Уйти, чтобы выжить

— На вот, проглоти эту таблетку.

— Она вылечит меня? — с надеждой спросила девочка.

— Нет. Она только снимет боль. Тебе не будет так больно.

Аливия нахмурилась:

— Значит, я все-таки умру?

Спинка кровати, за которую держался Володя, вдруг так скрипнула под его рукой, что Филиппу показалось, будто она оторвется. Похоже, не одному ему, поскольку все в комнате смотрели на побелевшие костяшки пальцев князя. Но тот уже взял себя в руки.

— Не понимаю, чего ты так торопишься умирать? Тебе жить скучно? — усмехнулся он.

— Мне? — Девочка растерянно глянула на Володю.

— Вот что, Кнопка, давай-ка, пей таблетку и лежи, а я что-нибудь постараюсь придумать.

— Правда? — В глазах девочки зажглась такая надежда…

Володя с трудом выдержал этот взгляд и даже сумел твердо выйти из комнаты.

Филипп отыскал князя на крыльце под навесом, где тот изучал небо.

— Господин, вы в порядке?

Филипп вгляделся в лицо Володи, очевидно, пытаясь увидеть слезы, но слезы уже давно были упрятаны очень глубоко в душе и не могли найти дорогу наружу.

— Наверное, да. Скажи, бог есть?

— Что? — растерялся Филипп.

— Скажи, если бог, как нам говорили, добр, почему он допускает это? Почему должна была погибнуть моя семья? Почему? Почему я должен был остаться в живых? И почему теперь Аливия? Почему?

— Кхм… простите, милорд, я не богослов. Только… сдается мне, что бог все же знает, что делает…

— Конечно, Филипп… Конечно… — Володя отвернулся.

— Значит… значит, девочке нельзя помочь?

— Помочь? — Голос сеньора донесся словно издалека. — У нее, судя по всему, острый аппендицит… Можно ли ей помочь? Если бы мы были у меня дома… Господи, аппендицит… Эта операция уже настолько обыденная, что любой хирург в самом медвежьем углу сделает ее с закрытыми глазами. Но здесь… Разлитие желчи… И это говорит лучший врач! И все лечение — снотворное зелье!

— Обычно от этой болезни поят не снотворным, — вздохнул Филипп. — Я видел, как люди умирали от этого… Единственный способ — облегчить муки. Солдаты обычно предпочитали меч…

В глазах Володи полыхнуло пламя.

— Что?!

— Вы же сами сказали, что вылечить нельзя… А этих ваших… хи… хиругров тут нет.

Филипп испуганно замер, глядя на господина. Тот словно в камень превратился, но камень в праще, готовый в любое мгновение устремиться во врага. И кто будет этим врагом, лучше не думать.

— Милорд! Милорд, поверьте, это действительно лучший способ! По крайней мере, девочка не будет мучиться…

— Не отдам! — Володя уже не выглядел столь пугающим, готовым убивать всех и вся. — Еще раз пережить… лучше самому… нет! — Он сжал кулаки. — Филипп, будешь помогать.

— Что?

— Знаешь… наших хирургов тут нет, но… меня ведь тоже учили… Я никогда не делал операцию… Но… Если я это не сделаю, она умрет. Идем! Принеси мой чемодан, я его в комнате Аливии оставил.

— Чемодан?

— Да, это моя сумка с инструментами. И скажи девочке, что я научу ее мечом пользоваться… Давно просила, но тогда я был против…

— Э-э… а зачем сейчас? — удивился Филипп.

— А чтобы она боролась.

Филипп исчез. Володя тоже вернулся в дом. Заметил, где горит свет, и стремительно вошел в гостиную. Там сидела вся семья. На мальчика поглядели устало, но обреченно, как на стихийное бедствие, с которым нужно смириться.

— Ну что великий лекарь может сказать? — едко поинтересовался врач.

Володя отрешенно глянул на него, потом стал осматривать комнату. Потрогал стол.

— Так… Ты! — ткнул он пальцем в слугу.

— Что, ваше сиятельство? — вздрогнул тот.

— Где остальные слуги?

— Ольва у молодой госпожи, остальные своими делами занимаются…

— Так… Ольву не трогать, остальным собрать самую большую посуду в доме, наполнить водой и поставить на плиту. Мне надо как можно больше кипяченой воды. — Володя повернулся к Розалии. — Почему до сих пор в мокром? Мало одной больной в доме? Еще не хватало, чтобы вы заработали воспаление легких.

Володя взял кружку, достал из принесенного Филиппом чемодана упаковку растворимого аспирина и вытащил таблетку. Бросил в кружку, поискал глазами кувшин с водой. Плеснул в кружку. Все ошарашенно слушали шипение таблетки.

Володя не стал ждать, когда она полностью растворится и сунул кружку Розалии.

— К себе, марш! Переодеться в сухое, выпить это и в постель до утра! Накрыться теплым одеялом, чтобы пропотеть. Что я скажу Аливии, если вы заболеете из-за нее?

— Из-за нее? — Розалия удивленно посмотрела на Володю.

— Здрасте! А не по ее ли просьбе вы бросились в дождь на поиски меня? Кстати, я себе тоже не прощу, если вы заболеете. Потому будьте умненькой девочкой, и в постель. И не забыть лекарство выпить.

Розалия, несмотря на все, не смогла сдержать улыбку:

— Девочкой?

— Да-да, сейчас вы скажете, что не мне это говорить… Марш в постель!

— Что это за лекарство?! — вскочив, возмущенно завопил врач. — Уважаемый Осторн, я бы на вашем месте с осторожностью относился к рекомендациям этого… врача… который обещает невозможное!

— Невозможное? — развернулся к нему Володя. — Что именно?

— Вы обещаете, что девочка выздоровеет! Никто не сможет ее спасти!

— Никто? А я постараюсь. Возможно, у меня не получится, но я сделаю все, чтобы она жила. Вы, кроме яда, можете что-то предложить?

Купец вздрогнул и спрятал лицо в руках, хотя до этого явно был на стороне врача.

— Я…

— Нет? Я так и думал. Скажите, кто-нибудь может спасти Аливию?

— Нет! — твердо ответил врач.

— Тогда какой вред будет, если я попытаюсь?

— Вы даете ложную надежду…

— В том числе и себе. Если Аливия умрет… Я не уверен, что на этот раз смогу вернуться оттуда… Эта девочка однажды вытащила меня из… Впрочем, вы вряд ли поймете. Так вот… — Володя снова повернулся к Розалии. — Аливия мне верит. А вы мне поверите?

Розалия несколько секунд всматривалась в лицо этого странного юноши, потом медленно кивнула.

— В таком случае, позвольте мне позаботиться об Аливии, и, будьте добры, сделайте то, что я просил. Еще один больной человек в доме не нужен.