Последний, лучший всплескзакатрассыпал медью в глубине долины:единый луч, но отражён – стократ?Вдобавок, странно двигалась картина:свет близился, играя, как ручейв далёком русле, а заря уснулалишь на зелёных головах свечейторжественного строя караула.На самом деле этот светлый валбыл шествием со многими огнями,как если б разгорался карнавал,а музыка – отстала, будет днями.Я ждал, что вскоре вспыхнет фейерверк,сполох на небо бросит каждый факел.Ход приближался – свет, как будто, меркиз-за
того, что всякий тихо плакал.Фигуры были скорбными вблизи,чадили факелы – мне разглядеть давно бы! —и, зыбко очертанья исказив,бросали блики на убранство гроба.
1967–1970
«Всё – позже будет. Всё случится…»
Всё – позже будет. Всё случится,и слабость женская придёт:тебе поможет мой приходот прежней силы излечиться.Ты, подчинясь моей победе,своей нечаянной судьбе,совсем забудешь о себе —не станешь думать о побеге.Любовь придёт – и с ней не сладить,её изведаешь сполна.Не говори, что ты сильна:тобой уже владеет слабость.
1963
«Моей любви мешает разум…»
Моей любви мешает разум,он заставляет выбирать и ждать…Едва дождусь,как он меня опятьудержит, глянув леденящим глазом.Капризных слов и шуток женскихне оценить холодному уму;ну как сказать, ну как внушить ему,что я везде встречаю совершенства?Октябрь. Ум сильней сжимает кольца —оковы разума шершавы и тесны.Ах, музыканты, спите до весны —пока не зазвенят под снегом колокольцы.
1967
«Испытания трудной судьбы…»
Испытания трудной судьбыпрекращаютсятолько во сне;это – после долгой ходьбыприслониться к стенеили босым войти в ручей:вода снимает боль,вода – вон из ссадин соль —лучше любых врачей,с губ – соль, пусть глоток мал.Но всё. И не верь в её гладь:вода – не лучшее из зеркал,не смотрись: себя не узнать.Жесты, взгляды, движений ходв отражении неверны.Может быть, и ласка волныпотому утешает, что лжёт?
1968
«Единственный взгляд – и узнал…»
Единственный взгляд – и узнал,что это и чьей руки —из тысяч нарисованных лиц:этот неправильный овали пустые – поменьше – кружкив штрихах ресниц —мой портрет,нарисованный от меня тайком,нарисованный на земле мелкомдевочкой рядом с сеткой классов.Белое на сером – минимум красок.Так взрослых рисуют дети,так они рисуют старших —скучных, строгих, уставших —везде на свете,а потомпрыгают из квадрата в квадратнарисованной клеткимилые детки – с утра, до вечера длится.А взрослые ходят по своим лицам:из лужи – на лицо – следят.
1968
ЗЕРКАЛА
1
Несовершеннохрупкое стекло:чудесная прозрачность взглядапредполагает и прозрачность мысли,и отражённый луч не сохранитсекрета красоты.Поэтому-то древние царицы,оберегающие тайны совершенства,предпочитали зеркала из бронзы,как лжи предпочитают недомолвки.Язык
металла крайне скуп, но честен:вот, Нефертити умерла —и бронза потускнела.
2
Вместе с людьмиумирают их отраженияв глубинах несчётных зеркал.Значит, мы уйдёмдаже из мнимых миров.Может быть,для того и занавешивают зеркала,чтобы не видеть спин уходящих людей.
3
Ход времени – престранное теченье —заметен глазу только в зеркалах.Иная жизнь проходит беззаботно,но стоитлицом к лицу остаться с отраженьем,как обнаружишь новые тревоги,которые грядут когда-нибудь,а может быть, – наутро.
1967
«Живые стены обсерваторий…»
Н. Паперно
Живые стены обсерваторийраздвигаются,как губы при звуках слова,ясный глаз,вытянувшись из логова,утопает в зимнем просторе,и,сложной системой стёкол уменьшены,сведены в единую точку,в глазах астрономаудивительно точнозвёздыопять рисуют женщину.
1964
«Ноль не значок…»
Ноль не значок —извечное начало,чужой зрачок,расширенный ночами,ослепший глаз,что тянет без добраревнивый взгляд на насиз давнего вчера,ноль – стёртое лицои воплощенье дырки,и страшное кольцо,чтоб зверю впрыгнуть в цирке,в стволе ружья – просвет,и снова – глаз стрельца,и чьей-то жизни следс начала до конца.
1969
«Настало время белого коня…»
Настало время белого коня.В ночь снегопада всё переменилось,как будто гневсменила всюду милостьи стужа выбелила капище огня,и шахматныйнедобрый и надменныйвладыка чёрных,голову клоня,сдаёт свой трон:назрели перемены —настало время белого коня.
1965
«Крещенские морозы на дворе…»
Крещенские морозы на дворе,и скоро Сретенье, и далеко до лета,и голос глух, глаза болят от света,и неподвижно время в январе.Начало года – время долгих дней.Календарей ничтожные осколкии сладкий дым, когда сжигают ёлки,и милый лепет, ставший холодней, —вот что тревожит, вот что тормозитдвиженье гирь в какой-то важной башне;в воротах застревает день вчерашний,как жалкий гость, забывший честь и стыд.Невыносимо бремя долгих дней,но каждый год в одну и ту же порураздумьям уступают разговоры…Зима уйдёт – и что грустить о ней?
1970, Тюратам
«В беде не оторваться от земли…»
В беде не оторваться от земли,а в поднебесье жизнь легка,ведь никогда, как корабли,не сталкиваются облака,как самолёты, в спешке, в тесноте,воздев обрубок бывшего крыла,рассыпав пассажиров и – дотла!Но иногда мне всё же снятся теаварии безмолвных белых масс,когда два облака столкнутся – и на дно,любовниками – в жаркое одно…И птичьи перья сыплются на нас.