Услышать тебя...

— Ну и как без жены? — поинтересовался Сергей.

— Я себе уже другую присмотрел, — ответил Сева.

— Так в чем же дело? — спросила Лиля.

— Она пока замужем... — туманно ответил Сева.

Сергей; усмехнулся: он давно знал, что Сева нерав­нодушен к Лиле. Впрочем, любвеобильный Блохин был неравнодушен ко всем хорошеньким женщинам. Оттого и жена от него ушла.

Поняла и Лиля намек. И хотя она и на минуту не могла представить себя женой Блохина — он ей совсем не нравился, — однако продолжила этот разговор, чтобы позлить Сергея.

— Завидный жених, — с улыбкой заметила она. — За тебя любая бы не прочь...

— Зачем мне любая? — притворно вздохнул Сева.— В моем сердце лишь одна царит...

— Я чувствую себя здесь лишним, — усмехнулся Сер­гей.

— Старик, ты ведь знаешь, что твоя жена — крепость, которую никому не взять, — рассмеялся Блохин.

— Ты так думаешь? — сдерживая улыбку, спросил Сергей.

— Теперь, кажется, я здесь лишняя... — сказала Лиля.

Этот несколько рискованный разговор прервался, по­тому что они подъехали к редакции.

Поднимаясь с Лилей на второй этаж, Сергей напо­мнил ей про театр:

— Бутрехин оставил нам два места в ложе.

— Подбросишь меня после работы к портнихе? — по­просила Лиля. — Она сшила платье, я его надену в театр.

— Без нового платья в театре, конечно, делать не­чего, — не удержался и подковырнул Сергей.

— Это тебе все равно: что в театр идти, что в ба­ню. .. — не осталась в долгу Лиля.

Две недели назад она вернулась из Андижана. При­везла справку, что ухаживала за больным сыном. Все как полагается. Когда Сергей поинтересовался, что было с Юрой, Лиля небрежно ответила:

— Скарлатина. Он ее легко перенес.

— Чего же ты там месяц делала?

Лиля взглянула ему в глаза и сказала:

— Я думаю, что ты тут без меня тоже не скучал.

Они еще дальше стали друг от друга. У Лили появи­лись какие-то свои, секретные от него дела.. Звонила в Москву, Ленинград. Конечно, не при Сергее. Об этом он узнавал, вынимая из почтового ящика квитанции на оплату телефонного разговора в кредит.

После того как Лена выставила его из квартиры, Сер­гей у нее не был. Однако, когда позвонил на работу, Ле­на с обидой отчитала за то, что он не заходит. И даже сказала, что очень соскучилась...

Сергей собрался прийти к ней в тот же вечер, но тут, как всегда без телеграммы, неожиданно нагрянула Ли­ла... И Сергей не смог пойти к Лене. И самое удиви­тельное, увидев Лилю, он вмиг забыл, что недавно всерь­ез собирался расстаться с ней и насовсем уйти к Лене. По-видимому, еще велика была власть кареглазой Лили над ним.

И Сергей опять все пустил по течению. Не мог он сейчас порвать с Лилей, хотя окончательно разуверился в ней,. «Как-нибудь само собой образуется, — думал он. — Не надо торопить события...»

Но события сами поторопились. И самым неожидан­ным образом...

Поработав в кабинете с полчаса, Сергей отложил руч­ку, вздохнул и отправился в редакционную библиотеку, которая помещалась в первом этаже. Нужно было выяс­нить, что такое «стаксель». Он правил, вернее переписы­вал за одного отставного моряка очерк. Наткнувшись на непонятное слово, Сергей обычно спускался в библиоте­ку, находил нужный том энциклопедии и выяснял, что оно означает. «Стаксель... — бормотал Сергей, спускаясь вниз. — Красивое слово... Море, пиратский корабль, паруса...»

В библиотеке никого не было. Он быстро отыскал нужный том и прочел: «Стаксель — косой треугольный парус. Ставится при помощи металлических дужек, укре­пленных по кромке паруса на шпагатах и леерах...»

За широким шкафом, забитым книгами, послышался шорох, кто-то всхлипнул. Сергей положил том на место и заглянул за шкаф. Там на пожелтевших подшивках сидела Наташа и таращила на него заплаканные глаза. Кончик носа покраснел, тушь от ресниц размазалась по щекам.

— Ты чего, Наташка? .. — растерялся Сергей. Жен­ские слезы всегда действовали на него удручающе.

— Ну никуда от вас не спрячешься... — пробормотала она, отворачиваясь. Достала зеркальце, платок и ста­ла вытирать глаза...

— Плачь, пожалуйста, — еще больше растерялся Сергей. — Если... если тебе это помогает.

— Не очень, — всхлипнув, сказала Наташа и подняла на него покрасневшие глаза... — Ну что на меня смо­тришь? Страшная, да?

— Да нет — ответил он. — Вытри тушь у носа...

Девушка снова отвернулась к стене и стала приво­дить себя в порядок: щелкнула маленькая пудреница, запахло духами. Надо было повернуться и уйти, ио Сер­гей медлил: было неудобно вот так взять и уйти, когда человек только что плакал... Он взял со стула раскры­тую книгу. Это был потрепанный том Овидия. Сергей вслух прочел подчеркнутые ногтем строки:

Многое в жизни людей висит на ниточке тонкой,

Вдруг оборвется она — и жизни счастливой конец.

И ниже:

Тем, что мы были и что мы сегодня,

Завтра не будем уже.

И Наташа уже не такая, какой была прежде. Ей во­семнадцать лет. Она еще выше стала ростом, похороше­ла. Сева Блохин как-то попробовал к ней подкатиться, но получил такой отпор, что теперь, встречаясь с ней, отворачивается. Валя Молчанова рассказывала, что, ко­гда Блохин хотел поцеловать ее в отделе писем, Наташа схватила со стола чернильницу и запустила в него. Весь костюм испортила. Химические чернила ничем не выве­дешь. Костюм пропал, а Сева теперь обходит девушку стороной. Только это временно: Блохин парень настой­чивый и так просто не отступится... Может, опять он ее обидел?..

Полгода как Наташа работает в отделе писем под началом Вали Молчановой. Она теперь не курьер, а учет­чик писем. Есть такая должность в редакции. В газете уже было опубликовано несколько Наташиных информа­ций. Она ездила сдавать экзамены в университет, но провалила. Ее теперь редко видно, не то что раньше, ко­гда она бегала по коридорам со свежими полосами... После работы пропадает в читальном зале городской библиотеки, снова готовится к экзаменам. Так что в неподходящее время сунулся к ней Сева Блохин со своими ухаживаниями...

— Овидия читаешь? — сказал Сергей.

— У меня летом экзамены.

— Сдашь, — сказал Сергей и подумал, что какие-то не те слова говорит.

Потоптавшись, он положил книгу на место и неловко выбрался из закутка. Стоя посередине просторной ком­наты, стал вспоминать, зачем он сюда пришел. Иногда с ним такое случалось. «Стаксель... — вспомнил он.— Треугольный парус...»

Немного погодя вышла Наташа. Она уже привела себя в порядок. Глаза глубокие и грустные. Раньше они были светло-серые, а теперь потемнели. Бывало, Наташа так и сыплет словами, а сейчас немногословна. Отчего это: ума прибавилось или стесняется?