Установить свои правила

не нужен. Тем не менее, с момента отъезда из Флориды его жизнь никогда не казалась

ему настолько одинокой и пустой.

Регина поднялась на ноги и обошла стол. Ее обеспокоенный взгляд был похож на

материнский.

– Босс, вы в порядке?

– Да, - автоматически ответил он. Затем покачал головой, - нет. Черт, я не знаю.

– Что я могу сделать?

В его голове звучали голоса: тихий озабоченный Регины, насмешливый отца…и

мягкий, женский голос, который он не мог выбросить из головы, что говорил ему

обратиться к друзьям.

Доусон сглотнул, перевел дыхание и выпалил:

– Вы уже обедали?

Регина улыбнулась.

– Нет. На самом деле, я надеялась, что вы захотите куда-нибудь пойти, чтобы я

могла пригласить вас на праздничный обед по случаю дня рождения.

– Вы помните?

– Не каждый день твоему боссу исполняется тридцать лет.

– Так вы…мы уже можем идти?

Смеясь, она сказала ему, что уже заказала столик, и они могут отправиться в

ресторан.

Двадцать минут спустя они сидели в угловой кабинке одного из его любимых

итальянских заведений. Регина заказала у официанта напитки и с улыбкой

повернулась к Рейфу.

– С днем рождения, босс.

– Спасибо, - он колебался, не зная с чего начать и что сказать. Может, ему лучше

просто заткнуться и улыбаться.

Но в его голове кружилось множество мыслей. Его одолевали различные чувства:

на душе скребли кошки, он чувствовал себя дерьмово. Но Рейф знал, что даже через

неделю это не пройдет само по себе.

– На работе я веду себя как ублюдок?

Вопрос явно удивил Регину, потому что ее карие глаза расширились.

– Нет. Иногда требовательно. Вы всегда знаете, чего хотите, и ждете, чтобы все

было сделано правильно. Но это разумно. За это вы мне и платите.

– Я-я имею в виду…по отношению к вам.

Она задумалась, а затем сказала:

– Не как ублюдок, вы просто держите все в себе. Я довольно быстро это поняла.

Вы не любите говорить о личном, и это нормально.

Это был ее вежливый способ сказать, что он отверг все ее попытки быть

доброжелательной. Доусон сглотнул, слегка смущенный. Все это время он был

сдержанным и отчасти грубым, просто он был самим собой. Почему он грубил людям?

Потому что был слишком похож на своего отца?

246

Установить свои правила. Шайла Блэк. Перевод группы -

– Сожалею, если был груб. Я никогда не мог нормально… общаться с людьми.

Знаете… о личном.

Она пожала плечами.

– Вы такой, какой есть.

– Может быть, о слишком личном. Но вы всегда рассказывали о своем муже и

ваших детях. Стыдно признаться, но я улыбался и кивал, а на самом деле не слушал.

– Я знаю, - она криво улыбнулась, - но я продолжала говорить, надеясь, что вы

откроетесь. В течение какого-то времени я была уверена, что у вас нет ни одного

близкого человека.

– Нет. Это было мой выбор.

С чего начать? Что сказать? Что он очень хотел поговорить об этом?

– Ваши близкие живут где-то поблизости?

– Моя мама умерла, когда мне было одиннадцать. Мой отец до сих пор живет в

городе, - Рейф откашлялся, - мы ненавидим друг друга.

Регина отпрянула от неожиданности.

– Мне очень жаль. Я понятия не имела. А братья? Сестры?

– Нет. Мои родители ненавидели друг друга, поэтому чудо, что я появился на

свет, - Доусон слышал, что его голос стал хриплым и раздраженным. Он пытался

говорить нормально, но от избытка нахлынувших эмоций перехватывало горло.

– Вам нужно с кем-то поговорить, - это была констатация факта.

Рейф кивнул, радуясь, что она поняла его. Даже если они были не очень хорошо

знакомы, он знал, что после стольких лет работы вместе может доверять ей.

– Вроде того. Да. Вы не против?

Она по-матерински сжала его руку.

– В течение долгого времени я хотела вам помочь. Я почувствовала, как вы

одиноки. Но знала, что вы не захотите ни моей помощи, ни чьей либо еще. Что сейчас

изменилось?

Все. Его день рождения сыграл свою роль, рассорив их с отцом. Но, в конце

концов, причина была в одном человеке. Образ женщины, чье имя он избегал

произносить даже про себя в течение всей прошлой недели, проносился в его голове,

заставляя его чувствовать себя живым. Керри. Звучание ее имени согрело его глубоко

внутри. Керри. Слезы обожгли глаза подобно пламени, и он стиснул зубы, чтобы

сдержать их.

Керри.

– Во Флориде , я…хм, думаю, что влюбился. Я знаю, что все испортил.

– В Керри Салливан?

Слышать ее имя было подобно удару тока. Он отрывисто кивнул.

– Она сказала, что любит меня, и я…- он покачал головой, - я просто оставил ее.

– Почему?

Вечный вопрос. Он думал, что знал на него ответ, когда сел в самолет до Нью-

Йорка. Сейчас он не знал ничего.

– Я сказал себе - сказал ей - что просто не завожу отношения, что я не тот, кто ей

нужен. Она…- проклятые слезы выступили на глазах, и Рейф поднял лицо к потолку,

надеясь их остановить. Глубоко вздохнув, он продолжил: - Она как солнце. Теплая.

Боже, я никогда не знал никого с таким большим сердцем. Когда я был с ней, меня

переполняли чувства. Она свела меня с ума, научила смеяться. Она заставила меня

желать сжимать ее в своих объятиях и защитить от всего дерьма в жизни. Я

наслаждался, просто…находясь рядом с ней. Я хотел сделать все ее дни прекрасными,

излечить все ее раны, - он засмеялся: - Черт, я даже совершил федеральное