Утренняя луна

Джекка пошла следом за ним, все сильнее хмурясь. Она чувствовала, что это полуразрушенное сооружение по непонятной причине важно для нее и может многое изменить.

Она медленно шла, ступая по мелким камушкам. Трис объяснил, что много лет назад здесь был небольшой кирпичный завод, принадлежавший семье Мактернов. Но мелкое предприятие не выдержало конкуренции и разорилось.

— Так что здание уже много лет пустует, — сказал Тристан, заканчивая свой рассказ.

Он смотрел на Джекку так, словно вручал ей величайший на свете дар, вот только она никак не могла понять, в чем этот дар заключается.

Они прошли через большую комнату с высокими потолками, потом через три комнаты меньшего размера.

— Я думал, что здесь могут быть кабинеты, — сказал он.

— Если я спрошу «кабинеты для кого», то получу ответ?

Тристан улыбнулся и потянул ее за собой дальше. Они оказались в некоем подобии вестибюля, в который выходило несколько покосившихся дверей.

— Комнаты отдыха, — сообщил он и пошел быстрее.

Они почти пробежали длинную узкую комнату, в которой провалилась крыша. Над головами летали птицы. Еще одна дверь — и они очутились в просторной светлой комнате. Старые стены были высокими, с большими окнами и дверью, ведущей наружу. Возле стены стояло что-то, прикрытое длинным куском ткани.

Джекка остановилась в центре комнаты и взглянула на Тристана.

— Что ты об это думаешь? — спросил он. Его глаза светились надеждой.

— О чем, Тристан? — Ее голос дрожал. Она чувствовала, что вот-вот ее жизнь рухнет.

— Эта комната подойдет для художественной студии? Я не знаю, какой должна быть студия, но эти окна выходят на север. Такой свет наиболее предпочтителен для художника, разве нет?

— Ты купил это здание, чтобы у меня было место для студии? — негромко спросила она.

— Вообще-то нет.

Джекка облегченно вздохнула.

— Когда я послал твоему отцу поэтажный план, он предложил, чтобы эта комната стала твоей.

— Моему отцу? — с ужасом переспросила Джекка. Она начала понимать, что происходит то, что ей категорически не понравится. — Ты о чем-то договорился с моим отцом? За моей спиной?

— Джекка! — Тристан перестал улыбаться. — Ты говоришь так, словно я специально устроил заговор и вовлек в него твоего отца. Просто так получилось.

— Что получилось? Кто вам дал право планировать мое будущее без моего ведома?

— Все было совсем не так, — сказал он. — Помнишь, когда мы были в магазине тканей в Вильямсбурге, ты попросила отправить твоему отцу фотографию? Я выполнил твою просьбу и заодно представился ему. — Трис отвел взгляд. Он посчитал, что лучше не говорить ей, что написал Джо Лейтону и каков был его ответ. — Джекка, милая, так получилось, вот и все.

— Что получилось? — снова спросила она, скрипнув зубами.

— Я купил эту развалюху и стал строить планы вместе с твоим отцом, — сказал Трис и подошел к тому, что стояло у стены, закрытое тканью. — Я ждал, пока сделают это, прежде чем все рассказать тебе. — Задорно улыбнувшись, он сдернул ткань.

Джекка увидела большую вывеску. Она была темно-зеленой с желтыми буквами — новая версия той, которую она видела всю свою жизнь. Название «Скобяные товары Лейтона» было написано тем же шрифтом, который выбрал ее дед еще в 1918 году.

Джекка старалась «держать лицо» и искренне надеялась, что это ей удается.

— Твой отец собирается оставить магазин в Нью-Джерси сыну и открыть новый магазин в Эдилине. Он знает, что вряд ли магазин будет приносить большой доход, но готов рискнуть. У него есть накопления. Мне кажется, что на самом деле единственное, что ему необходимо, — это быть ближе к тебе. Он очень скучает по тебе, Джекка. Ведь ты — единственное, что у него осталось. Не зря старая пословица гласит, что сын остается сыном, пока не женится, а дочь остается дочерью всю жизнь. Это, конечно, не слишком хорошо характеризует нас, мужчин, но все же… Джекка, скажи что-нибудь.

