Утвверждения отрицания

Теперь нужно сосредоточиться. Именно в этом месте давление отсутствующего текста достигает максимальной тонкости снаружи (раздувание мыльного пузыря или модель «раздувающейся вселенной»), идеально отражает возникшую семиотическую коллизию.

Аналогия цыпленка, проклевывающего прозрачную прокладку внутри яйца, или матери, чувствующей из чрева толчки младенца, как некое щекотание вплоть до опасности прободения – вот что ожидает неосторожного читателя в этом месте.

Ему уже кажется, что он все понял, что отсутствующий текст вырывается наружу, что лопнули обручи комментария, что отсутствующий автор отсутствующего текста имеет в виду мировое ничто, нирвану, нечто, дзэн, мировой звук, инь-ян, апофатическое богословие, нигилизм, прозрение, вдохновение, любовь к ближнему как самого себя,, любовь в общепринятом (каком?) смысле, просто поэзию или, на худой конец, теорему Гёделя о неполноте (если высказывание верно, оно не полно или «в языке содержатся недоказуемые высказывания») – все это было бы верно, если бы отсутствующий текст был; но его нет или как бы нет, и в этом главная закавыка.

Не надо думать, что комментатор знает о тексте больше читателя. Он (комментатор) в положении буриданова осла: справа сено, слева вода. Сено – смысл, вода – абсурд, но в отличие от осла автор не погибает от голода или жажды из-за невозможности выбора, и есть, и пьет, не задумываясь о закономерности чередований.

Тут спасительный структуральный или диалектический цинизм только усугубляет дело, поскольку и автору и комментатору цинизм и структурализм противны до тошноты. Поэтические симпатии автора несомненны. Хлебников, Хармс или на крайний случай Элиот могли бы многое прояснить в данной каблограмме, если бы опять же она была. Кабалистика Нагаруджаны и дзэн Кузанского мало что выявляет в амбивалентности текста и описания.

На помощь приходит Борхес или спасительная «Игра в бисер», но все мы понимаем, что это путь наименьшего сопротивления, уводящий в смысловой ад.

Вычурность и занудность этого комментария слегка уже отдает концептуальной тягомотиной, а этого я хочу избежать, если можно.

Вот здесь-то и возникает проблема финала. Отсутствующий текст двусмыслен при чтении – это полбеды, но он еще и бесконечно длинен, хотя и краток.

Вульгарные антитезы не спасают от поражения в духе кантовских антиномий или блудливых диалектик, поэтому я как комментатор полностью признаю свое поражение и возлагаю все надежды на дальнейшее отсутствие текста…

–Д О О С–

Есть возможность лечь навзничь

сказал мне врач

есть возможность быть или не быть

о, какой восхитительный выбор:

от Христа до Христа – верста

далее – по требованию – везде.

Мне – вечному мученику бечевы и вервия

пламенному заступнику всех народов

пулеметному настройщику всех пулеметов

одновременному негодяю всех стран

любимчику ненасытных вдовых –

приостановится высь и осатанеет закат

знание это не знание

а простуда – вездемигрень

это гарнир из не одной доли

гарантия катарсиса от любви.

Квитанция, которую я получил,

полыхает закатом-

там солнечная печать

надо доверять только вечности – по субботам

все остальное время лучше не доверять.

Неостановленная кровь обратно не принимается!

Окна настежь и все напрасно

две дани времен – две отгадки:

одна направо – одна налево

ДООС

Добровольное Общество Охраны Стрекоз.

–Бесконечная–

(поэма)

Ежедневно слышу тебя

как-то странно звучат слова

закрываю глаза

и всюду передо мной

эти крики рожденные тишиной

эти краски рожденные темнотой

вот сижу оставленный всеми

в глубине понятий и слов

исчезает видимый мир

но я могу говорить

и мир рождается снова

на обнаженный нерв нанизывая звуки

все глубже чувствую великий диссонанс

и радость возвышения над миром –

поэзия – вершина бытия

и вагоны, стиснутые в железном рукопожатье

и деревья и станция и тишина

и ты в тишине уходящей ночи

и все что связывает с тобой

и миллионы которые спят рабами

ничего не понимая в такой любви

нуль миров вращается в небе звезд

это взгляд возвращается к своему истоку

Листопад ягуаров

полусолнечный бред весны

И синий день

и красная волна

зеленый луч упал на попугая

и попугай заговорил стихами

и синий день

и красная волна

и я бегу бросаясь под трамваи

и синий день и красная волна

где голубой укрылся папоротник

и в пору рек века остановились

мы были встречей ящериц на камне

около окон пролет полета

и этот стон