Устранение

Наконец-то я могу поднять голову и разглядеть его получше, осознавая, насколько затуманенным и наполненным болью было моё зрение до сих пор. У Арги сильный хук справа.

— Я хочу завернуть тебя в целебный кокон и отвезти домой, — говорит Роман самым тихим голосом.

Домой.

Я говорю себе, что ещё увижу его хижину. Что завтрашний день не станет для меня концом.

— Но это лучшее, что я могу сделать, чтобы облегчить твою боль прямо сейчас, — продолжает он, прежде чем прижаться губами к моим губам и нажать кнопку верхнего уровня.

Пользуясь моментом, я поддаюсь его поцелую.

Роман на вкус как жизнь, любовь и… ну, прямо сейчас… чистая, неподдельная ярость, и я впитываю её всю целиком.

Каждая проходящая секунда приближает меня к окончательному поражению.

С этого момента я не собираюсь ничего принимать на веру.

Глава 42

Через несколько минут, после короткой остановки в отведённой мне комнате, мы выходим на удивительно тёмную улицу. Перед вечеринкой весь город сверкал иллюминацией. Сейчас здания вокруг нас погружены во тьму, улицы пустынны, и нигде не видно ни единого луча света.

Мои волки выстраиваются вокруг меня и Романа. Без уличных фонарей лунный свет падает прямо на пешеходную дорожку, отбрасывая на сверкающие здания гораздо более мягкий отблеск, чем при резком искусственном освещении.

Воздух на грани срыва, и, если бы мы были в Вегасе, я бы сказала, что где-то глубоко в горах и долинах назревает буря. Здесь, однако, нет и намёка на дождь, только в воздухе чувствуется напряжение и жестокость.

Больше всего меня удивляет отсутствие демонов. Несмотря на то, что мы приближаемся к полуночи, кажется, что тысячи из них просто исчезли — или ушли в подполье.

Я бросаю настороженный взгляд на Романа. Он сказал, что заставил элиту вспомнить, почему они его боятся.

— Это ты сделал? — спрашиваю я его.

Он слегка наклоняет ко мне голову, и в его темнеющих глазах вспыхивает огонёк.

— Представители элиты забыли, что моя сила связана с энергией этой земли и что я могу использовать её по своему усмотрению. Сегодня вечером они останутся без своих обычных удобств.

Он указывает на боковой переулок слева.

— Сюда. Это всего в нескольких кварталах. Остерегайся подслушивающих ушей и наблюдающих глаз.

Я спешу за ним по улице, мои шаги тихие, в то время как мои волки вокруг нас по-прежнему настороже. Разминая ноги, я облегчаю оставшуюся боль в теле и, кажется, ускоряю исцеляющую силу руны, которую Роман наложил на меня. Через несколько минут мне становится легче двигаться.

Я хочу рассказать Роману о драке с Аргой, но помню о его предупреждении насчёт подслушивающих ушей, поэтому придерживаю свои мысли, пока мы не доходим до конца аллеи, ведущей к тюрьме. Как только мы переступаем через чёрную каменную стену и оказываемся на пешеходной дорожке перед тюрьмой, я оцениваю окружающую нас тишину и считаю, что это самая уединенная обстановка, в которой мы можем оказаться.

— Я не смогла найти страх Арги, — я останавливаюсь на тропинке, впиваясь ногтями в ладони. — Я знаю, ты сказал, что если я смогу найти твой страх, то смогу найти любой другой. Но ты хотел, чтобы я увидела твои страхи. Арга — нет. Я не уверена, что смогу это сделать.

Я задыхаюсь, когда Роман обхватывает меня руками за спину и бёдра и отрывает от земли так быстро, что я оказываюсь прижатой к каменной стене, прежде чем успеваю это осознать. Он обхватывает мой затылок рукой, принимая удар на себя, в то время как яростный грохот в его груди вибрирует во мне. Волк рычит. Демон рычит.

Тень, отбрасываемая последним угловатым зданием тюрьмы, погружает нас в темноту, и я не могу сказать, какие у него глаза — грозовые зелёные или чисто чёрные, но прямо сейчас всё, что имеет значение, — это его ярость.

Я обхватываю его ногами за талию и принимаю на себя его вес, прикусывая губу, чтобы сдержать стон, когда тепло и энергия разливаются по мне, лаская мой центр.

— Ты найдёшь страх Арги и будешь жить, Нова, — рычит Роман, и этот резкий приказ заставляет мою волчицу подняться. Моя альфа-натура сработала бы по его приказу, если бы я уже не понимала, что его гнев порождён страхом потерять меня.

Но я не могу обещать ему, что буду жить, когда это может оказаться ложью.

Всё, что я могу пообещать, это то, что я буду бороться изо всех сил, что у меня есть. Даже если этого может оказаться недостаточно.

Поэтому вместо этого я делаю то, что хотела сделать после того, как пережила отравление, но не смогла из-за Кроны. Я обнимаю его за плечи и прижимаю к себе.

Закрыв глаза, наслаждаясь этим моментом, словно он последний, я вдыхаю его запах, медленно и уверенно, зная, что то, о чем я собираюсь спросить, только усилит его ярость.

— Роман, — говорю я, запрокидывая голову, чтобы разглядеть тёмные линии его лица. — Мне нужно, чтобы ты заключил со мной посмертные узы.

Он дёргается так сильно, что отрывает меня от стены.

— Нет.

Я продолжаю без колебаний.

— Если я умру, мне нужно знать, что мои сёстры будут в безопасности. Ты должен пообещать мне, что воспользуешься оружием ангелов, чтобы вызволить их.

Он качает головой, но я беру его лицо в свои ладони, крепко сжимаю и продолжаю.

— Если я умру, ты не сможешь остановиться, чтобы отомстить за меня или уничтожить Крону. Если ты сделаешь что-то из этого, это может поставить под угрозу жизни моих сестёр. Я знаю, что тебе будет трудно… не только уйти от Кроны и Арги… но и сбежать. Мне нужно, чтобы ты дал мне это обещание, Роман. Мои сёстры должны жить.

Он с трудом сглатывает.

— Нова, — наконец выдавливает он. — Я не буду думать о твоей смерти.

Кончики моих пальцев касаются его челюсти.

— Пожалуйста, Роман. Это моё последнее желание, — напряжение в его плечах не спадает, и я пробую другой подход. — Если ты сделаешь это, я смогу сражаться, не отвлекаясь, потому что буду знать, что, что бы ни случилось, мои сёстры будут в безопасности.

Он хочет спорить. Он хочет драться со мной. Я знаю это по энергии, бурлящей в его бицепсах, по напряженным мышцам на руках, по напряжённой шее… Но он выдыхает. Медленно. И, кажется, приходит к какому-то решению.

Его челюсть сжимается.

— Ты не умрёшь завтра, — говорит он, его глаза прищурены и блестят, как будто он обдумывает это. — Значит, это несложно пообещать.

Я облегчённо выдыхаю, прижимаясь к нему. Я не лгала, говоря, что отвлеклась. Осознание того, что мои сёстры в безопасности с Романом, даёт мне возможность сосредоточиться, в чем я сейчас нуждаюсь.

Поставив меня на ноги, он предлагает мне свою руку.

— Тщательно выбирай расположение метки, Нова, потому что она появится и на твоём теле.