Ей было трудно дышать.

— Значит, пока я занималась детской одеждой, ты и мой отец затеяли все это? Поэтому ты секретничал с твоим кузеном-юристом Рэмом. Рэм — это сокращение от Рэмзи, я правильно запомнила? Именно это ты мне сказал, когда я спросила, что ты делаешь?

— Джекка, — сказал Трис и шагнул к ней, — я думал, что между нами все изменилось. Я думал, что тебе понравился Эдилин. Твой отец…

— Так же склонен к манипуляциям и контролю, как и ты, — сказала она, отчаянно стараясь сохранить спокойствие, повернулась и зашагала к выходу.

Тристан догнал ее у самой двери.

— Джекка, не спеши. Это была идея твоего отца — выделить тебе комнату в задней части магазина. Он сказал, что ты всегда хотела иметь свою студию.

Она резко обернулась.

— Ты, как и он, вроде бы слушаешь меня, но не слышишь. — Она не повысила голос — была слишком зла.

— Хорошо, забудем об этом. Больше никаких разговоров о студии. Мы…

— Нет, — тихо сказала она, — мы больше ничего делать не будем.

— Джекка, — начал он и положил руку ей на плечо, но она отпрянула.

— Ты всерьез считаешь, что твое положение в этом городе дает право заставлять меня делать то, что хочешь ты? Думаешь, ты можешь купить моему отцу и мне дом и я с радостью соглашусь на то, что ты хочешь сделать из моей жизни? — Она глубоко вздохнула. — Я говорила, что для меня здесь нет работы, но ты, похоже, меня не услышал.

Тристан подошел ближе.

— Джекка, в свою защиту я могу сказать только одно: я люблю тебя. Я люблю то, что ты весела и энергична, что ты — творческая натура и умеешь собирать цепные пилы. Мне нравится, что ты легко поняла, как третирует Нелл группа вздорных девчонок, и не стала говорить о проблеме, а предложила практическое решение и воплотила его в жизнь. И все для маленькой девочки, которую ты почти не знаешь. Я никогда не встречал человека, похожего на тебя. Мне кажется, другой такой просто не существует на земле. Да, я люблю тебя и хочу, чтобы ты осталась здесь со мной. Разве это так плохо?

— Плохо то, что ты предпочел действовать за моей спиной, — отрезала она, но потом смягчилась. — Тристан, я тоже тебя люблю. Я это знаю. Чувствую. Но жизнь — это нечто большее, чем романтическое чувство. Ну хорошо, я обниму тебя, объявлю всему миру о своей любви. И что дальше? — Джекка не стала ждать ответа. — Несколько недель, может быть, даже месяцев или целый год я буду парить на романтических облаках. У нас будет пышная свадьба, на которую придет сотня твоих родственников. Мы проведем великолепный медовый месяц. А что потом? Я рожу тебе пару детишек? Пойду на кулинарные курсы, чтобы каждый вечер тебя ждал дома горячий ужин? — Она перевела дух и заговорила медленнее: — Неужели ты не понимаешь, что это буду уже не я? То, что тебе так во мне нравится, убьет меня, превратит в другого человека.

— Ким сказала мне то же самое, — вздохнул Тристан и отвел взгляд. — Она уверена, что, если ты останешься здесь, это убьет твою душу.

— Так ведь и ты говорил нечто подобное. Ты сказал, что иногда карьера выбирает человека, а не наоборот. Нелл — творческая личность. Ей нравится создавать. Но ты сказал, что она станет доктором, что медицина сама выбрала ее, словно это вопрос решенный. — Джекка снова перевела дух и постаралась успокоиться. — Подумай, что бы произошло, если бы появилась женщина, которая сказала: «Я тебя люблю. Откажись от карьеры доктора и живи для меня»?