Утраченный рай

— Не хорохорься. Ты еще не знаешь, насколько у тебя все плохо. Час назад за попытку убийства арестован на месте преступления твой шеф, неуловимый Барон, Антон Краузе, последние двадцать лет успешно промышлявший контрабандным вывозом за границу предметов искусства. Так что помочь тебе некому. Каждый сам за себя. Подумай.

Сказанное повергло задержанного в шок, он понял, что я не блефую.

— Валяй, задавай, — прохрипел он, глядя на меня с бессильной ненавистью.

— Виталий на даче?

— Да.

— Жив?

— Нет, околел, гаденыш.

— Где картина?

— А ты у него спроси!

— В твоих интересах ответить мне, ты же знаешь, что это тебе зачтется!

— Он не сказал, не знал. Мы думали, он уже забрал картину, и поехали к нему. Мой напарник, — он кивнул в сторону санитарной машины, куда грузили труп, — умеет вытягивать сведения из людей. Он мастер… был. У него не молчат. Если бы этот гаденыш знал хоть что-то, он сказал бы.

— Зачем поехали сюда?

— Шеф приказал без картины не возвращаться. Мы знали, что она должна быть в этой квартире. Решили еще раз все осмотреть.

— Откуда узнали, где Виталий?

— Догадались. Он думал, что мы не знаем про дачу, а мы выследили его, еще когда Дора там шифровалась.

— Дору сдал он? Он настаивал на ее убийстве?

— Да. Шепнул, когда она заедет на свою квартиру за какими-то документами.

— Как же это она не раскололась?

— Шеф велел не изощряться. Пожалел ее. Сказал, если под пистолетом не сознается, где картина, — пристрелить и искать самим.

— Уводите, — сказала я, и мужика повели к машине.

Гарик во время нашего разговора стоял рядом и удивленно слушал. Теперь он спросил, недоумевая:

— Как ты обо всем догадалась?

— Долго рассказывать. Потом, когда вернемся в Холодный ключ и я выпью кофе, тогда все и изложу не торопясь.

— Так поехали!

— Нет, Гарик, сперва мы осмотрим квартиру Доры. Ведь картина еще там. Надо искать все очень тщательно. Возьми двоих ребят, и пошли. И скажи майору Ольшанскому, чтобы послал кого-нибудь забрать труп Виталия. Адреса дачи я не знаю, пусть спросят у матери… Бедная женщина!

Гарик сделал все, как я сказала, и в сопровождении двух оперативников мы направились в квартиру покойной. Там все было точно так же, как в тот злополучный день. Вещи валялись на полу. Казалось, что нет здесь уголка, не выпотрошенного искушенными в таких делах «соратниками» Барона. Мы разделились. Гарик пошел на кухню, один из оперативников — осматривать прихожую и санузел, другой спальню, а я осталась в гостиной.

С чего же начать? Взгляд мой, как и в тот вечер, упал на дешевый зимний пейзаж. Он висел такой нетронутый, словно насмехаясь над окружающей его разрухой. И тут меня словно ударили молотком по голове. Иванова! Ну разве можно быть такой идиоткой? Ведь и Завадский, и Максим наперебой твердили, что Дора прекрасно разбирается в живописи. Но я, из какой-то ревности, что ли, не желала признать очевидного. Мне было приятно думать, что я раскусила истинное пристрастие и вкус покойной. Так же, как и барон фон Краузе, страдающий манией величия, в своем ослеплении и любовании собой не понял, что Дора гораздо умнее, чем он думал. И поэтому не смог раскусить такого простого и гениального хода — повесить дорогую картину на самое видное место, воткнув ее в дешевую и вульгарную пластиковую раму и замазав поверху банальным пейзажем, который при определенной сноровке сможет нарисовать и ребенок. Я позвала Гарика и ребят и, когда все собрались, с торжественным видом объявила:

— Представляю вам бесценное произведение искусства, раритет, шедевр Эдгара Дега «Танцовщица в голубом».

