Услышь мой голос во тьме

В глазах Арди засияли непрошеные слёзы, и она с утешением взяла его руки в обе свои. На пороге кухни показалась Рей и громко выдохнула, собираясь уйти.

— Ой, прости, тебе сюда? — Арди быстро утерла слёзы, пропуская её внутрь.

— Я только тарелку поставлю и сразу уйду.

Все трое начали перетаптываться в тесноте, и Бен, улучив момент, будто невзначай нежно взял Рей под локти, помогая подойти к столешнице. Кожа на её щеках вспыхнула, губы сладко разомкнулись, и из горла вырвался едва уловимый стон, когда она дрожащей рукой ставила посуду. Арди мысленно препарировала каждое их движение, наполненное нетерпением и вожделением, и с трудом подавила желание неприлично пошутить. И как только Рей покинула кухню, она взглянула на остолбеневшего Бена и насмешливо вздёрнула бровки.

— В один прекрасный момент вас двоих буквально разорвёт от этого глупого сдерживания, и, поверь мне, это будет неудобно и может обернуться недопониманием.

— Не беспокойся, ничего такого не случится, потому что ей наплевать, а я настолько не озверею, чтобы наброситься на неё.

— Я твоей избирательной близорукости иногда удивляюсь.

Надула губки, затем своим забавным и одновременно очаровательным прискоком прошлась до куртки за сигаретами. Бен отчего-то представил, как она это сделала в своих новых смешных тапках-амфибиях, и его сердце наполнилось теплом. Вперёд Арди в кухню влетело густое дымное облако, заставившее Бена откашляться, а следом показалось взволнованное лицо-сердечко, обрамлённое короткими растрёпанными волосами.

— Так каков всё-таки итог того заседания? — вернулся к предмету разговора.

— Я не знаю подробностей, да и мой информатор, вероятно, тоже. Но твой ярый защитник убедил большинство, и имя Кайло Рена отныне не будут отождествлять только с кровью и разрушениями. Скорее всего, как и имя Вейдера свяжут с возвращением к Свету. Я хотела разузнать больше, но мы были слишком пьяны, к тому же он был горяч, и мы в некотором роде переспали. Не единожды…

— Ого, это… я не знаю, правда, зачем ты мне это рассказываешь, — Бен смущённо улыбнулся, потирая губы согнутыми пальцами. — Ты хочешь сказать, что он тебе понравился?

— Нет, Бен, я хотела сказать, что он просто был горяч. Мне было здорово — и я переспала с ним. Откровенно говоря, я даже рада, что между нами всё сложилось так, как сложилось. Ведь останься я с тобой, от нереализованного сексуального потенциала у меня в итоге на месте вагины образовалась бы сверхновая! — Арди глубоко затянулась с гулким смешком, глядя на покрасневшие уши и скривлённые брови Бена. — Ты уж прости, что смутила тебя фактом наличия у меня вагины. А то ты столько со мной встречался и даже не ведал, что она, оказывается, существует.

— Я вовсе не имел в виду…

— Не утруждай только себя оправданиями, а то твои уши сейчас задымятся!

— Теперь я чувствую себя глупым мальчишкой каким-то.

— Я вот думаю, год назад можно было бы заявиться в твои покои на Звёздном разрушителе, начать говорить про секс, и ты бы просто самовозгорелся от стыда, тем самым изменив ход войны.

— Ты само очарование, Арди! Я ведь так «люблю», когда ты ставишь меня в неловкое положение.

— Обращайся в любое удобное время, — затушила окурок о тарелку Рей. — Пошли к остальным, а то они, наверное, уже думают, что мы межгалактический заговор тут строим.

Как только Бен и Арди вернулись к друзьям, Рей тотчас принялась собираться домой, выдумав с десяток отговорок. Ей не хотелось подводить Митча, но и оставаться здесь дальше она была не намерена.

— Спасибо за вечер, классно посидели, жаль от вас уходить, — её голос был неестественным и сбивчивым.

— Когда хочешь начать? В смысле, уроки каллиграфии? — Бен уверенно зацепился за эту возможность как за соломинку и не собирался уступать Рей в её скрытых обидах.

