Увидимся в Новом Свете

– Осенью должен прийти корабль. С него сойдут тридцать или сорок мужчин. Они придут именно сюда, но без запасов еды и одежды. У колонии не будет лишнего, чтобы прокормить их. Но это не самое страшное, что они принесут, Элиза. Дело в том, что от Плимута Англия не отстанет, они обяжут их выплачивать ренту, или как это правильно у них называется… За пользование новой землей Англии.

– Но они же заключили договор, что это теперь вообще отдельная колония.

– Да, но земли принадлежат Англии, хоть и приходится им довольствоваться своими силами.

– И армии здесь нет, и с индейцами они сами нашли общий язык, Клер, это точно?

– Да, их ждет семилетняя кабала. В истории есть записи, что они смогут загрузить пришедший корабль досками и рыбой, но я не видела, чтобы плимутцы с индейцами ловили много рыбы, хотя, здесь, в заливе ее очень много, по-простому, это место называют «заливом трески», - Клер мяла в ладонях подол юбки.

– А что же «самое страшное»?

– Эти мужчины. Они не протестанты, Элиза, они не пуритане. Это сброд, который оплатил места на корабле. К зиме они сделают здесь не мало плохого, в том числе, будут замечены в приставаниях к женам и дочерям… их просто выгонят. Они озлобятся.

– А индейцы? Им они не навредят?

– Попытаются, а для индейцев ведь все мы одинаковы, понимаешь? Они с трудом отделяют пуритан от атеистов. Мы все для них – один народ, и отвечаем за действия друг друга. Я к чему это… Нужно спрятать большую часть урожая, Элиза, эти мужчины украдут у колонии очень много запасов. Благодаря нашей картошке мы все сможем выжить, и этим обозначить свое место здесь, свое право иметь голос и принимать решения.

– Слушай, а по поводу рыбы?

– Здесь где-то недалеко есть соль. Прямо целый карьер. Но я не помню, когда его открыли. Плимут может быть полностью самостоятельным городом, Элиза.

– Ты боишься, что эти новые люди могут нам навредить?

– Уверена. Если их не остановило присутствие мужчин и губернатора, чтобы посягать на их женщин, то мы для них – легкая добыча. Я поговорила с Сквонто, он будет учить нас стрелять из луков. Я сказала, что это нужно для тренировки и развлечения. Завтра рано утром все идем к реке за огород. До рассвета.

– Хорошо. Слушай, а как же по поводу этих рент? Они смогут все выплачивать?

– Люди просто забьют на работу, потому что им придется отдавать почти все. Но Брэдфорд достаточно умный мужик. Он узаконит владение землей. По-моему, это будет в 1623 году. Каждый житель колонии получит по пол гектара земли, и тогда будет полегче. А сейчас их ждет начало эксперимента с общественной собственностью, навязанный Англией. На «Фортуне», этом «нехорошем» корабле, будет агент компании «Адвенчурерс». Он обвинит колонистов в лености.

– Если честно, я бы тоже обвинила, потому что если столько молиться, можно остаться голодным даже в нашем времени…

– Но мы с тобой не имеем права кого-то винить. Правильно? – Клер снова «сделала» лицо пуританки. На этом лице получалось еще лучше, чем на лице Лили.

– Ладно. Как можно намекнуть губернатору о том, что счастье еще долго не постучится в их щелястые двери?

– Он читает «Шесть книг о содружестве» Жана Бодена. Именно там он почерпнет мысль, которую пропишет в своей книге.

– Какую мысль?

– Любое общество, построенное на общественном, непременно погибнет, потому что «… не может быть ничего общего там, где нет ничего личного».

– Я поняла. Нужно поговорить с ним…

– Прошу тебя, они не должны даже задуматься о том, что мы что-то знаем, понимаешь? Обвинить нас в связи с дьяволом – будет самым желанным для их жен…

– Лет через десять. А мы к этому времени, надеюсь, будем далеко в Канаде.

– Канада не так скоро еще появится.

– Ну, в сериалах все валят в Канаду и в Мексику.

– Нет еще ни того, ни другого.

– Получается, плимутцы, поверившие в то, что можно создать свое религиозное поселение, замешанное на общественном труде и прочих утопических плюшках, уже скоро начнут склонять свою голову перед капитализмом чаще, чем в молитве?

– Знаешь разницу между капитализмом и социализмом?

– Думаю, да, но мне почему-то кажется, что у тебя есть другой ответ.

– Капитализм, это когда человек использует человека… - Клер улыбалась, ожидая вопроса.

– Тогда, что такое социализм?

– А социализм, это когда наоборот, - она встала и пошла к лопатке. – Трудимся, дорогая Элиза, ибо труд… как ты там говорила? «Возвышает»?

– Мда, нам нужно укрепить двери и окна…

– Укрепить промасленную бумагу можно воском, - она тайком смеялась, но была права – с бумажными окнами было бессмысленно укреплять двери.

– Мы все умрем?

– Ну, не все, только самые ленивые и глупые.

– «Малышка» назвала тебя лентяйкой, кстати…

– С чего этот она начала этот разговор?

– Она бегает со мной уже несколько месяцев, и за это ей приходится теперь воровать табак и для меня.

– Ты куришь? – ее глаза были такого размера, что могли выпасть прямо под ноги.

– А ты видишь здесь другие развлечения? Натуральный табак, знаешь, ли, это вообще не то, что продают в нашем времени под его видом.

– Значит, у тебя новая подруга?

– А ты ревнуешь?

– Еще чего. Только вот, боюсь, что ты посчитаешь ее более перспективной для побега, нежели меня.

– Да что ты, просто мне приходится тренировать других женщин, чтобы мы смогли по очереди тащить твою ленивую задницу, когда на второй неделе дороги у тебя заболят ноги. Подумай об этом.

Глава 22

Дом губернатора был небольшим, но сильно отличался от того сарая, в котором сейчас жили мы. Внутри он был отделан узкими досками, тщательно подогнанными друг к другу. Доски были свежими, и просились под покраску, но, когда сюда завезут краску было не ясно.

Я не могла одна пойти в дом к мужчине, что жил один. Его жена умерла в дороге год назад – говорили, что она покончила с собой практически у берегов Америки, другие утверждали, что это была болезнь. Губернатора уважали, и эта тема была запретной. Мы с Малкольмом и сестрой Генриеттой – одной из самых тихих и набожных из всех нас, пришли к нему после обеда. Когда мы постучали и приоткрыли дверь, увидели его сразу -он писал что-то в толстой тетради с книжными корочками. Он отложил перо и улыбнулся, вставая нам на встречу.

– Спасибо, что заглянули, сестра…

– Элизабет, мистер Брэдфорд, это Малкольм, а это сестра Генриетта, - указала я на своих спутников.

– Чем обязан вашему визиту? У вас есть вопросы? Я могу предложить вам только чая из трав – запас черного чая закончился еще весной, - он направился к камину, верхняя полка которого, как и в нашем доме, выполняла роль плиты.

– Нет, спасибо, мы ненадолго. Я хотела рассказать вам то, что слышала в порту перед тем, как мы отходили из Англии. Мы долго ждали погрузку, а приехали сильно рано, и капитану пришлось договориться в одной из таверн, чтобы нас не беспокоили. Мы просидели там несколько часов в ожидании, - я смотрела в пол, и говорила с таким трепетом, словно передо мной был Мохаммед Али. Так меня научила Клер.