шести попыток, но ведь получалось! Потом — чаще, когда он начал улавливать нюансы.

Устал. Сгонял на кухню за чаем и бутербродами. Родители, оставив в зале для маскировки включенный телевизор, судя по характерным скрипам, активно вырабатывали совместное общее мнение относительно Димы. Катька, коза драная, до сих пор где-то шляется. В общем, ничего существенного дома не происходит. Ок. Можно продолжать.

«Итак, входить и выходить («Входит и выходит», хехе) в состояние ускорения уже умеем. Теперь о другой стороне медали: а что мне это даёт? И как я этим могу воспользоваться?

Ну, первое, что на ум приходит: спорт. Установить новый мировой рекорд теперь — нечего делать! Установить такой рекорд, что никто и никогда не побьёт. Но… так нельзя. Так неправильно. Спорт — что? Спорт — соревнование, соперничество лучших, лучше всех физически развитых людей той страны, которую представляют. Физически развитых! А не с дефектами и выбрыками развития. Ведь у меня по сути — что? Суперспособность или уродство? Отличие от нормального во всяком случае существенное. С таким вот «дефектом» мне впору принимать участие в Паралимпийских играх. Да и там не к месту буду. Даже больше — там я буду откровенным подонком. Там люди перешагивают через собственные физические недостатки и доказывают всему миру, что они не сдались, а я тут, понимаешь, весь такой с «дефектом разума» буду отбирать у них «золото»? Нет, нет, категорическое нет! Да и вообще, плагиат, получается: эту возможность уже реализовали в «Суперсемейке». И вообще, что есть спортивная слава? Не только деньги, но и внимание к персоне со стороны папарацци и журналистов. Постоянный прессинг не только общественности, но и тренеров. Сборы, тренировки, режим, надзор. Ото оно мне надо? Нафиг, нафиг.

Второе, что на ум приходит: секретный агент. С моей-то скоростью выкрасть какие-нибудь секретные документы у каких-нибудь вражеских шпионов — раз плюнуть. Жизнь, полная тайн и опасностей, приключений и риска. Джеймс Бонд отдыхает… Ага, дошло, да? Ну-ка, повтори. Полная опасностей? Риска? Ну и ответь самому себе: ты любишь риск и бушующий адреналин в крови? Да ты ненавидишь любые встряски! Съездить за город на природу — уже приключение. А как в Крым семьёй поехали, так и носу боялся вечером из пансионата высунуть! Да, да, боягуз. Мне эта способность даёт не храбрость и скорость гепарда, а готовность мышки всегда и быстро смотаться. Так что секретный агент — это не наше всё. Не, ну если родина поручит, тогда да… тогда конечно. Но она не поручит. Нельзя давать ей этого повода! Нельзя, чтобы о способности ускорения узнали в верхах. Захомутают. Или выкрадут какие-нибудь военные — и будут над телом опыты проводить до смерти. Ото оно мне надо? Нафиг, нафиг.

Третья, что на ум приходит: супермен. Да-да, супермен. Спасать попавших в беду, наказывать злых и вообще — грабителей. Насильников там и прочих лоботрясов. Оно конечно чем-то сродни всяким шпионам. Ну то есть риск, адреналин. Но тут, в отличие от Джеймса Бонда, не нужно входить в доверие, не нужно строить себе базу и обвешиваться супероружием. Подошёл сзади, долбанул по черепушке колотушкой — и пусть отдыхает. А благодарная бывшая жертва ещё и отпинает бесчувственное тело сколько ему вздумается. Пусть не Супермен или там Бэтмен какой-то. А, например, как тот же Пипец с известного фильма. Он, правда, просто лишился нервных окончаний и потому не чувствовал боли, а у меня нечто совсем иное. Но! Но и он, и я будем нести людям послабуху от всяческих бяк на районе. Дело? Дело!»

Дима тут же вспомнил, как недавно они с друзьями по клану в игре как раз зацепились за тему суперменов и прочих «менов», вспоминая всяких, встреченных в интернетах.

Тут тебе перечислили и канонических комиксовых героев типа человека-паука или Росомахи, а также всяких прочих Суперменов и Бэтменов. Тут и менее известные комиксовые, но более примечаемые Пипец, Хэлбой и всякое такое были упомянуты. Хлопцы разбирали себе суперменов как в магазине. А потом вообще понеслось! Веселье зашкалило, и начали вспоминать всяческих «суперменов-фриков». Чисто поржать.

Вспомнили «Человека-Соседа», у которого вместо ног — копыта, вместо головы — динамик, а вместо рук — дрели. Он всегда приходит по утрам в выходной. И спасает тебя от сна и покоя. Коварный такой «Человек».

В противовес этому «суперу» вспомнили Человека-Сна, которого все хотят.

Вспомнили «Человека-Завтра». Который всё делает завтра. И приходит на помощь тоже — завтра.

Вспомнили «Супер-дерево», которое, увидев, что недалеко от его ствола происходит преступление, решает, что пришла его, Супер-дерева, пора, наряжается в суперкостюм — и… стоит, конечно, на месте. Оно ж дерево! Хоть и супер. Но оно искренне стремится покончить с преступностью.