Мужчины смотрели на меня недоумевающе, словно я сморозила глупую шутку. Но я смочила свой носовой платок водой из графина и начала осторожно протирать середину зимнего пейзажа. И — о чудо — из-под серебристого снега, без труда перекочевавшего на мой платок, стал пробиваться наружу нежно-голубой, воздушно-легкий силуэт танцовщицы. Я чувствовала себя великим магом и чародеем в эту минуту. Я не стала размывать все полотно — решила предоставить это профессионалам. Аккуратно вынув полотно из рамы, я перевернула его, и на обратной стороне, в нижнем левом углу, обнаружила карандашную надпись, состоящую из десяти цифр. Это был номер ячейки банковского сейфа, где хранилось еще несколько украденных полотен. И Максим, как единственный наследник покойной, имел полное право их забрать.

Спустя час мы сидели с Гариком в гостиной Алексеева и пили чудесный кофе, который подала нам зардевшаяся от смущения Туся. Максима не было дома — он, узнав о случившемся, поехал к своей бедной тете Даше, чтобы вместе с ней попытаться пережить и осмыслить гибель Виталия и причины, побудившие его встать на ужасный и позорный путь братоубийцы.

Мы с Гариком тоже говорили о Виталии. Как только мы, сидя в уютных креслах гостиной, заполучили горячий и ароматный кофе, Гарик заявил тоном, не терпящим возражений:

— Ну все, давай-ка выкладывай все сначала и подробно. Хватит на сегодня фокусов и тайн. Как ты узнала, что это Виталий заказал убийство собственного брата, что он желал смерти Доры и о его причастности к махинациям с картинами?

— Вообще-то мне сегодня уже смертельно надоело думать и говорить об убийствах и махинациях. Но ты ведь не отстанешь. Так и быть — слушай. Только для начала давай поиграем в такую игру. Ты представишь, что я еще не сообщила ничего о моих подозрениях по поводу Виталия. А знаешь ты обо всей этой истории только то, что я тебе рассказывала до сегодняшнего дня. Я начала с того, что определила, кто встречался с Дорой в беседке. Это было не очень сложно.

— Но ведь тот человек необязательно должен был быть преступником.

— Конечно. Но совершенно очевидно, что он вел двойную игру. А от этого несложно перекинуть мостик дальше. Но начнем по порядку. Я тебе буду перечислять приметы, по которым можно определить сообщника Доры: факты, которые о нем известны, разные мелкие подробности. А ты будешь прикидывать, кто подходит под каждую из этих примет. И потом ты поймешь, как я в дальнейшем вычислила преступника. Начнем?

— Я вижу, тебе не дают покоя лавры Шерлока Холмса? — с ехидной улыбкой поинтересовался Гарик. — Ладно, согласен.

— Первое: узнав, что таинственной гостьей в саду Алексеева была Дора, я поняла, что преступник — мужчина, так как слышала в беседке женский и мужской голоса.

— Замечательная примета, под нее подходит половина населения земного шара. И половина населения этого дома.

— Зато следующая сразу здорово сужает круг. Этот мужчина любил Дору. Он говорил ей в беседке: «Я без тебя никто. Мы же решили — только ты и я».

— Ну, среди известных нам таких мужчин было только двое: сам Алексеев и его брат Виталий. Максим ведь тебе рассказал, что из его окружения Дору принял только брат и что он был в нее влюблен.

— Хорошо. Идем дальше. Ни Дора, ни ее сообщник ни разу не попали в объектив камер слежения в саду. Значит, наш герой хорошо представлял их расположение.

— Круг вновь расширяется. Это мог быть любой из охранников и любой из обитателей дома, обладающий маломальской наблюдательностью.

— Допустим. Но когда Туся увидела кого-то в саду, только два человека отнеслись к этому скептически и не поверили ей. Одним из них был повар Олег Петрович, который уверял Тусю, что у нее просто расшалились нервы. А вторым — Виталий, который открыто насмехался над перепуганной девушкой.