Утвверждения отрицания

скачи, конь

золотых окон.

Там тело твое стало звонким стеклом,

сияющим телом.

Чтобы тело твое добыть,

надо окно разбить,

но в окне все сияет,

ты весь оконный,

конь голубого света,

ты окна разверз за карниз,

ты – звон, вонзающий ввысь

оскал голубой.

Твое тело –

рама другого

небесного окна голубого.

1982

–Сад–

Мягкий тормоз грузного мозга

вдалеке полет и полет

а за полетом где поле голо

черепаха першит глазами

Рубят сердце в корыте

Червь выпадает из флейты

как яблоки из коня

Гость прогнившего сада

ты вырван из дерева с корнем

Ларинголог заглядывает в глаза

Сад ослеп

обнаженные ребра

белым плугом врезаются в почву

Сад проросший плугами

мертвящая пустошь ребенка

Стрекоза осыпалась

в ее пустоте

плоским молотом ветра

прибивали пустыми гвоздями

опоясанный тернием мозг

колосился зрачками

розы зрели в ладонях

в лозе опустелой

пел еще виноградный Христос

–Позади зодиака–

Тебя долбят изнутри

и вот ты – челн из зыби

в глазной изнанке нет горизонта

угольный зрачок стекает с резьбы винта

небо – гаечный ключ луны –

медленно поверни

из резьбы вывернется лицо

хлынет свет обратный

на путях луны в пурпурных провалах

друг в друге алея.

Марс – Марс

каменное болото

костяное сердце

отзовись на зов.

Кто поймет эту клинопись

провалов носов и глаз?

Черепа – черепки известковой книги

в мерцающей извести зияющие провалы

твоя звенящая бороздка

долгоиграющий диск черепной

повторяющий вибрацию звонких гор.

В том извиве прочтешь

ослепительный звук тошнотворный

и затухающий взвизг

при скольжении с горы вниз

в костенеющую черепную изнанку.

В том надтреснутом мах и пристанище

ночная грызня светил.

За этой свободой ничем

не очерченный

не ограненный

за этими пьянящими контурами

проявляющейся фотобумаги

не ищи заветных признаков

не обременяй громоздким

твое грядущее шествие в неограненность

и когда эти камни

эти щемящие камни

отпадая от тела

упадут в пустоту

ты пойдешь по полю

наполненному прохладой

отрывая от земли букет своих тел.

1982

¬–¬Комментарий к отсутствующему тексту–

Этот текст является комментарием к отсутствующему тексту. Хотя отсутствующий текст является комментарием к этому тексту.

В отсутствующем тексте множество гипербол, метафор, синекдох, метафизических аллюзий, но все они могут быть истолкованы и в обычном смысле. Обычный смысл второстепенен но в то же время именно он – главный.

Но нет обратного хода от второстепенно-главного к главно-второстепенному

Речь изобилует намеками на обстоятельства, известные и понятные только узкому кругу лиц или даже одному лишь автору. Но и сам автор не знает, о чем он пишет, хотя отсутствие текста спасает дело и несколько сужает искомую многозначность смысла

Текст иронизирует над этим комментарием, пародирует его, и в то же время он ироничен, не пародиен и скорее исповедально-лиричен, но лирика здесь не в общепринятом и общедоступном смысле, а в каком-то другом, не общедоступном значении.

Здесь наиболее тонкий ход, поскольку слово отсутствует даже в отсутствующем тексте и произвол комментатора очевиден.

Однако у комментатора нет другой возможности обозначить отсутствие означаемого в том что является главным стимулом всей игры, отнюдь не игрового субстанционального свойства. Перегруженность философской терминологией еще более увеличивает расстояние между интерпретируемым и интерпретатором. Здесь легко впасть в самоиронию, чего не следует делать, или поддаться метафизической эйфории, что еще более пагубно для изначального смысла, как он есть.

Текст построен таким образом, что искажения, вносимые самим высказыванием, составляют как бы ядро и первооснову. В этом видна особая тонкость. Само отсутствие текста делает искажения минимальными.

Семантическая вибрация похожа на инстантонные колебания физического вакуума, порождающего виртуальные смыслы. Религиозная, культурная и физическая символика все время отвлекает от основного значения, и только отсутствие культуры, неортодоксальность веры и ненаучность физической парадигмы отчасти спасает дело.