— Через три дня освобожусь, думаю. Я только не знаю, будет ли тебе удобно у меня дома.

— Знаешь, мне будет удобно в любом месте, где мои соседи не выясняют, кто у кого украл поварёшку и чья сейчас очередь мыть в туалете.

— Тогда договорились. Как приедешь из порта и будешь готов, заходи, — на лице Рей впервые за этот вечер проступила искренняя улыбка. — До встречи, Бен, — и вышла за порог.

Арди плутовато взглянула на него и удовлетворённо хмыкнула.

— Уроки каллиграфии… Для начала — весьма недурно,— одобрительно похлопала его по плечу.

— Твои слова хотя бы придают мне уверенности.

***

Три дня промелькнули незаметно для Бена, всё это время сражающегося на работе с начальником Лесли. Он и не вспомнил бы, что сегодня день занятий, если бы ему не напомнила Арди звонком по комлинку. Погода стояла скверная, вовсю лил дождь, хлестая голые стволы и примятую к рыхлой, набухшей почве грязно-жёлтую траву. К дому Рей он долетел поздно, потому что пришлось потратить время на поездку к магазинчику на окраине города, рядом с голокинотеатром, где он приобрёл набор для каллиграфии. Покупка взбудоражила Бена, заставив вернуться к воспоминаниям юности, периоду подаванчества и к тому роковому вечеру, когда он поссорился с Люком: тогда он последний раз видел все эти столь знакомые ему предметы. После случившегося он не возвращался к занятиям, и этот факт заставил Бена нервничать. Как и встреча с Рей. Наконец-то они будут вдвоём. И пусть в самой ситуации для него было мало романтического, просто провести время вместе было приятной мыслью. «Только не напирай больше на неё, — твердил себе как мантру, — и так испортил всё что мог, не стоит ухудшать ситуацию. К тому же быть с ней рядом — уже много, можно ведь и просто разговаривать. Как друзья. Пока этого будет достаточно. Пусть я и не совсем уверен. Но это от того, что я жаден до всего, что яро желаю».

Три нетерпеливых стука в дверь. Тишина. Долгая, убивающая. Шум, а за ним — «бегу, бегу». Два щелчка. Её лицо. Он невыразимо скучал по этому лицу.

— Ты чего так легко одет? Заболеть шибко хочется? — пожурила его с порога и без церемоний дёрнула за рукав куртки внутрь.

— Да я всё никак не могу добраться до города, чтобы купить что-нибудь тёплое: не привык ещё, что на Гринстоке бывает такая погода, — начал оправдываться Бен, тяжело дыша. Пальцы Рей легли на его покрасневшие мокрые пальцы.

— Руки холодные совсем… — и упорхнула в ванную.

Вернулась с мягким махровым полотенцем и принялась вытирать его руки, а затем, привстав на носочки, ласково промокнула влажные чёрные пряди. Бен послушно наклонился, чтобы ей было удобно, и прикрыл веки, впадая в блаженство. Быстрыми, лёгкими движениями высушила кожу за воротом, затем заботливо скользнула к бровям и скулам. «Вот так, — шепнула, закончив, и её голос показался Бену сказочным, нереальным. — Снимай скорее верхнюю одежду и проходи в гостиную».

Повесила полотенце на спинку стула и, расправляя пушистые складки, вспомнила, как он точно так же оттирал пыль с её лица в тот вечер, когда она приехала в космопорт. Мотнула головой, справляясь с наваждением, и отправилась на кухню ставить каф. Бен вошёл в тёплую гостиную и ощутил обволакивающий уют, с упоением взглянув в окно, где промозглую улицу поливал неугомонный дождь. По столу перекатывался мутный, пасмурный свет, белая скатерть местами была изодрана и испачкана ржавчиной от рассыпанных по столу деталей ремонтируемых приборов, которые Рей взяла на дом. В центре стояла ваза с синими цветами, имеющими чёрно-жёлтые серединки, меж которыми были воткнуты тонкие веточки полевых цветов с крохотными белыми головками — единственными, что выносили осенние холода и продолжали цвести у рощи на холме, которую так любила Рей.