Увечный бог

– Называй это как хочешь, солдат - все равно слишком мал.

Бутыл потряс головой. "Ай, чтоб вас. Это солдаты, чего вы еще ждали!"

***

Когда Корлат вернулась в маленький лагерь Анди, было уже темно. Они сидели у костра, как охотники в лесу или жнецы в поле. Свежий дождик очистил воздух, но скоро кончился - над головами светились зеленые Нефритовые Чужаки.

Нимандер поднял глаза, подвинулся, освобождая место на коланской скамье - ее нашли в лагере рабочих.
– Мы гадали, вернешься ли ты.

Она поправила плащ.
– Я смотрела, как уходят Охотники.

– Значит, прибыл флот?

Корлат покачала головой.
– Они пошли в лагерь на краю долины Эстобансе. Адъюнкт говорила с регулярной пехотой. Благодарила. И ничего больше. Она осталась позади всех, отослала даже брата. Было что-то... что-то...
– Она дернулась.
– У меня сердце разрывалось.

Из темноты раздался голос: - Тавора это умеет.

Все обернулись и увидели Скрипача. Тот зашел в круг света, держа нечто завернутое в кожу. Сзади Корлат видела остальных солдат взвода Вискиджека. Они о чем-то тихо переговаривались; затем Быстрый Бен показал за дорогу и сказал резким голосом: - Там, на вершине. Не очень далеко, но сойдет. Ну?
– Он оглянулся на спутников, и все что-то согласно заворчали.

Вернув внимание Скрипачу, она увидела его кивок.
– Не так уж далеко - воздух хорошо звук разносит.

– Простите, но что вы делаете?

– Видите холм на той стороне дороги? Идите туда, Корлат.

– Простите?

Нимандер начал вставать, но Скрипач успокоил его взглядом.
– Только она. Я займу тот пенек, не возражаете, сэр?

Сильхас Руин поднялся с пенька, покачал головой и сделал приглашающий жест. Скрипач положил предмет и начал разворачивать. Потом поглядел в глаза Корлат.
– Почему вы еще здесь?!

– Что вы намерены сделать?
– спросила она требовательно.

Он вздохнул.
– Сказал, это его последний раз. Сказал, это приказ. Ну, давно нужно было понять - мы приказы плохо исполняем.
– Он стащил последний слой кожи, явив скрипку и смычок.
– Иди же, Корлат. О, и скажи ему: это называется "Любовь умеет ждать". Не мои слова, Рыбака.
– Он оглядел круг Тисте Анди.
– Есть еще одна, которую я довольно легко возьму. Грустная, но не очень тоскливая. Из "Аномандариса". Простите, если я переврал название - времени много прошло. "Надежда Галлана"? Имеет смысл? Вижу, имеет.

Корлат отступила и ощутила руку на плече. Это был Еж.
– Вершина, Корлат. Скрип хочет вызвать его назад. Еще разок. Но слушай, вернуться и стоять вне холма будет слишком трудно. Однако он тебя увидит, мы уж постараемся. Ради него.

Кажется, он еще что-то бубнил, но Анди уже шагала.

Не сводя глаз с холма.

За спиной струны огласили воздух пронзительным звуком.

Выйдя на дорогу и увидев любимого на склоне холма, Корлат бросилась бежать.

Эпилог II

Море у берега успокоилось; едва наступил отлив, многие Имассы начали бродить по отмелям, собирая раковины. Неподалеку близняшки играли с Абсом, звук детского смеха доносился до каменной полки, на которой сидел Удинаас.

Он услышал шаги на тропе, обернулся, увидел Оноса и Хетан. Они несли плетеные корзины, намереваясь присоединиться к сбору морского урожая. Удинаас заметил, что Онос запнулся, глядя на детей.

– Спокойно, Онос, - сказал он.
– Я глаз не свожу.

Воин улыбнулся. Хетан утащила его за руку.

Сидевший на более высокой полке Риад сказал: - Хватит суетиться, отец. Ты измотаешься.

Из пещеры неподалеку донесся крик младенца. "Бедная Серен. У нее такой капризный малыш".

– Мы в безопасности, - говорил Риад.
– Если покажется толпа злобных людей, им придется иметь тело с Кайлавой, Онреком, Оносом Т'ооланом и мной.

– Знаю.
– Удинаас потер руки. Боль возвращается. Не пора ли опробовать вонючее снадобье, предложенное Лерой Эпар? "Ах, целые годы в холодной воде. В кости просочилась. И всё".

Он поглядел и вскочил на ноги.

– Отец?

– Так и есть. Близняшки закопали Абси по самую шею. Девочкам нужна хорошая порка.

– Ты за всю жизнь ребенка не ударил.

– Откуда тебе знать? Ладно. Может, и не ударил, но угроза действует.

Риад сел, глядя вниз на Удинааса. Юное лицо загорело. Удинаас спросил, щурясь: - Когда солнце яркое, вижу в твоей улыбке мать.

– Она улыбалась?

– Думаю, хоть однажды улыбнулась, но утверждать не буду.

Удинаас пошел на пляж.

Абси вырылся сам, обхватил одну из девочек и уже щекотал до умопомрачения. Угроза миновала, но Удинаас все равно шел к ним.

В далеком море киты выныривали на поверхность, посылая в воздух фонтаны, суля пришествие лета.

***

Всадник помедлил на дороге, глядя на разросшуюся в канаве одичавшую репу, а потом послал коня вскачь. Солнце согревало лицо скакавшего вдоль побережья Итко Кана.

За его спиной две фигуры возникли из длинных теней. Еще миг, и появились громадные псы. Один нагнулся, нюхая репу, и отвернулся.

Фигура с тростью вздохнула.
– Доволен?

Вторая кивнула.

– Теперь ждешь лишь самого лучшего?

– Не вижу причин для иного.

Темный Трон фыркнул.
– Ты мало что видишь.

Котиллион глянул искоса: - Тем более почему бы...

– Старый друг, что такое? Ты до сих пор веришь в надежду?

– Верю ли я в надежду? Верю.

– И надеешься на веру?

– Веру? Да. Надеюсь на веру.

Они помолчали. Темный Трон оглянулся на гончих, склонил голову набок.
– Проголодались?
– Взоры зверей скрестились на нем.

– Даже не думай, Аммеанас!

– Почему бы нет? Напомним павлину на троне, кто ведет игру!

– Не сейчас.

– Как насчет нетерпения? Жажды мести? Что же ты за Покровитель Убийц?

Котиллион кивнул в сторону дороги: - Оставим их одних. Не здесь, не сейчас.

Темный вздохнул снова.
– Кишка тонка.

Тени растворились и дорога снова стала пустой.

***

Солнце село, сгущался сумрак. Он до сих пор не встретил на дороге никого, и это начинало казаться тревожным. Он поскакал дальше. Почти не зная местности, едва не пропустил поворот к селению у полумесяца пляжа - но ветер донес запах дыма, и он замедлил бег коня.