Успеть до коллапса

— Но почему Мерджи не с тобой, дядя?!

Севериан закашлялся, глазки-бусинки нервно забегали.

“Поймался на лжи и теперь ищешь, как бы соврать, чтобы выкрутиться”.

— Она… Медан, ты же знаешь, она больна, я боялся, что её хрупкое здоровье не справится с таким стрессом! Пойми, мальчик мой, бегство только поверит её больной психике. Да и сам я слишком стар, чтобы позаботиться о слабой и избалованной хорошей жизнью девушке! Поверь, Медан, с ней всё будет хорошо, о ней наверняка позаботятся! А кто позаботиться обо мне, а, племянник? Мне нужно рядом крепкое молодое плечо! Мне очень нужна твоя помощь, дорогой мой мальчик!

По морщинистой щеке Севериана прокатилась слеза. Играл роль Гурон просто виртуозно.

— Как я могу помочь тебе, дядя, когда сам взаперти? — Медан не собирался уступать дяде в мастерстве притворства.

— Йен Грэззол всё-таки твой друг! Он не будет долго держать тебя под замком! Когда шумиха вокруг Мирама уляжется и тебя выпустят, сразу прыгай в челнок и лети к порталу Тахо-Гаэ! Когда пройдёшь, сделай ответный вызов на этот контакт. Я пойму, что ты вырвался. Тебя найдут, мой мальчик, и мы снова будем вместе! Только очень прошу, никому ни слова и… — Севериан огляделся и понизил голос: — Захвати с собой всё, что сможешь, включая твои тайники на Аттане! Помоги мне, мой мальчик! Я очень рассчитываю на тебя!

Вызов прервался, голограмма исчезла, а Медан ещё минуту смотрел в пустоту, пытаясь осознать услышанное.

“Тахо-Гаэ? Он что, в Итру подался? Оды, с кем он связался? Надо срочно сообщить Йену, а ещё лучше — Модьйосу и…”

Он потянулся к запястью, чтобы написать письмо, но остановился.

Лучше пока приберечь эту информацию. Всё равно Модьйос не станет искать дядю в Итре. И наверняка пронырливый дядюшка уже нашёл себе покровителя.

“Нет, я не готов сейчас играть дальше в эту игру”, — решил Медан, опуская руку. — “Дядя подождёт. Здоровье Мерджи гораздо важнее. А через семь месяцев, когда я получу все свои права, я непременно наберу ответный вызов, дядя.”

После разговора Медан ощутил, как в нём поднимается волна гнева. Мало того, что этот яры-яр украл у него и Мерджи всё, так ещё и не оставляет надежду ощипать их после побега! Любой другой сидел бы на дне и не шевелился, но этот опрус слишком жаден. Он просто не может позволить, чтобы украденные им колонии принадлежали кому-то другому. Если он найдёт действительно сильного покровителя на Итре, то легко сдаст все известные ему секреты Раудана. А потом снова будет тихонько сидеть в уютном местечке и наблюдать, как префектуры воюют, чтобы потом прийти на всё готовенькое.

Нет, Медан не может этого допустить. Будь это его комната, он бы точно запустил что-нибудь в стену.

“Надо срочно выпить, остыть и подумать. У меня вроде-бы припасена бутылка тиенна. Дранг, и почему моя ректорская аж на противоположной стороне кольца?”

Все ректорское кольцо было соединено общими ходами. Мерджи предусмотрела вариант на тот случай, если ей и её друзьям захочется поговорить друг с другом, не выходя в главный коридор.

Комнаты внутреннего кольца имели сквозные ходы у главного коридора. В ректорских и мастерских двери выходили прямо в помещения и только в зонах личного покоя через них можно было попасть сначала в соединительный коридор, а только потом, с разрешения хозяина, — внутрь комнаты.

Медан мог добраться к себе как по главному коридору, который располагался за внутренним кольцом, так и через сквозные ходы. Он выбрал второе. Но едва его рука коснулась двери, лаборатории Верона, как со стороны ректорской Йена зашли сам Йен и Верон.

— Всё сделано, друг, — довольно заговорил князь Грэззол. — Уоррена мы поселили в комнате напротив моей лаборатории.

— За внутренним кольцом? — уточнил Медан.

Йен кивнул.

— Рядом с работой и ладно, — добавил Верон. — Хотя этот док, скорее всего, будет дневать и ночевать в лаборатории. Знаю я таких вапранских грызунов. Как вопьются в ствол покрупнее, так и не отстанут, пока не повалят, или пока сами не помрут.

— Вапранские грызуны — стайные животные, друг, — поправил его Йен. — А наш доктор — лиран-одиночка.

— Вот я и говорю: с крупным стволом один-на-один. По его глазам это видно. Либо сделает, либо умрёт.

— Что ещё ты рассмотрел в его глазах? — спросил Медан.

Верон сел на мягкое кресло.

— Мужик дела. Трудоголик. А ещё он воин.

— Воин? — удивился Йен. — Где это ты заметил? У него кожа как у…

— Самого нежного Венеда, — Верон состроил насмешливую гримасу и смерил друга хитрым взглядом. — Но ты тоже неплохой воин.

— Что ты имеешь ввиду? — спросил Медан.

— Наш док — слишком породистый джаниец. Не удивлюсь, если в его родословной есть кто-то из костяка.

— Тир Уоррен — протеже Знахаря, — сказал Йен, недовольно скрестив на груди руки. — А Знахарь — иссэ.

— Ничего не имею против, — Верон уступающе поднял руки. — Пусть лечит. Твоя сестра — в надёжных руках, Медан. Да только в секреты университета не шибко его посвящай, этого сборника информации.

— Понял. Спасибо, — сказал Медан. — Я тогда пойду к себе.

— Да, отдохни, друг, — кивнул ему Йен.

— И помойся! — крикнул Верон вдогонку.

Выйдя в общий коридор, он устало припал спиной к стене.

“Оды! Неужели я сдвинул эту проблему с мёртвой точки?” — Медан поражался обрушившимся на него переменам. Всего лишь два дня назад он с трудом и обходными путями вырвался на Аттану, чтобы излить душу Верону и Йену, а сейчас он и его сестра здесь, в Тивейском Университете, вдалеке от дяди и его вездесущих шпионов.

Самое главное — у Мерджи есть нужный врач с рекомендацией самого Знахаря, который до этого триста лет знать не желал их род. Но сейчас Совет обратил свой взгляд на проблему двух юных Зэввотов, которые остались без поддержки и потеряли надежду на лучшее будущее…

Нет!

Надежду Медан не терял. Он чувствовал в себе силу и мощь своих предков. В его жилах течёт королевская кровь самой Ольджии Премудрой! Они с Мерджи справятся с любым врагом, даже если это болезнь!

Медан Зэввот ещё покажет себя Раудану и всей Веероме, возродив империю своего прадеда из пепла и вернув дому Зэввот каждую украденную планету, а, самое главное, — их родной Корондор!

— Вы в порядке? — тихо поинтересовался вкрадчивый голос. — Кажется, вы слишком напряжены, тон.

Вздрогнув, Медан разжал кулаки и открыл глаза. Перед ним стоял Уоррен с пачкой сигарет и зажигалкой в руках.

— Скажите правду, доктор, почему Знахарь вас выбрал? При всём уважении история с вашей супругой его бы не тронула. Он очень жёсткий и принципиальный иссэ.

— Твёрдый как камень эмоциональный сухарь, хотите сказать? — цокнул языком Уоррен. — Всё так. Моя история неудачника, который не смог спасти свою женщину, ему не интересна.

Он спрятал сигареты и зажигалку в карманы брюк.