Увечный бог
Шрифт:
– Или прежний владыка Смерти восстал со смертельно опасным аппетитом?
– Ты породила во мне тревогу, - заявил Санад.
– А ты обещал никогда не говорить о чувствах... ох, тебя тревожит намек насчет аппетита. Нижайше извиняюсь, Санад.
– Она врет, Гатрас. Клянусь!
– Здесь только собака не врет. Да и та...
Воины уставились на лежащую тварь.
И разразились хохотом. Хохот длился и длился.
Пока Худ на подскочил на месте.
– А НУ, ВСЕМ МОЛЧАТЬ!
В наступившей тишине кто-то фыркнул.
Когда Худ потянулся
Терпеливо вынося и взрывы злорадного смеха, и теплую струйку на лодыжке, Худ закрыл глаза.
"Вот почему Джагуты решили жить порознь".
Брюс Беддикт обернулся на звуки далекого хохота. Прищурился, видя Джагутов у имасского кургана.
– Толчок Странника! Вряд ли так подобает!
Араникт нахмурилась: - У них странный юмор, любимый. Не думаю, что они хотят показать неуважение - этого проще было достичь равнодушием. А они пошли туда, никого не пригласив.
– А, - пробормотал Брюс, взяв ее руку.
– Думаю, время.
Он повел ее к Адъюнкту. К Таворе присоединились королева Абрасталь, Фелаш и Спакс. За ними Араникт видела Ганоэса - он не присоединился, но и не уходил от сестры.
Брюс заговорил, едва они приблизились: - У могилы возникло какое-то замешательство. Надеюсь, все хорошо?
– Взаимное непонимание, Принц.
– Овчарка...
– Нет, едва могилу запечатали, зверь пошел за Келиз. Думаю, он останется с ней до конца жизни.
– Есть вести, - заметила Абрасталь, - о племени на плато к северу от Эстобансе, далеких сородичах эланцев. Они пасут бхедринов.
– Келиз поедет одна?
– с тревогой спросил Брюс.
– Да, с эскортом всего лишь в пару сотен Охотников К'эл, - сказала королева Болкандо.
– Принц Брюс, - вмешалась Фелаш, - флот вашего брата, короля, уже очень близко.
– Томный взор скользнул по Араникт.
– Я еще не сказала.
– Араникт зажгла палочку.
– Любимый, твой брат с кораблями.
– Теол ненавидит море. Ты уверена?
Тут Фелаш закашлялась, выпучив глаза.
– Простите, Король Теол ненавидит море? Но... то есть... извините. Багг... его... о, ладно. Извините, Принц Брюс.
Абрасталь искоса разглядывала дочь.
– Ты все такая же пухлая, - заметила она.
– Кури больше, дитя!
– Да, мама. Уже начинаю.
– А где твоя служанка?
– С капитаном Шерк Элалле, мама. Мастерят баркас, если это именно так называется.
Брюс сказал Таворе: - Адъюнкт... были времена, когда я... гм, сомневался в вас. То, что вы задумали, казалось таким... слишком громадным...
– Простите, что прерываю, Ваше Высочество, но победу нам дали деяния каждого, и путь наш оказался весьма долгим. Острие меча - ничто, если за ним нет клинка из прочной стали.
– Она помедлила.
– Нам пришлось выдержать слишком много сомнений, но это общая слабость.
– Вы говорили, что останетесь без свидетелей. Ну, ты вы ошиблись.
Она дернула плечами.
– На каждый миг, запечатленный в истории, сколько приходится утерянных? Ваше Высочество, нас тоже забудут. Наши дела падут во тьму, как всё в мире. Но я не жалею.
– В Летерасе поставят в вашу честь бронзовую статую. Знаю, мало кто будет понимать, кого она изображает. Но я - буду, Адъюнкт.
– Статую?
– Тавора склонила голову, словно обдумывая.
– Я буду прекрасной?
– сказала она наконец и, прежде чем Брюс нашелся с ответом, формально поклонилась ему и королеве.
– Благодарю вас, сделавших мою цель своей. Скорблю о ваших потерях. Прощайте, Ваши Высочества.
Они расстались с ней. И только Араникт расслышала Брюса: - Конечно, будете.
– Худом клятый пес, - пробурчал Мертвяк, когда морпехи и панцирники уходили от кургана.
– Вот тебе весь Геслер, - ответил Горлорез.
– Туп до самого конца.
– Ему не понравилось бы жить без Буяна, - заметил Бальзам.
Бутыл обдумал разговор и кивнул сам себе. "Бывает, когда сказать нечего. Когда любое слово только ворошит пепел". Он глянул на Улыбу, на Корика и, наконец, на Тарра. "И мы понесли потери. Карак - никогда не думал, что он помрет вот так. Не в постели какой-нибудь шлюшки. А Корабб ... боги подлые, этот человек умел драться.
Хром говорит, что видел его в конце - он снова сломал колено и сидел, глядя на Увечного Бога - и там был Корабб, на лице гордость. Он стоял над телом скованного бога.
Ну, может ли быть смерть славнее?
Отлично сделано, Корабб Бхилан Зену'алас".
– Слышно, она нас в отставку отправляет, - подала голос Смола.
– Жрец выплатил жалованье, целое состояние для всех и каждого.
– Атем к'о нет? А? С'ими шо?
– Отдадут семьям, если таковые найдутся, Неп. Живой или мертвый, ты получаешь плату.
– Х'рошо б жвому п'лучить!
Смола удивленно хмыкнула, Целуй-Сюда бросила Непу Борозде удивленный взгляд.
– А на что тебе, Неп?
– Непель!
– Боги подлые, - шепнула Смола.
– Я и не...
Они дошагали до тракта, увидев строй Охотников за Костями. Бутыл оглянулся: Адъюнкт шла туда же, за ней Банашар, Лостара Ииль, Хенар Вигальф и трое кулаков, Скенроу и Рутан Гудд.
– Она хочет сказать им слово на прощание, - бросил Тарр, заметивший, куда смотрит маг.
– Но нам туда не нужно. Это между ними и ней. Слышали? Мы идем мимо.
– Идем мимо, - отозвалась Хеллиан.
– Хрясь, или назад и найди Хрома, он отстает. Давай подгоняй.
Они оказались между нестройных рядов регулярной пехоты.
– Нам-то похуже пришлось!
– крикнул кто-то.
Корик заорал в ответ: - Лучше не задирайся, Фофан!
– Эй, Хеллиан, я тут паука нашел, большого. Хошь поглядеть?