Увечный бог

Он уселся в кресло с высокой спинкой, вытянул ноги. Свет разбуженного огня мерцал на заклепках, усеивающих его высокие, до колена сапоги. Откинув голову и сомкнув глаза, сказал: - Худ знает, как ты сумела сюда пробраться. Воображаю, как вздыбился сейчас загривок Силанны. Но, если ты не пришла меня убивать, вот вино - на столике слева. Налей сама.

Скривив губы, она вышла из теней. И комната тут же показалась маленькой - стены угрожающе надвинулись со всех сторон. Так легко отказаться от неба ради тяжкого камня и почерневших бревен... нет, она совершенно не понимает.

– Только вино?
– Голос отличался хрипотцой, ведь она так давно ни с кем не разговаривала.

Вытянутые глаза открылись. Он рассматривал ее с неприкрытым любопытством.
– Предпочитаешь?..

– Эль.

– Извини. Придется идти на кухню, что глубоко внизу.

– Тогда кобылье молоко.

Брови его взлетели: - Вниз до ворот, налево и еще полтысячи лиг. И помни: это приблизительный подсчет.

Дернув плечом, она подошла к очагу.
– Дар сопротивляется.

– Дар? Не понимаю.

Она указала на пламя.

– А, - сказал он, кивая.
– Что же, ты стоишь в дыхании Матери Тьмы...
– Он вздрогнул.
– Знает ли она, что ты здесь? Но, - расслабился он, - как она может не знать?

– А ты знаешь, кто я?

– Имасса.

– Я Апсал'ара. В ту ночь в Мече, единственную его ночь, он меня освободил. Нашел время. Для меня.
– Она заметила, что дрожит.

Он не сводил с нее взора.
– И потому ты пришла сюда.

Женщина кивнула.

– Ты не ожидала от него такого?

– Не ожидала. Твой отец... ему не о чем было сожалеть.

Он встал, подошел к столу и налил себе вина. Он стоял с кубком в руках и смотрел на нее сверху вниз.
– Знаешь, - пробормотал он, - я совсем не хотел. Нужда сделать... хоть что-то...
– Он фыркнул.
– Не о чем сожалеть? Что же...

– Они ищут его в тебе. Понимаешь?

Нимандер хмыкнул: - Ты найдешь его даже в моем имени. Нет, я не единственный его сын. Даже не любимый... если подумать, он любимчиков вовсе не имел. И все же, - он взмахнул кубком, - я сижу в его кресле у его камина. Дворец кажется... кажется...

– Его скелетом?

Нимандер вздрогнул и отвел глаза.
– Слишком много пустых комнат, вот и всё.

– Мне нужна одежда.

Он рассеянно кивнул: - Я заметил.

– Мех. Кожа.

– Ты намерена остаться, Апсал'ара?

– Рядом с тобой. Да.

Тут он повернул голову, всматриваясь ей в лицо.

– Но, - добавила она, - я не буду его бременем.

Сухая улыбка.
– Значит, моим?

– Назови своих ближайших советников, Лорд.

Он отпил половину кубка, поставил вино на стол.
– Верховная Жрица. Ныне она целомудренна и, боюсь, нам это не на пользу. Скиньтик, мой брат. Десра, сестрица. Корлат и Спиннок, самые доверенные слуги отца.

– Тисте Анди.

– Разумеется.

– А тот, внизу?

– Тот?

– Он раньше тоже давал советы, Лорд? Ты стоишь у зарешеченного окна, следишь, как он ходит и бормочет? Ты его пытаешь? Хочу знать мужчину, которому стану служить.

Она увидела на лице Анди нескрываемый гнев.

– Так ты решила стать шутихой? Слышал, при людских дворах есть такая роль. Ты перережешь мне жилы на ногах и будешь хохотать, когда я зашатаюсь и упаду?
– Он оскалился.
– Если ты - лик моей совести, Апсал'ара, могла бы быть покрасивее.

Она склонила голову набок, промолчав.

Гнев его внезапно угас, взор стал уклончивым.
– Он сам избрал ссылку. Пробовала замок на двери? Заперт изнутри. Но так и лучше: нам не придется его прощать. Дай же совет. Я владыка, в моей власти миловать виновных. Но ты видела подземелья. Сколько узников корчится под моей железной рукой?

– Один.

– И я не могу его освободить. Разве не стоит шутки или сразу двух?

– Он безумен?

– Скол? Возможно.

– Тогда даже ты его не освободишь. Твой отец сковал цепями Драгнипура десятки таких, как этот Скол.

– Смею сказать, он не звал это свободой.

– Как и милостью, - подхватила она.
– Всё это за пределами власти лорда и даже бога.

– Тогда мы недостойны их. Мы, слабые дети, подвели владык и богов.

Она поняла: такому нелегко будет служить.
– Он привлекал других, твой отец. Не Тисте Анди. Помню его двор в Отродье Луны.

Глаза Нимандера сузились.

Он поколебалась и добавила: - Ваш род слеп ко многому. Тебе нужны другие рядом с собой, Лорд. Слуги не из Тисте Анди. Я не одна из тех шутих. Я не совесть, ведь я так уродлива...

Он поднял руку: - Прости меня, умоляю. Я хотел ранить и сказал неправду, чтобы увидеть тебя ужаленной.

– Думаю, владыка, ты сам себя ужалил.

Он снова поднял кубок и встал, смотря в пламя очага.
– Апсал'ара, Повелительница Воров. Ты бросишь прежнюю жизнь, чтобы стать советницей лорда Тисте Анди? Только потому, что мой отец в конце жизни явил тебе милость?

– Я не обижаюсь за то, что он некогда сделал. Сама напросилась. Он освободил меня не из милости, Нимандер.

– А почему?

Она потрясла головой.
– Не знаю. И желаю узнать.

– И поиски ответа привели тебя сюда, в Черный Коралл. Ко ... мне.

– Да.

– И долго ли ты будешь оставаться рядом, Апсал'ара, пока я правлю городом, подписываю бумаги, обсуждаю политику? Пока я медленно гнию в тени отца, которого едва знал, даже не надеясь сохранить его наследие?

Ее глаза широко раскрылись: - Лорд, это не твоя судьба.

Он взвился: - Неужели? Почему? Прошу, советуй.

Она вновь склонила голову набок, рассматривая высокого воина, в глазах которого - тоска и горечь.
– Вы, Тисте Анди, так долго молились Матери Тьме, прося о любящем взгляде, прося возрождения к жизни. Ища смысла. Он дал вам всё это. Всё. Он сделал то, что должен был сделать - ради вас. Ради тебя, Нимандер, и остальных. И вот ты сидишь здесь, в его кресле, в его городе, среди его детей. И ее святое дыхание объемлет вас. Передать ли тебе мою мудрость? С радостью. Лорд, даже Мать Тьма не сможет навечно задержать дыхание.